Стелле внезапно показалось, что этот момент будет длиться целую вечность. Вообще-то она была всего лишь маленьким привидением — маленьким и совсем одиноким. Поэтому она заплакала.
Когда Малу в конце концов вытащила их из сушилки, Стелла всё ещё была мокрой. Малу вновь встряхнула их и бросила на гладильную доску.
— Ну вот. Сейчас я вас поглажу.
— Хорошо, мамочка, — сказала Луиза Подлиза.
— Ладно, — буркнул Ушлый Ужастик.
Стелла промолчала.
Эсме летала по комнате, укачивая Тимиана, а Кошмарис ушёл в кабинет владельца фабрики.
— Стелла, ты так и не высохла! — недовольно сказала Малу.
«Это всё из-за слёз», — подумала Стелла.
Положив её на гладильную доску, Малу расправила складки и подняла утюг. Стелла поёжилась: утюг был раскалённым.
Придерживая Стеллу, Малу долго и тщательно разглаживала её, стараясь, чтобы не осталось ни одного мятого краешка. Ужастик и Луиза лежали молча, дожидаясь своей очереди. Выгладив всех, Малу отнесла их на склад тканей и положила на верхнюю полку, рядом с Хольгером, Скрючеллой и Линькой. Стеллу пришлось втиснуть между Луизой и Ужастиком, чтобы она не улизнула.
— Спокойной ночи, тряпочки вы мои, — сказала Малу, — остался один день. Завтра, когда часы пробьют полночь, вы пойдёте в Школу привидений. Это просто праздник!
— Мне такие праздники не по душе, — пробормотала Стелла.
Лежащая в стопке рядом Скрючелла прошептала:
— Знаешь, Стелла, я ещё не видела привиночия храбрее тебя! Вот когда вырасту, обязательно стану такой, как ты!
Стелла поправила её:
— Привидения, Скрючелла, а не привиночия. — И улыбнулась: Скрючелла — замечательное маленькое белое привидение. К тому же не такое болтливое, как Луиза Подлиза.
Взрослые привидения убрали со стола, спрятали стол, стулья, еду, посуду и другие вещи, которые могли их выдать. Помыли тарелки в раковине на кухне и спрятали в потайном шкафу в стене. Под конец они вытерли собой пол в столовой и прачечной, а потом аккуратно свернулись и улеглись рядом с маленькими привидениями. Эсме и Крошка Тимиан лежали отдельно. Другие полки рядом с привидениями были забиты отрезами и рулонами тканей — в клеточку, полосочку и цветочек, — а ещё там лежали однотонные ткани всяких ярких и веселых расцветок.
— Помните: вы должны лежать тихо. — Полуночная Малу Жуть Дамаск улеглась рядом с Кошмарисом и Жужей.
— Люди не отличают обыкновенный кусок ткани от привидений, — добавил Кошмарис Дамаск.
— Но только если привидения неподвижны, — серьёзно закончила Жуткая Жужа.
Когда в окно проник первый солнечный луч, привидения заснули. Стелле приснилась та летняя ночь, когда они с мамой летели совсем низко над цветочным холмом, что позади Швейной фабрики. Внизу цвели ромашки и какие-то жёлтые цветочки. Они говорили о чем-то приятном и радовались. В ту ночь Стелле казалось, что так будет всегда.
Глава третья
О господине Мышаке, госпоже Вампи и Чумовом Чваке
Ровно в семь часов дверь со стуком распахнулась и на фабрику вошёл её владелец, господин Гектор Мышак.
— Ну-ну, успокойся, Чвак, — сказал он, обращаясь к своей собаке и вешая ключ от двери на крючок. Чумовой Чвак отнюдь не был добрым псом. Огромный и страшный, он очень походил на собственного хозяина. Владелец фабрики даже улыбался злобно, а зубы его были большими и острыми. И он, и собака напоминали волков.
Одновременно с владельцем фабрики приходила его секретарша, госпожа Вампи. Высокая, тощая и остроносая, она семенила позади господина Мышака. Госпожа Вампи всегда носила серое платье. Она бегала по фабрике и за всеми следила. Госпожа Вампи проработала здесь уже сорок лет. Иногда она останавливалась и принюхивалась. Ей казалось, она чувствует запах лимона, ванили или розы, но она не понимала, откуда эти запахи берутся.
— Пойду приготовлю кофе, господин Мышак, — сказала она.
— Ага, валяйте, госпожа Вампи. И для Чвака какой-нибудь еды поищите, а то он того и гляди сожрёт пару рабочих.
— Разумеется, господин Мышак.
— Скажите рабочим, чтоб поторапливались. Вы же знаете, я терпеть не могу ленивцев и нерях! И ещё я строг и несправедлив.
— Будет сделано, господин Мышак, — улыбнулась госпожа Вампи, — я принесу вам кофе, когда он будет готов.
Гектор Мышак удовлетворенно заурчал и пошёл в кабинет, находившийся рядом со складом тканей. Наверху в стене была крошечная трещина, через которую привидения могли наблюдать за ним. Стелла проснулась. Ей вовсе не хотелось лежать, словно обычная тряпка, и она как раз раздумывала над тем, чем бы заняться. Она пролезла вперед, между крепко спящими Ужастиком и Луизой, и заглянула в щель. Гектор Мышак сидел за большим письменным столом. На полу лежал Чумовой Чвак. Владелец фабрики, надев очки, проверял, как обычно, на месте ли ключи от запертых коридоров. Ключи эти были довольно необычными и хранились в ящике стола, который тоже был вечно заперт. «Интересно, куда ведут эти коридоры? И что скрывается в их конце?» — задумалась Стелла.
Господин Мышак задвинул ящик стола. От этого звука Кошмарис Дамаск вздрогнул и завозился. Стелла затаила дыхание. Но нет, Кошмарис тут же заснул опять. Она рассмотрела, как Гектор Мышак пододвинул к себе стопку бумаг. Госпожа Вампи принесла ему кофе, но он даже не поднял глаз и только пробурчал что-то, быстро перебирая листы бумаги. «Может, там написано, куда делась моя мама, Магическая Му?» — подумалось Стелле.
Когда на фабрику пришли рабочие, Стелла собралась с духом и перелетела на две полки ниже, где улеглась поверх обычных отрезов ткани. Она расправила уголки и принялась наблюдать за рабочими, которые переобувались, наливали себе кофе, брали выкройки, ткани и ножницы и садились за швейные машинки, а те начинали жужжать и скрипеть.
«День — опасное время», — подумала Стелла. Неспокойное это время. Обычная жизнь для привидений начинается лишь после шести часов вечера, когда, заперев массивную фабричную дверь, люди расходятся по домам.
