На протяжении всего XVIII в., получившего в литературе звучное имя «золотой век» российского дворянства, правительство вело политику, направленную одновременно на расширение прав и свобод дворянства и на привлечение представителей этого сословия на государственную службу и в учебные заведения. Манифест 1736 г. «О порядке приема в службу шляхетских детей и увольнения от оной» ограничил службу дворян 25 годами. Было разрешено записывать детей в полки и «коллегиальные присутствия» с момента крещения, в полк они являлись 16—17-летними офицерами, служили 10—12 лет, после чего возвращались в свои имения. Однако большинство дворян не переставало стремиться к службе, получение чина становилось идеалом. Чин давал власть и почет, а доходы от службы нередко обеспечивали безбедную жизнь всего семейства.
По установленному порядку впервые на смотр недорослей Григорий Потемкин явился в 11 лет, тогда решено было отпустить его домой для обучения грамоте. Достигнув 15-летнего возраста, он прибыл на второй в своей жизни смотр недорослей в Смоленскую губернскую канцелярию для определения на государеву службу, где дотошные чиновники записали в книгах: «Недоросль Григорей Александров сын Потемкин явился ко 2-му смотру и показал: от роду ему 15 лет, грамоте российской и писать обучен, а ныне обучается арифметики и по француски». В то время он уже владел 430 душами в Костромском, в Смоленском, в Коломенском, в Тульском и в Алексинском уездах Российской империи. Когда Григория спросили, где, в каком полку желает он служить, не раздумывая Потемкин объявил: «Хочу лейб-гвардии в Конный полк в рейтары».
Мальчик должен был рассказать о своих предках, но вспомнил лишь, что отец его Александр Васильев сын Потемкин служил в Ростовском драгунском полку капитаном и отставлен был подполковником, а в прошлом году умер, дед, Василий Силин сын, был стольником, а прадед — из дворян Сила Семенов сын, но «в какой службе служил, того сказать не знает».
Важный для каждого дворянина документ — родословная, которую привез с собой 15-летний Григорий, бережно хранилась в семейном архиве. Перед смертью отец с гордостью показал ее своему единственному наследнику и поведал про далеких предков, войны и сражения, много вспоминал о своей службе, Петре Великом и Полтавской битве. Теперь юноша, приложив копии жалованных грамот, с гордостью подал этот документ писцам, а те слово в слово записали его в книгу родословий Герольдмейстерской конторы. «Род Потемкиных. А поведение того рода из государства Римского и с королевства Неопалитанского ис княжества по древнему нареченного Самницкого и обоих Абрузий и Базиликатцкого от князя самницкого Понциуша Телезина…» — так начиналось древнее свидетельство славы Потемкиных.
Сколько наговоров и сомнений высказывали многие недовольные придворные, интригуя по углам на дворцовых приемах, да и некоторые историки потом по поводу происхождения Г.А. Потемкина, приписывая ему инициативу составления именно такой родословной, в которой среди предков значился известный дипломат XVII в. Петр Иванович Потемкин. По их мнению, только благодаря древности происхождения, а не выдающимся заслугам Григорий Потемкин мог претендовать на высшие государственные посты. Вот, мол, воспользовался высоким положением во время систематического копирования родословных конца XVII в. в Разрядном архиве в 1785—1790 гг., сделал себе знатных предков, приписался к известным людям в потомки, чтобы доказать легитимность своего высокого положения. С усмешкой слушал доносы своих осведомителей светлейший князь: разве стоит доказывать толпе свое право, время рассудит всех.
Долгие годы был неизвестен список родословной, составленной еще в 1754 г., полностью реабилитирующей в глазах потомков Потемкина и подтверждающей его родство с предком-дипломатом. Именно для П.И. Потемкина и его сына Степана в 1687 г. в Палате родословных дел была проверена и получила статус юридического документа родословная Потемкиных, ее, как и приложенные к ней документы, заверили своими подписями П.И. и С.П. Потемкины. Запись канцеляриста Герольдмейстерской конторы в конце родословной росписи подтверждает дату составления родословной, подлинник которой был утрачен с годами.
