— Нет, не настолько я благороден и бескорыстен. Если бы я сам безмерно не желал тебя, даже моя любимая бабушка не смогла бы уговорить меня на такой союз.
— Так ты решил обручиться со мной не ради удобства? — на всякий случай уточнила Стейси.
Андрэ лукаво усмехнулся.
— Для меня наша помолвка удобна лишь одним — надолго она не затянется. Ну, любовь моя, ты теперь изменила свое мнение о замужестве?
— Нет.
— Нет?!
Стейси тихо засмеялась.
— Я ведь никогда и не говорила, что отвергаю идею брака. Это ты все время твердил о «менее формальных отношениях».
Андрэ сгреб ее в охапку.
— Ах ты ведьмочка! Ты же сама говорила, что не хочешь замуж!
— Ну да — когда ты считал, что должен благородно прикрыть мой грех... Такой брак мне не был нужен. — Она лукаво искоса взглянула на него. — Не у тебя одного есть гордость, Андрэ Страусс!
Вместо ответа он крепко поцеловал ее... и чертыхнулся, когда у кровати затрезвонил телефон.
— Слушаю! — рявкнул Андрэ в трубку, но тут же засмеялся. — Да, бабушка. Конечно, не забуду. Спокойной ночи.
Он положил трубку и проказливо ухмыльнулся.
— Она хочет, чтобы мы назначили день свадьбы. Вот теперь, любовь моя, тебе придется выйти за меня замуж — или же моей гордости будет нанесено серьезнейшее оскорбление.
Хохоча, они рухнули на кровать, затем Андрэ укрыл их обоих одеялом и притянул Стейси к себе.
— Еще минутку полежим вот так, счастье мое, а потом я отвезу тебя на виллу. Бабушка велела, чтобы я не задерживал тебя на всю ночь.
— Так она довольна? — спросила Стейси, теснее прижимаясь к нему.
— Счастлива. Чуть меньше, чем я, — отозвался Андрэ. — Завтра мы с тобой поедем покупать обручальное кольцо. Умница я, верно?
— Почему это?
— Я ведь знал, что, если тебя окольцевать, ты уже никуда не улетишь.
— Я уже и сама об этом подумывала, — лукаво промурлыкала Стейси.
Андрэ, расхохотавшись, снова принялся целовать ее, да с таким жаром, что прошла не минутка, а куда больше времени, прежде чем они вернулись на виллу Женевьевы. Там, на балконе Андрэ неохотно простился со своей нареченной.
— Скажи еще раз, что любишь меня, — потребовал он, целуя Стейси на прощание, и нахмурился, увидев, что к ним, сгорая от смущения, приближается Эугения.
— Месье Андрэ, ваша бабушка отказывается ложиться спать, пока не повидается с вами... а сейчас уже очень поздно. Я приготовлю ей горячее питье, а вы пока пожелайте ей доброй ночи.
Обменявшись улыбками, Стейси и Андрэ поспешили наверх, чтобы поделиться своим счастьем с мадам Страусс.
— Я уже сообщила обо всем твоей матери, Андрэ! — воскликнула сияющая счастьем Женевьева, — а ты, Стейси, утром позвонишь своей маме и в Лиссабон Анне.
— Хорошо. А теперь, бабушка, тебе пора спать, — твердо сказал Андрэ. — Вот и Эугения вернулась, сейчас она нас прогонит.
Обнявшись, они спустились вниз, и на балконе Андрэ со вздохом сказал:
— Уже поздно, и мне пора ехать.
Стейси прильнула к нему и, задумчиво сдвинув брови, стала смотреть на звезды.
— Я, конечно, сообщу директрисе школы, что выхожу замуж, но, пока мне не подыщут замену, придется там поработать.
— Об этом я и забыл! — простонал Андрэ.
— Я привыкла работать, — сказала Стейси и осторожно добавила, опасаясь его возражений: — После того, как мы поженимся, я все же хотела бы подыскать себе занятие по душе.
Андрэ крепче обнял ее.
— Твое знание языков пригодится мне в коммерческих делах. Хочешь стать моей помощницей, любовь моя?
— Еще бы!
Они помолчали, не в силах расстаться, наслаждаясь близостью друг друга.
— Утром надо будет позвонить и Люси, — наконец сказала Стейси. — И моему боссу...
— А я должен буду позвонить отцу и Дидье, а еще Саймону и Саре... — Андрэ помотал головой. — Если бы я и женился когда-нибудь на Нинон Мелано, то исключительно ради того, чтобы избежать астрономических счетов за телефонные разговоры!
— И чтобы прибрать к рукам ее заливные луга, — не удержалась Стейси.
Андрэ взял ее за подбородок, заглянул в глаза и проникновенно сказал:
— Все, чего я хочу в жизни, — здесь, в моих объятиях.
