Испытующий взгляд черных глаз Анны встретился со взглядом Стейси.
— Вот если бы смогла вместо меня съездить во Францию... Просто всего два дня побыть мной...
— Что?! — Стейси отдернула руку и уставилась на подругу, не веря собственным ушам. — Ты смеешься?!
— Ты единственная, кто мог бы это сделать, — быстро заговорила Анна. — Ты очень похожа на меня и хорошо говоришь по-французски. Французские родственники много лет меня не видели, правда, не так давно мы встречались на похоронах моих родителей, но в тот день мое лицо трудно было узнать: оно распухло от слез. — Анна придвинулась ближе. — Если ты сделаешь это для меня, Стейси, я оплачу операцию Джеки, помогу отремонтировать дом и найду постоянную сиделку для твоей бабушки.
Стейси вскочила, ее лицо запылало от негодования.
— Да ни за что! Есть вещи, которые нельзя купить за деньги!
Анна догнала подругу уже на улице.
— Пожалуйста, не злись. Я этого просто не вынесу. — Она снова тяжело вздохнула. — Понимаешь, я давно уже ломаю голову, как помочь вам с Джеки, но знаю, что ты никогда не примешь от меня денег. Мне просто больно смотреть, как мучается твоя мама. Да и ты сама целыми днями работаешь на износ, пытаясь помочь и ей, и бабушке. Смотри на мое предложение как на равноценный обмен. Тебе нужны деньги, а у меня их куры не клюют. Все, что я прошу, — провести два-три дня на вилле «Трамбле ле Руа» в качестве Анны Ричардс. Я обеспечу тебя одеждой и всем необходимым. Когда вернешься, я попрошу брата прислать к тебе рабочих, а сама сразу же отвезу твою мать в больницу.
Стейси, смятенная, отказала наотрез, но Анна получила неожиданную поддержку со стороны Джеки Уилкинс. Выслушав ее грустную историю, Джеки, вместо того чтобы поддержать собственную дочь, напомнила Стейси, что не так много времени прошло с тех пор, как она жаловалась на скучную жизнь.
— Это было бы забавно, — задумчиво заметила Джеки. — На твоем месте, дорогая, я бы с радостью помогла подруге. Такое увлекательное приключение!
— И весьма выгодная сделка для Анны, — ядовито прибавила Стейси.
Джеки растерянно заморгала, Анна бросилась к ней и обняла, возмущенно взглянув на подругу.
— Как ты можешь говорить в таком тоне с матерью?! Даже если ты и права — что с того? Ты должна быть благодарна Богу, что у тебя есть мать! Должна трепетать от радости, если у тебя появилась возможность что-то для нее сделать!
Анна вдруг разрыдалась, уткнувшись лицом в плечо Джеки. Стейси почувствовала себя чудовищем, когда мать обняла Анну и усадила на диван, позволяя ей вволю поплакать. Наконец Анна успокоилась, вытерла глаза и, все еще всхлипывая, стала извиняться за то, что не смогла сдержаться.
— Простите мне эту дурацкую сцену. Просто нервы шалят. Ты права, Стейси, затея и впрямь ужасно глупая. Забудем об этом. — Она повернулась к Джеки. — Понимаете, я к вам обеим так привязалась. Позвольте мне оплатить операцию и ремонт дома! Пожалуйста! Честное слово, я не стану больше ставить никаких условий. Кроме одного: разрешите мне иногда навещать вас.
— А твой брат не будет против того, чтобы его рабочие трудились на стороне? — сухо осведомилась Стейси.
— Ни в коем случае! Я ведь присматриваю за работой отелей, пока он присматривает за Сарой, так что Саймон у меня в долгу.
После позорного возвращения из Франции Анна долго работала в «Мэри Инглэнде», роскошном отеле, принадлежащем Ричардсам. Разъяренный письмом тещи, Дейвид Ричардс сперва отправил дочь работать на кухне, а дальше она уже сама поднималась по служебной лестнице. В конце концов отец послал ее на курсы менеджеров, и там Анна нашла себя.
— Анна, — мягко сказала Джеки, — почему твоя бабушка так долго не звала тебя в гости?
— Потому что я упорно не желала раскаяться в содеянном, — ответила Анна, кусая губы. — К тому же после позорного изгнания я и помыслить не могла вернуться. Потом я, конечно, раскаялась, но тогда уже поздно было просить прощения. Какая же я была дура!
Вдруг раздался звон колокольчика из комнаты миссис Ласт, и Стейси вскочила.
— Сиди, мама, я сама!
Грейс Ласт, как всегда, желала видеть Джеки, но Стейси объяснила ей, что мать устала. Она помогла старушке сесть, подала книгу и очки, достала лекарства и поставила чашку с питьем поближе, потом взбивала подушки до тех пор, пока не удовлетворила капризную больную. Стейси спустилась вниз, погруженная в собственные мысли. Бедная мама, которая и сама неважно себя чувствует, должна проделывать все эти, казалось бы, несложные операции сотни раз на дню и при этом еще вынуждена содержать в порядке дом, ходить по магазинам, готовить еду... Стейси стало стыдно. Все, что нужно от нее, чтобы облегчить жизнь матери, — слетать в горячо любимую Францию, на пару дней выдав себя за Анну Ричардс. И только она, Стейси Уилкинс, может это сделать.
Стейси в нерешительности остановилась и взглянула на себя в зеркало. И чем дольше она смотрела на свое отражение, тем больше убеждалась, что видит в зеркале лицо Анны. Она приникла ухом к двери гостиной, слушая, о чем говорит подруга, и поняла, что словно слышит саму себя. У обеих был низкий, чуть хрипловатый голос — того тембра, который Иан Крейн в приступе раздражения назвал обманчиво сексуальным.
Стейси выждала минуту-другую, потом распахнула дверь и выпалила:
— Анна, я согласна! Я сделаю все, как ты просишь. Быть может, я сошла с ума и лучше было бы отказаться, но, как говорит мама, нельзя пропустить такое приключение. Я буду изображать любящую внучку, если только твоей бабушке этот маскарад не причинит никакого вреда. Но запомни — только один раз! А потом ты должна будешь рассказать ей правду.
4
Напряжение, охватившее Стейси, возросло, когда «рено» свернул на проселочную дорогу, которая, извиваясь, карабкалась по склону холма. Андрэ Страусс и его оцепеневшая спутница миновали каменную арку ворот и въехали в огромные, зеленеющие на уступах сады виллы «Трамбле ле Руа». Там машина остановилась у подножия лестницы на балюстраду, украшенную изящными потрепанными временем статуями и высокими вазонами. Взглянув на окаменевшее лицо спутницы, Андрэ мимолетно коснулся ее колена.
— Мужайся, Анна.
К вящему смятению Стейси, это легкое прикосновение словно прожгло плотную ткань джинсов. Стейси замерла, стараясь скрыть волнение, взгляд ее был прикован к особняку. Дом этот был знаком ей по фотографии, как и Андрэ Страусс, но в отличие от Андрэ наяву оказался куда меньше, чем казалось Стейси. Это было великолепное старинное здание из золотистого камня, опоясанное крытым балконом.
— Прежде чем войдем, — отрывисто сказал Андрэ, — хочу предупредить тебя: не делай ничего такого, что могло бы огорчить бабушку. Она, как всегда, держится молодцом, но здоровье ее уже не то, что прежде. Она настаивала на твоем приезде именно потому, что уверена: ей немного осталось. Постарайся ничем не сократить этот срок, Анна. Поняла?