Родословная Потемкиных имеет сведения, восходящие к польской традиции, когда мелкопоместная шляхта создавала красочные легенды о своем происхождении, чтобы «удревнить» и облагородить своих предков. Эта традиция основывалась на легенде о бегстве римлян в Литву, а чтобы найти более древние корни своего рода, Потемкины обратились к иностранным авторам. По их легенде, которая была обязательной частью любой родословной росписи конца XVII в., Потемкины являлись родственниками братьев Телезиных, живших в I в. до н.э. Один из них, Понциуш Телезин, был князем древнего италийского племени самнитов, обитавшем на Апеннинском полуострове и представлявшем постоянную угрозу римлянам. Потемкины, указав своих предков в латинских книгах, не смогли составить непрерывную поколенную роспись между ними и первыми Потемкиными, выехавшими из Польши в Россию в XV в. Это ставит под сомнение достоверность легенды, хотя она, несомненно, является памятником исторической мысли второй половины XVII в.
Прямой предок Григория Потемкина Сила Семенович значился в списках московских дворян, что засвидетельствовала боярская книга по Москве. В родословной же имеется указание на то, что ему дана жалованная грамота «быть воеводой на Коломне» в 1677—1678 гг. В 1685—1686 гг. Сила Семенович и его сын Василий Силыч значатся стольниками, «написанными из Смоленской шляхты». В 1692 г. в «Списке служащих из смоленской шляхты в Москве» записан Василий Силин, сын Потемкин.
Как свидетельствует комплекс родословных документов, род Потемкиных на протяжении нескольких веков верно и преданно служил на благо России, занимая различные военные и гражданские должности. Сформировавшаяся традиция службы, закрепленная поколениями, нашла свое выражение в Григории Потемкине, причем, надо заметить, что его соратниками в государственных делах в дальнейшем будут и представители другой ветви Потемкиных — братья Михаил и Павел Сергеевичи.
После смерти отца Потемкин вместе с матерью и сестрами Марией, Марфой, Пелагеей, Надеждой, которая умерла в 1757 г. в девичестве, и Дарьей переехал в Москву. Потемкины обосновались в родовом доме на Большой Никитской улице и стали прихожанами церкви Вознесения за Никитскими воротами. В дальнейшем Потемкин завещал землю под строительство неподалеку другого храма — Большого Вознесения, который был возведен уже после его смерти.
Сохранившиеся в бумагах князя Г.А. Потемкина «Описные книги московских церквей» за конец XVIII в. дают уникальную возможность восстановить внутренний вид убранства церкви Вознесения за Никитскими воротами. В это время храм уже «о пяти каменных же главах, обитых жестью, кресты золоченные, крыты лещедью каменной». На колокольне восемь колоколов, а вокруг церкви с Царицыной улицы «ограда каменная с столбами, Святые ворота и три калитки деревянныя». При церкви числилось 25 приходских домов.
В церкви Вознесения за Никитскими воротами были похоронены сестры князя Г.А. Потемкина: под престолом — Марья Александровна Самойлова, под жертвенником — Пелагея Александровна Высоцкая и девица Надежда Александровна; в самой церкви и на кладбище покоились другие предки и родственники Потемкиных. Сохранилась запись о вкладе Дарьи Васильевны Потемкиной «по детех ее: ризы и стихарь юстриновые белые, в круг воротов, оплечьев и подольников сетка золотая, у стихаря в круг нарукавников сетка ж золотая, кресты и звезды бархатныя черныя, в круг их сетка ж золотая, кресты и звезды бархатныя черныя, в круг их сетка золотая узинькая с городочками». Три вклада в эту церковь сделала и одна из племянниц Потемкина — Варвара Васильевна Энгельгардт (в замужестве Голицына), возможно, на поминовение своих тетушек.
