Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
Московский Кремль со стороны Китай-города. XVIII век
За этими концентрическими кварталами раскинулись многочисленные слободы – городские предместья (на конец XVIII века их насчитывалось до тридцати), самое крупное из которых – Немецкая слобода на берегу Яузы. Слободы были населены бедным, даже нищим людом, а также иностранцами, в них обосновывались рабочие и вновь приехавшие. Самой бедной слободой считалась Ямская. У ворот Москвы находились многочисленные мануфактуры: стекольные, бумажные, литейные, шелковые и суконные. Наконец, на крайней периферии города располагались парки, излюбленные места прогулок москвичей, такие, например, как Воробьевы горы, поросшие березами, высаженными там Петром Великим. В феврале 1716 года некий Ф. К. Вебер, бывший в Москве проездом, писал о городе: «Положение его одно из самых приятных, каковые только могут быть, и иностранцы, проживающие в нем, много хвалят красоту и разнообразие мест для прогулок, кои дают в летнюю пору аллеи, прорубленные в лесах и садах, загородные дома, усадьбы и фермы»15. Даже в ближайших предместьях москвичи обустроили места для гуляний, посещаемые во всякое время года. Зимой обычным средством передвижения являлись сани. «В эти дни принято, – говорил француз Фортиа де Пиль, путешествовавший по Восточной Европе в конце XVIII века, – кататься в карете или на санях в Немецкую слободу, что напомнило нам наш старый Лоншан. Такая прогулка дает иностранцу, даже в сравнении со всем, что он здесь видит, очень пикантный контраст; самый богатый, самый элегантный экипаж оказывается рядом с грязной и жалкой упряжкой»16. Обычай ездить в Немецкую слободу возник в царствование Петра Великого, в начале XVIII века; царь, как известно, любил там бывать. Скоро она стала излюбленным местом прогулок, для чего использовались лесные дороги возле Сокольнической заставы. Летом москвичи использовали кареты или нанимаемые за небольшую цену открытые коляски. «Русские, – свидетельствовал еще один француз, П. Н. Шантро, накануне Французской революции, – очень любят зелень и прогулки по полям в теплое время года. Все в Москве ездят в экипажах, на каждом шагу встречаешь запряженные шестеркой лошадей кареты, в которых представители дворянства обычно ездят по городу»17.
Внутри города каждый из кварталов был довольно плотно заселен. Многие дома и церкви строились из дерева, по модели традиционных крестьянских изб. Другие же были каменными, очень красивыми. Оба типа построек соседствовали друг с другом. Как замечал Фортиа де Пиль: «Очень сильный контраст являют стоящие на одной и той же улице сорок-пятьдесят дрянных деревянных хижин, олицетворяющих самую жуткую нищету, а среди них – огромный дворец, построенный из кирпича, изысканный по своей архитектуре, говорящий о большом богатстве»18. Ж.-M. Шопен говорил то же самое: «До французского вторжения в Москве стояло несколько прекрасных особняков; но большинство домов было деревянными; пустыри, встречавшиеся во многих кварталах, делали эту древнюю столицу похожей на скопище разных деревень»19. Использование свечей, теснота и узость улиц увеличивали в этом густонаселенном городе риск возникновения пожаров и быстрого распространения огня. Опасность эта была постоянной. Все имеющиеся источники говорят о существовании страхов на сей счет. «В городе этом часто случались пожары, – писал по этому поводу Ф.-К. Вебер в 1716 году, – оставившие большие пустоты во многих местах… В Москве насчитывают около трех тысяч каменных домов, очень крепких и в большинстве своем великолепных. Этого было бы достаточно, чтобы сделать город красивым, если бы они были расположены регулярно и в порядке; но они разбросаны среди множества деревянных домов, а кроме того, фасады их не выходят на улицу, но скрыты большими дворами и обнесены высокими заборами, возведенными для защиты от воров и пожаров»20. Помимо пожаров население боялось эпидемий чумы. Почти совершенно исчезнувшая в XVIII веке во Франции (последняя крупная вспышка произошла в Марселе в 1720 году), она продолжала свирепствовать в Восточной Европе, часто заносимая туда из Турции. Так, в 1771 году, когда Россия вела борьбу с Османской империей за контроль над Черным морем, Москва пережила страшную эпидемию. Подобные эпидемии на некоторое время парализовывали экономическую жизнь города и окрестностей, от нее умирало множество людей. Но это не мешало городу развиваться, привлекать богатство и население.
Прежде всего – торговый город
Силу и репутацию городу создавал его статус торгового и ремесленного центра, обретенный им еще в XIV веке. Действительно, именно с того времени Москва специализировалась на производстве изделий из металлов. «Умение московских мастеров, делающих доспехи, известно вплоть до Азии, – писал историк К. Грюнвальд, – хроники и грамоты часто обозначают их словом «бронники», иначе говоря, производители кирас и кольчуг. В XV веке целые районы, расположенные за чертой города, назывались «Бронными»21. Другие рабочие специализировались на изготовлении драгоценностей или литье колоколов и пушек. С 1479 года в Москве существовала специальная мастерская, занимающаяся литьем бронзовых пушек. Что же касается колоколов, спрос на них в городе, где церкви столь многочисленны, был очень велик. И сегодня одной из московских достопримечательностей является Царь-колокол, расколовшийся прежде, чем был установлен на колокольню. Некоторые мастера, оружейники и ювелиры, весьма быстро наживали крупное состояние и предлагали свои услуги в качестве кредиторов знати и великим князьям. Эта возможность быстро разбогатеть привлекала в Москву пришлое население – как русских, так и иностранцев. Скоро к хорошо развитому ремеслу по обработке металлов добавились другие виды ремесел и торговли: производство текстиля, обработка древесины, выделка меха и т. д. Процветало кожевенное производство, завоевавшее высоким качеством своей продукции широкую известность в Европе. В город поступали ценные меха из северных областей – района Белого моря и Урала; здесь их тут же перепродавали. Накануне Французской революции француз Шантро констатировал: «Главнейшим предметом московской торговли являются пушнина и меха; они одни занимают многие улицы»22.
Наряду с продажей ремесленных товаров, город жил и торговлей сельскохозяйственной продукцией. «Окрестности доставляют все необходимое для жизни, – писал путешественник Ф.-К. Вебер в 1725 году, – и всевозможные продукты крайне дешевы в городе, равно как и дома; так что в Москве можно прожить на половину суммы, потребной для того в Петербурге, где все крайне дорого. Это изобилие лишь увеличивается с тех пор, как двор перебрался в Петербург. […] Здесь в большом количестве имеются скот, дичь, зерно и плоды. Время от времени из земли самоедов, через Архангельск, привозят оленину; мясо это похоже на мясо ланей и считается у московитов деликатесом; что же касается рыбы, она продается очень дорого из-за многочисленных постов, которые очень часты, и из-за большого числа жителей.»23 Конечно, суровый климат России ограничивает возможности производства зерновых. Тем не менее Фотиа де Пиль в конце XVIII века отмечал: «Москва расположена в центре плодородной и густонаселенной равнины; хотя она находится на четыре градуса южнее Петербурга, морозы здесь почти такие же сильные; но страна плодородная, она производит все то, что производили бы и окрестности Петербурга, не будь они болотистыми»24. Иными словами, Москва имеет значительные преимущества в плане ведения сельского хозяйства, которые способствуют развитию ее торговли, позволяя превратить город в настоящий рынок.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
