– Думаешь, я не в курсе? – спросил ангел голоском тонким, как у ребенка, но достаточно звучным, чтобы подтвердить: это мужская особь. – Я хорошо понимаю, что сейчас случится, но лекарств ваших не хочу – по крайней мере, пока.
Ангел ослабил хватку, чтобы Кильон положил шприц на каталку.
– Мне нужно кое-что выяснить.
– Так выясняй.
Голубые глаза буравили Кильона – чем не зеркала постчеловеческой души? Голова ангела была чуть меньше, чем у взрослого мужчины, но полностью безволосая и прекрасная неземной красотой, созданная словно из мрамора и витражного стекла, а не из механизмов и живой материи.
– Отвечай честно.
– Хорошо.
– Ты Кильон?
Кильон ответил не сразу. Он часто гадал, при каких обстоятельствах преследователи его настигнут. Как ни странно, он даже не предполагал, что встреча произойдет в морге. Скорее, в темном переулке или в переполненной электричке, ну или в его квартире, когда он вернется с работы и включит свет. Метнется тень, сверкнет металл… Имя, которое он принял, уточнять не станут. Раз выследили и загнали в угол, значит его личность сомнений не вызывает.
В общем, единственный возможный вариант такого интереса – желание поддеть его: мол, провалился ты, с треском провалился.
– Да, конечно, – ответил Кильон, надеясь, что ответ прозвучал спокойно и с достоинством.
– Вот и хорошо. Мне обещали, что я попаду к тебе.
Сперва у Кильона засосало под ложечкой, потом тревога поползла вверх по позвоночнику.
– Кто обещал?
– Те, кто меня послал, разумеется. Или ты думаешь, что мы встретились случайно?
«А если убить его? – мелькнуло в голове у Кильона. – Морфакс наготове…» Только ведь ангел понимал, что такое возможно, и тем не менее говорил с ним. Мысли понеслись наперегонки. Вдруг попытка убить ангела станет сигналом к уничтожению его, Кильона?
– Так почему ты упал? – невозмутимо спросил он.
– Упал, потому что решил: этот способ самый быстрый, хотя и не самый безопасный. – Ангел нервно сглотнул, содрогнувшись всем телом. – Иллюзий я не питал и понимал: миссия самоубийственная, на Небесные Этажи мне не вернуться. Понимал, но миссию выполнил. Я упал и дожил до встречи с тобой. Мне сказали, что ангелов, упавших на Неоновые Вершины, почти всегда везут к Кильону на вскрытие. Это правда?
– Угу, почти всегда.
– И твой интерес здесь очевиден.
Бобины с лентой до сих пор крутились, записывая каждое слово. Кильон потянулся и отключил микрофон: как говорится, береженого Бог бережет.
– Так уж и очевиден?
– Когда-то ты был одним из нас. Потом что-то случилось, и сейчас… Сейчас ты живешь здесь, среди недолюдей, их вонючих фабрик, гудящих машин и тусклых электроламп.
– Неужели я похож на ангела?
– Я знаю твою подноготную. Тебя переделали в недочеловека – сняли крылья, изменили форму тела, очистили кровь от механизмов. И послали к недолюдям – научиться жить, как они, и доказать, что такое возможно. Посылали и других. – Ангел судорожно вздохнул. – Но что-то не заладилось, ты остался один и вернуться не можешь. Работаешь здесь, потому что должен быть начеку: вдруг Небесные Этажи отправят за тобой агента? Обычному ангелу до тебя не добраться, ты понимаешь, что за тобой отправят кого-то особенного или готового умереть сразу, как исполнит миссию.
– В процедурной мы с тобой одни, – выдавил Кильон. – Почему же ты до сих пор меня не убил?
– Потому что послали меня не за этим. – Ангел дышал с трудом, в груди хрипело и булькало. – Я здесь, чтобы предупредить тебя. На Небесных Этажах перемены. Тобой снова интересуются.
– Какого рода перемены?
– Появились знамения и предвестия. Символы аномальной нестабильности в Метке. Ну или в Оке Бога, если ты верующий. Но ты ведь неверующий, правда, Кильон?
– Правда.
– Верующему я сказал бы, что Бог обеспокоен. Зональные колебания ты наверняка почувствовал. Ну, толчки на границе, угрозу зональных сдвигов. Есть в Клинке нечто, до конца не понятное никому, даже ангелам, и многих это пугает. Знаешь, чего хотят те, кто послал тебя сюда? Те, от кого ты прячешься? Они хотят тебя вернуть.
– Сейчас я не принесу им никакой пользы.
– К сожалению, они так не считают. У тебя в голове информация, которую они очень хотят добыть. Получится или не получится, но тебя все равно убьют, чтобы никто другой до нее не добрался.
– Кого еще она интересует?
– Тех, кто прислал меня. Нам тоже нужна эта информация. Разница в том, что мы не собираемся тебя уничтожать.
– А те, другие, тоже здесь?
– Да. В какой-то мере они на тебя похожи – приспособлены для работы в здешних условиях. Но без твоего опыта первого внедрения их модификация менее эффективна. Другие не могут находиться здесь так долго и так успешно адаптироваться. – Ангел вгляделся в Кильона. – Ведь ты-то адаптировался.
– А те, другие, рядом?
– Думаю, ты уже под колпаком, а пути к отступлению перекрыты. Вдруг ты вздумаешь сбежать с Неоновых Вершин?
– Я спрячусь.
– Ты и так прятался, и это не сработало. Они знают, что искать: твои судебно-криминалистические данные им в помощь. Единственный вариант – бежать. Находиться здесь – уже предел их возможностей. Они не смогут пересекать зоны следом за тобой.
– Бежать с Неоновых Вершин?
Ангел облизал губы тонким синим языком.
– Бежать с Клинка. Вниз, в Глушь.
От такой перспективы Кильон содрогнулся.
– Там же ничего нет!
– Выжить вполне реально. Раз ты здесь приспособился, то и там справишься. Самое главное – информация из твоей головы не попадет к врагам.
– Почему они сейчас всполошились?
– Работа, в которой ты участвовал, – лишь видимая часть проекта, секретной программы по созданию оккупационных сил, армии ангелов с запрограммированной выносливостью, достаточной для захвата всех зон Клинка.
– Я в курсе.
– Без тебя работа застопорилась. Сейчас из-за угрозы зональных сдвигов проект стал крайне актуальным. Ангелам нужны оккупационные силы, следовательно, нужны твои знания.
– А что хотят те, кто послал тебя?
– Ту же информацию, но с другой целью. Не для захвата Клинка, а чтобы оказывать срочную помощь, если случится худшее.
– Похоже, самый безопасный вариант – убить меня.
– Лгать не стану, мы его… рассматривали. – В слабой улыбке ангела мелькнула жалость. – Но в итоге решили, что ты слишком ценен и твой опыт не должен пропасть даром.
– Так помоги мне вернуться домой.
