Вигнатя вытащила из сумки платок свой и покрыла голову свою, платком покрыла ее. «Словами и делами буду бороться со скотами и гадами, – подумала Вигнатя, – и умерщвлять их буду пилами, железными молотилками и секирами, как поступал Давид, избранный Давид, со всеми городами аммонитян, и с прочими многими филистимлянами и шестипалыми уродами из Гефы, или Гафа, или как там, – а, не важно!»
Жизнь уходила. Жизнь стремительно приближалась к последнему повороту, за которым не будет скоро видно ни ее самой, нелепой и полосатой, ни даже сумки ее с роликами и запасными носками, ни даже тени ее, ни даже воспоминания.
«Катись, катись, ка-а-тись, пока не докатилась до чертиков! – подумала Вигнатя. – Пока я жива, я буду с этим бороться. И один в поле воин, вот так! Даже если все вокруг – законченные гады и паразиты, вот так!»
Она залпом выпила бутылку холодного теплого чая, бросила в пасть оранжевому кошмару опустевший пластик и решительно направилась к машине. Бороться! Ради внуков, ради будущего на Земле, ради правильного будущего, а не этого сиренево-полосатого, вот так!
Сделав два-три шага, Вигнатя вернулась и заглянула в мусорку. Чрево лягушенции оказалось весьма вместительным, в нем не было видно ни туши, ни пудреницы. «Ну и ладно! Куплю новые!» – демонстративно пожала плечами Вера Игнатьевна и ушла уже окончательно.
– Гурлым! – зевнул голубь и погрузился в послеобеденный сон.
…………………………………………………………………………….
1. Абрамов Михаил Андреевич
2. Алексеева Мария Михайловна
……………………………………..
64. Богачева Вера Игнатьевна
……………………………………..
979. Яшина Полина Васильевна
…………………………………………………………………………….
Глава 3. Всё будет просто зашибись
– Ковчег был из дерева ситтим, метр-полтора длиной.
– Такой маленький?! 0_о И туда реально влезли все образцы ДНК?
– Бррр… Какие ДНК?!?!!?!!!
– Нууу… банк ДНК или био-образцов как там его… от каждой твари по паре молекул кароч!)))
– Алё, подруга, это НЕ ТОТ ковчег! Биообразцы Ной собирал. В натуральную величину. Это было намного раньше.
– Штоли еще один ковчег?
– Нуда! Второй маленький ковчег делал Веселиил по просьбе Моисея. Моисей – это который евреев по пустыне водил! Понятно?
– ВЕСЕЛИИЛ РАЗВЕСЕЛИИЛ! %) 1Й большой ковч был с мясом на случ потопа, 20Й маленький с водой для засухи!))))))))))))))))))))))))))
– Не богохульствуй все-таки, лана?
«Описание ковчега»
Исход. Глава 37
Выдержки из SMS-переписки двух молодых людей
Большая коробка появилась возле дивана после завтрака.
– Ура-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!!!!!!!!!!!!!! Есс! Есс! Есс!!!
– Завтра, завтра откроешь!
– Ни фига, сейчас!!!
– Но Ева, День Чертенка только завтра!
– Аааа, я – чертик, нам всё можно! Оле-оле-оле!
– Эгей, давай считать, что ее еще не доставили!
– Ага! Щазззз!!!
– Но папа…
Люблю, люблю, люблю, люблю всеми оттенками коричневого, и бежевые нежные мишки в обнимку, и сердечки в блестках, и половина сердец уже рвется пополам, и мишки уже всмятку, хоть и по-прежнему в обнимку, и лента цвета ванили отправляется в свой лучший полет с подарка на пол, и ее самый тонкий золотистый усик-окантовка находчиво пристроился в овраге между мизинцем и ладонью – приклеился, чтобы увидеть все с высоты, – а, не до него сейчас! – скорее, ну что же там, какой он, какой он в этот раз…
– Какой он? – няне и самой не терпится.
– Ну щаз, ну же, ну…
Еще один слой люблю, люблю, лю… и мишки, и серде…
– Тут еще сундучок, а он, он внутри…
Сундучок – не сундучок, почти сундучок, и четыре кольца золотых на четырех нижних углах: два с одной стороны, и два – с другой. Крышка – с окошечком, а чертика-чертенка внутри пока не видно, виден светильник чеканный: стебель его, чашечки его, яблоки его и цветы выходили из него…
– Чудо, а не работа!
– Не открыва-а-ется!!! Ну!!!
– Осторожнее!!!
– О-о-оооо!!! Вау! Мяу!!! Ааааа!!! Инна-а! Ты только посмотри….
Чертик сидел возле светильника с шестью ветвями и чашечками на каждой ветви наподобие миндального цвета; сидел он, прислонившись спиной к светильнику, прислонившись спиной, сидел он.
– Какая прелесть!!! Как его зовут?
– Сейчас… сейчас прочту… Уолтер.
Большая коробка появилась возле дивана после завтрака. Стас маялся на кухне, вяло болтая ногами и переваривая во рту комок хлеба, отставший от успевшего проглотиться сыра, и видел, как двери стали шуметь ключом и поворачиваться.
– Мама!
– Нет, Стасик, мама потом придет. Мама в больнице, болеет мама…
Что она потом и потом? Болеет и болеет?
Бабушка всхлипнула. В дверь вошли двое: брат и коробка.
– Аз, два, – сосчитал их Стас.
– Сейчас еще одну принесу! – крикнул брат и хлопнул дверью.
– Да не тащи такие большие-то! Куда их! – крикнула вдогон бабушка, вытирая глаза.
Бабушка плохая, не веселая. Все время плачет. Скорей бы она уехала одна! Стас вылез из-за стола и пошел смотреть на коробку, которую брат успел затащить в комнату. А хлеб он по дороге выплюнул в пакет с картофельными очистками, который нехорошая чужая бабушка оставила на полу. Вот вернется мама, тогда будет бабушке в угол!
В комнате уже стояло несколько набитых куртками, и брюками, и зимним свитером с оленями, и новыми фломастерами, и в оленьем свитере блюдом, и перетянутых скотчем коробок. Вчера Стасик помогал брату и бабушке складывать фломастеры, а про свитер и блюдо тоже увидел, вот…
Новая коробка была от телевизора. Это Стас знал наверняка, потому что бабушка тоже зашла посмотреть на коробку и сразу сказала:
– От телевизора. И куда она нам в плацкарт? Мы ж только одежду пока и ценности, эх…
– Га-ать? – спросил Стас.
Бабушка не поняла. Плохая бабушка! Сложные слова говорит, а простые – не понимает. Раз не поняла, Стас спросил подробнее:
