Со страшным скрежетом лед терся о борта кораблей. Лейв видел, что все три судна окружены широким ледяным поясом, который простирался насколько хватал глаз. Льдины напирали со всех сторон. Толстая обшивка кнарра уже начала им поддаваться, это было опасно.
Люди подняли весла и свесились с бортов. В некоторых местах доски были поломаны, и в трещины проникала вода. Заткнув их пропитанной салом парусиной, мореходы все время вычерпывали воду.
Больше всего досталось кнарру Торстейна. В днище у него появилась пробоина, и хотя люди неутомимо вычерпывали воду, она уже затопила груз.
— Надо попробовать перебраться на другие корабли! — крикнул Торстейн.
Лейв схватил его за руку.
— Я могу перебежать туда по льдинам, — предложил он.
Торстейн нахмурился, потом кивнул:
— Скажи им, чтобы они постарались подойти к нам как можно ближе. Иначе мы не сможем переправить к ним животных.
Лейв соскочил на лед. Он прыгал с льдины на льдину через широкие трещины, в которых чернела вода. Лед ощутимо колыхался у него под ногами, Лейв много раз падал и скользил вниз, стараясь руками и ногтями замедлить скорость скольжения.
Он так и не успел добраться до ближайшего кнарра. За несколько минут туман окутал все влажным, серым одеялом. Он был такой плотный, что Лейв не мог разглядеть, велика ли льдина, на которой он стоял. Неожиданно раздался оглушительный треск и крики испуганных людей. Коровы мычали от страха.
Льдина, на которой находился Лейв, перевернулась и встала почти вертикально, он слышал, как она столкнулась с другими льдинами. Упав навзничь, он заскользил вниз и постепенно погрузился в ледяную воду. Вода накрыла Лейва почти с головой, но тут другая льдина, словно поднырнув под него, вытолкнула его на поверхность.
Вокруг стоял оглушительный грохот. Лед трещал и ломался, с глухим стуком тяжелые льдины сталкивались друг с другом, и вдруг раздался треск ломающегося дерева — это ледяные горы раздавили кнарр Торстейна.
Лейв снова упал в воду. Он отчаянно ловил ртом воздух и бил по воде ногами, стараясь держать голову над водой. Когда он вынырнул на поверхность, совсем рядом с собой он обнаружил толстое бревно. К этому бревну в трюме были привязаны лошади. В воде плавали три обрывка веревки, к четвертому была привязана лошадь. Она тяжело покачивалась на воде, очевидно захлебнувшись.
Лейв подплыл к бревну и ухватился за него. Забравшись на бревно, он с трудом, онемевшими от холода пальцами, привязал себя к нему. Почувствовав относительную безопасность, он огляделся. Но поблизости никого не было. Вокруг плавали только глыбы льда. Все остальное было скрыто туманом. Лейв громко крикнул, но на его крик никто не отозвался. Он хотел отрезать привязанную к бревну лошадь, однако потом передумал: если он еще долго не доберется до берега, лошадь ему понадобится, и мясо и шкура.
Сомнений не было, кнарр Торстейна затонул, раздавленный льдами. Может быть, та же участь постигла и оба других корабля, и все люди погибли. От холода у Лейва стучали зубы. Он растянулся на бревне, стараясь, чтобы его сапоги не опускались в воду.
Кто знает, сколько времени Лейв плыл на бревне, за которым тащилась мертвая лошадь. Временами он задремывал, но ненадолго. Ему было страшно, что бревно перевернется вместе с ним. Он так застыл и измучился, что уже не сомневался в близкой гибели. Однако днем неожиданно выглянуло солнце, и туман развеялся.
Лейв поднял голову и с трудом огляделся. Вокруг было чистое море. Льдины отнесло вдаль, он был один на своем бревне с привязанной к нему лошадью. Течение подхватило бревно и вместе с лошадью несло его к земле.
Лейв с удивлением обнаружил, что находится недалеко от низкого каменистого берега. Он видел линию прибоя, полукруглые холмы, покрытые вереском и ивовым кустарником. Вдали высокие горы вздымали к небу синеватые от вечного снега спины.
Он понял, что это Гренландия.
Мальчик на бревне
Налетевший внезапно летний шторм не удивил местных жителей. Они привыкли, что иногда среди лета погода становится зимней.
Так и теперь вдруг наступила зима. Когда шторм утих, Наруа высунула голову из палатки. На всем лежал толстый слой снега. Собаки, решившие, что это настоящая зима, зарылись глубоко в снег и прикрыли носы хвостами.
Однако зима длилась недолго. Как только выглянуло солнце, снег начал таять, и к вечеру от него не осталось и следа. Лето вернулось, дети сбросили теплую одежду и, как всегда летом, бегали чуть ли не нагишом.
После непогоды охотники отправились в соседний фьорд промышлять кита-нарвала. Апулука, который еще не мог так далеко плавать на каяке, они с собой не взяли. Поэтому он и Наруа отправились в горы ловить гагу: в это время года гага линяла и не могла летать. Птицы выглядели встрепанными, и у них еще не было маховых перьев.
Апулук взял с собой копье для охоты на птиц и кожаную пращу. Наруа несла большой кожаный мешок, чтобы класть в него пойманных птиц.
Эскимосы любили мясо самцов гаги. Особенно лакомым считался маленький жировой бугорок на голове птицы. Поймав птицу, его обычно тут же съедали сырым.
Дети поднялись на гористый кряж, выступавший в море. Отсюда им был хорошо виден дрейфующий лед, который широкой светлой полосой опоясывал южную часть берега. Они знали, что этот лед будет лежать там почти все лето, пока сильные осенние штормы не унесут его в море. Знали они также, как важен для них этот лед, ведь там, среди льдин, жили животные, на которых охотились их отцы: тюлени, моржи и киты-нарвалы, а также птицы и белые медведи.
Этот ледяной пояс был для эскимосов чем-то вроде холодного погреба, где хранились продукты.
В одном из боковых распадков Наруа увидела первых самцов гаги. Они неуклюже и беспечно бродили там, не подозревая об опасности.
Апулук сделал сестре знак подкрасться к птицам сзади. Наруа легла в траву и на животе поползла вокруг того места, где были птицы. Оказавшись у них за спиной, она, не вставая, наблюдала за ними. Апулук вложил камень в пращу, встал и раскрутил ее над головой. Камень со свистом сорвался с пращи.
Он угодил в грудь одной из птиц, и она, оглушенная, упала на землю. Просвистел второй камень. Он пролетел рядом с большим самцом, который с оскорбленным видом отпрыгнул в сторону. В третий раз Апулук не промахнулся — и самец упал на траву. Тогда Наруа вскочила — и испуганные птицы бросились в сторону Апулука. Всего брат с сестрой поймали пять птиц и были горды таким результатом охоты. Усевшись на плоском камне, они быстро съели лакомые жировые бугорки, пока те были еще теплые.
