Джейн потянулась и изящно зевнула.
— Эта кривая дорожка, Бренда, и есть главная улица Уиткома. Сверни направо, и мы на месте.
Я промолчала и, когда мне наконец удалось въехать в узкий переулок, ахнула от восхищения. Перед нами возвышался трехэтажный каменный особняк, освещенный лунным светом.
— Добро пожаловать в наше бунгало, — объявила Джейн, словно это она взмахом волшебной палочки перенесла нас туда или заставила дом появиться прямо из воздуха.
— Если это бунгало, то что ты называешь домом?
Джейн одарила меня снисходительной улыбкой:
— Да, возможно, простым людям и подходит простая жизнь.
— Впереди у нас простой отдых, так что давай будем наслаждаться им прямо сейчас, начиная с этой минуты.
Судя по всему, Джейн не разделяла моего энтузиазма. Она вытащила из кармана ключ, отперла дверь и включила свет.
— Миссис Каммерсон! — позвала Джейн.
Никто не отозвался.
— Уже за полночь, — сказала я, — наверное, она спит.
— Она не должна была ложиться. Она прекрасно знала, что я еду. Сейчас же пойди и разбуди ее!
Джейн и вправду ожидала, что я тотчас же побегу наверх и вытащу старушку из постели, чтобы она воздала нам должные почести.
— Не глупи. Не станем мы никого будить. Тебе было бы приятно, если бы тебя вытащили из постели?
— Я ведь ей плачу, не так ли?
— Не знаю. Если наши дела действительно так плохи, как ты говоришь, то это будет продолжаться недолго.
Джейн поняла, что перегнула палку, и вернулась к своему испытанному трюку:
— У меня просто раскалывается голова!
— Отведи меня на кухню. Я приготовлю по чашечке чаю. Слава богу, я умею пользоваться газовой плитой. Или у вас примус?
— Милая, мы не настолько отстали от жизни.
На кухне мы обнаружили поднос с бутербродами и печеньем и термос с кофе. Я была в восторге, и даже Джейн на миг забыла про свою головную боль.
Внезапно в доме погас свет.
— Что такое?
— Счетчик. Надо опустить шиллинг. Будь здесь миссис Каммерсон… Ненавижу непрофессиональных людей. У тебя есть шиллинг, Бренда?
Шиллинга у меня не было, и мы опять поссорились, потому что я отказалась идти в деревню и будить местных жителей, чтобы они нам помогли.
В конце концов мы на ощупь поднялись на второй этаж, освещая себе путь слабым светом карманного фонаря. Я помогла Джейн улечься, нашла свою кровать, но после этого батарейка совершенно вышла из строя. Я залезла под одеяло в кромешной темноте и тут же уснула.
Проснулась я оттого, что солнечные лучи коснулись моих век, и в первую минуту не могла сообразить где нахожусь, но, взглянув на потолок, все поняла. Такой свет мог исходить только от моря. Я ринулась к окну. Коттедж стоял на краю утеса. Внизу, в бухте, плескался прибой, а у каменного мола покачивались на волнах несколько рыбачьих лодок.
Все было совершенно так, как рассказывала мама, и внезапно мне захотелось с кем-то поделиться переполнявшей меня радостью. Я бросилась в комнату к Джейн.
— Джейн, какая прелесть! Глазам не могу поверить.
— Неужели тебе обязательно надо было врываться в комнату больного человека, словно торнадо?
— Прости, Джейн. И потом, ты же не больна.
— От тебя не дождешься сочувствия! Повторяю, я очень больна. Зачем только ты настояла, чтобы мы приехали в эту жалкую дыру?
— А мне казалось, что это я больна и именно ты захотела привезти меня сюда.
Я оглядела спальню Джейн. Да, здесь было тесновато, но зато светло и уютно. Зная Джейн, можно было догадаться, что эта спальня — лучшая в доме. Я раздвинула шторы и распахнула окно.
— Сейчас у тебя все пройдет, — объявила я и рассмеялась, увидев, что Джейн поспешно накрылась одеялом с головой. Я прыгнула к ней на кровать, не в силах сдерживать своей радости и не думая о том, что она сочтет мой энтузиазм глупым и неуместным. — Джейн, ты мне никогда не говорила, что за прелесть этот ваш Уитком.
И не успела она ответить, как я уже подбежала к окну, жадно вдыхая терпкий морской воздух, а потом попросила ее показать мне дом. Джейн утомленно прикрыла глаза:
— Десять минут, и ты все увидишь. Неужели я должна вылезать из постели и плясать от избытка радости?
— Почему бы и нет?
Джейн презрительно фыркнула.
— Мне здесь нравится, — повторила я.
— Я только что потеряла отца, — напомнила Джейн.
— А я — мать, но слезы делу не помогут. Поэтому я собираюсь радоваться жизни.
— Лично я пока удовольствуюсь чаем, если, конечно, его мне принесут. Я уже давно жду Нэнси. Похоже, здесь все совсем от рук отбились. Миссис Каммерсон прекрасно знает, что я пью чай в восемь утра.
— Не хочу, чтобы за мной бегали с чашкой. Я предпочитаю сама пойти и заварить себе чай.
По губам Джейн скользнула почти зловещая улыбка.
— Миссис Каммерсон не позволит тебе или кому-то другому путаться у нее под ногами. Если бы ты почаще приезжала в Уэст-Уиндоуз, вместо того чтобы торчать в своем жалком общежитии, то уже привыкла бы, что тебе прислуживают. Миссис Каммерсон ведет хозяйство. Ее муж занимается садом, а в свободное время ловит рыбу. А Нэнси им помогает.
Я присела на край кровати.
— И чем они занимаются, когда тебя нет дома?
— Присматривают за коттеджем, конечно. Мы ведь не хотим, чтобы этот дом пришел в полное запустение. Но если нам все же придется продавать нашу недвижимость, когда мистер Фаррер наконец доберется до завещания папы, то этот дом уйдет с молотка первым. Я много раз говорила отцу, что пора избавиться от коттеджа, поскольку мне никогда здесь не нравилось.
Джейн наблюдала за мной из-под опущенных ресниц, и я поняла, о чем она думает. Она ждала, что я попрошу ее не продавать коттедж. Она надеялась, что я приму его в качестве своей доли завещания. Мне понадобилась вся сила воли, чтобы промолчать. Я бы с радостью осталась в Уиткоме, но не хотела попасться на удочку Джейн. Я слишком хорошо ее знала. Поэтому я лишь равнодушно пожала плечами:
— Сейчас слишком рано, чтобы обсуждать дела. Лучше займусь поисками чая.
К счастью, в коттедже была газовая плита, так что мне не пришлось идти в деревню в поисках шиллинга для электрического счетчика. Я взяла поднос и направилась в комнату Джейн. Увидев меня, она вцепилась в одеяло и посмотрела так, словно я предложила ей не чай, а ядовитое зелье:
— Где ты это откопала? Нэнси прекрасно знает, что за завтраком я всегда пью из сервиза «Шелли». Миссис Каммерсон не могла забыть, что я предпочитаю зеленый чай с лимоном, а не эту гадкую индийскую смесь…
