Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 17
Его с шести лет отдали в начальную румынскую школу в своем селе. Проучившись в ней четыре года, он год находился дома, пока, в Мойнештах не открылась частная, опять же румынская гимназия. Отец выделил одиннадцатилетнему Тобиасу ездовую лошадь под седлом, и на ней он ездил в Мойнешты, в гимназию.
В гору и на ровном месте чувствовал себя в седле уверенно, а под гору часто падал. Дома он садился в седло с балкона, в городе на время занятий, оставлял лошадь у родственников, затем искал какое-либо возвышенное место, чтобы влезть на коня. Часто еврейские мальчишки Мойнешт дразнили и перекривляли маленького ездока, пугали лошадь. В ответ Тобиас гонялся верхом за ними и хлестал нагайкой. Малышня жаловалась на него родителям, но те знали чей он сын и оставляли жалобы без внимания.
Три года он отучился в гимназии. Когда ее закрыли, ходил в школу, затем поступил в Бакэу в лицей имени принца Фердинанда. Но на подходе был сороковой год. Евреев и гласно и негласно стали притеснять и в Румынии. И не только простых евреев, которые и раньше особых прав не имели, но и лояльных, «романизированных». Пришлось перейти на заочное отделение, нанять репетитора. В качестве репетитора попался довольно способный юноша-еврей, он занимался с Тобиасом по всем предметам программы лицея, в т. ч. по политэкономии. В Румынии тех лет шла чехарда с королями. В то же время набирали силу молодежные и взрослые организации фашистского толка и, как это ни было странным – марксистско-коммунистическое движение. Нанятый Тобиасу репетитор оказался членом союза коммунистической молодежи Румынии, был довольно грамотным и убедительным пропагандистом идей марксизма. Он за короткий срок втянул в комсомольскую организацию молодого ученика. Тобиас активно включился, как он считал, в революционную борьбу угнетенных людей, участвовал в различных молодежных мероприятиях и довольно серьезно занимался над собой, изучая классиков марксизма. Из прессы он и его соратники уже знали о еврейских гетто и лагере смерти «Дахау» и об отношении фашистов к евреям вообще.
Еще тогда он решил для себя, что несмотря ни на какие лишения, будет бороться за права простых людей. Мечтал стать настоящим коммунистом и попасть в СССР. Тем более, что летом 1940 года часть территории Румынии – Бессарабия, вошла в состав Советского Союза.
В декабре 1940 года репетитора Тобиаса арестовали прямо в доме, страшно избили при родителях и отвезли в тюрьму.
Угроза ареста нависла над самим Тобиасом и его сподвижниками. Через Тыргу-Окна и Фокшаны он добрался до Бухареста. Но и там, несмотря на возможности старшего брата, ему долго задерживаться было опасно. Брат помог ему найти на окраине Бухареста своего бывшего сокурсника по университету, работавшего частным нотариусом, еврея по национальности, который имел выдающиеся способности подделать любой документ, изготовить любую печать или штамп.
По договоренности между Советским Союзом и Румынией был разрешен переезд граждан обеих стран по месту их рождения.
По просьбе брата ловкий провинциальный нотариус выправил Тобиасу документ, подтверждающий, что он еврей, но родился в городе Флорешты, в Бессарабии, с августа 1940 года находящемся на территории вновь образованной Молдавской ССР. Документ давал право обратиться в соответствующие миграционные органы Румынии с просьбой разрешить выезд по месту рождения, т. е. в город Флорешты.
Старшие братья помогли с одеждой и продуктами. Переходными пунктами из Румынии в СССР были определены станция Глубокая в Черновицкой области на севере и город-порт Галац на юге, стоящий на румынском берегу Дуная в связке с также портовым городом Рени, стоящем на советском берегу.
После многочисленные унижений и мытарств, избитый и полностью ограбленный румынскими полицейскими Тобиас вместе с довольно большой группой репатриантов или переселенцев попал на баржу для переправы через Дунай на советскую сторону.
Румыны три дня держали людей в открытом трюме баржи. Еды, воды не было, туалетов тоже. С подходивших катеров по баснословным ценам предлагали воду, еду, пиво, вымогая все, что у кого-то осталось ценного. Никакой врачебной помощи. Так в природе не поступали даже звери. В довершение ко всему баржу буксиром вытащили на середину Дуная и еще два часа держали людей под проливным декабрьским дождем со снегом. Несколько человек от отчаяния пытались прыгать в ледяную воду, но этого не допустили стоявшие рядом люди.
Когда Тобиас спросил командира группы сопровождения, румынского полковника, по какому праву они так издеваются над людьми, тот позеленел от злости, выхватил пистолет, заорал бешеным голосом, но стрелять побоялся, так как недалеко, на советском берегу их уже ждали представители советских пограничных и других органов. Они все видели и слышали.
Когда баржа уже наконец-то была подтянута к пристани, переселенцы с радостью покинули эту временную тюрьму и высыпали на берег. Первое, что увидел Тобиас, был большой металлический щит, на котором красовались портреты высших советских руководителей: Сталин, Молотов и другие известные Тобиасу люди еще со времен занятий в подпольном комсомольском кружке. Катер с румынскими пограничниками и полицейскими стоял метрах в десяти от берега и готовился к отплытию. «Полковник, – крикнул Тобиас, – слушай». Он пропел по-румынски один куплет партийного гимна «Интернационала» и добавил: «Жалко, что ты не остался на этом берегу, уже к вечеру кормил бы раков на дне Дуная. А через год я с Красной Армией буду в Бухаресте».
«Ты, жиденок недобитый, – заорал в ответ полковник, – скажи спасибо своему Богу, что я тебя не утопил за эти дни в реке. И запомни – это я через год приду к вам сюда, возьму тебя в плен, а потом узнаешь, что с тобой и такими как ты мы сделаем!»
К сожалению, он оказался прав. До сорок первого года оставалось совсем немного времени. И каким он будет, мало кто знал.
Вместе с Тобиасом на советскую сторону перешел и его двоюродный брат.
Так осуществилась долгое время вынашиваемая мечта румынского комсомольца Тобиаса Лейбу попасть в страну социализма – Советский Союз, где по его понятиям – все люди равны, независимо от национальности, вероисповедования, образования и цвета кожи.
После регистрации Тобиас с двоюродным братом попросили разрешения выехать в город Бендеры. Там они нашли каких-то знакомых, от которых узнали, что брат Марчел и еще несколько их земляков вроде бы обосновались в г. Черновцы. Пришлось вдвоем двигаться туда.
В конце декабря 1940 года Тобиас прибыл в Черновцы и занялся поисками брата. Дома, в Подурь, у него оставались только отец и младшая из сестер. Конечно, Тобиас переживал за них. Отец после смерти матери как-то сразу постарел, стал еще более молчаливым и замкнутым, часто молился. Основная тяжесть забот по их немалому хозяйству легла на плечи сестры.
При всем этом они все-таки были на месте, в родном доме. Два сионистски настроенные старших брата оставались в Бухаресте, двух меньших братьев, социалистов Марчела и Тобиаса, ждала встреча в Черновцах.
Черновцы были прекрасным городом бывшей Австро-Венгерской империи, и именно здесь, через несколько дней после приезда, в центральном магазине «Пассаж», с помощью знакомых, он увиделся с Марчелом, и с еще несколькими бывшими подпольщиками.
Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 17
