Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 14
– Дотоле ждать здесь не могу! – объявил он лакею. – Будем всё делать сами!
Вскоре с помощью местных жителей ему удалось разыскать домик голландского агента, который любезно предоставил русскому лейтенанту своего лоцмана. И снова впереди штормовое море. Волны захлёстывали насквозь продрогших гребцов. Сидя на кормовой банке, Ильин твёрдо правил прямо на принёсшую столько забот и волнений «кикимору».
Через неполных два часа, стоя на палубе «Грома», лейтенант уже докладывал Перепечину, что судно, навалившееся на бомбардирский корабль, именуется «Коммерком» и идёт из Вест-Индии в Лондон, шкипера зовут Вильмсоном, и он обещал с рассветом отыскать канат и якорь, прося лишь помочь ему людьми с «Грома», а за все повреждения непременно заплатит.
Своё обещание английский шкипер исполнил. Канат в тот же день был найден. Его доставили на «Гром», где тут же соединили с оставшимся на корабле концом. Вынужденная стоянка бомбардирского корабля продолжалась.
«Утро 25-го октября было уделено на подвёртывание даглиста… В 4 часа дня задул шторм… и с „Грома" отдали другой якорь…
26-го октября… шторм продолжался с дождём; стоящих на рейде 62 судна разных наций.
27 октября… пришёл с N английский военный фрегат…; стоящих на рейде 58 судов; на „Громе" тянули гротстень-ванты.
28– го пришло… разных наций купеческих судов 12.
29– го – к полудню ветер средней силы, идёт дождь, стоит на рейде 60 судов; пришло… разных наций 4 судна.
30-го октября… „Гром" пошёл к югу, вместе с ним пошло к 5 разных наций 55 судов. В 2 часа сделался противный ветер, и… „Гром" опять повернул к Дилю, а в половине 6-го часа стал на якорь опять на рейде Доунс».
А дувшие в лоб русскому кораблю ветра всё не меняли направления.
Неделю проторчав за мысом Зюйд-Форленд, «Гром» вернулся в Портсмут.
Спустя несколько дней туда пришла и «Европа», которую при входе на Спитхедский рейд английские лоцманы ловко посадили на мель. Повреждения были серьёзные. Чуть позже прибыл и нанятый датский пинк «Святой Иоанн» с командой пинка «Лапоминк».
Так стихийно образовался «Портсмутский отряд», командование которым возложил на себя контр-адмирал Елманов. «Гром» оттащили портовым ботом в дальний угол Портсмутской гавани, где он приткнулся у списанного на дрова старого английского фрегата. «Смоляные куртки», свесившись с говейла, кричали:
– Рашен – вэл, водка – вэл, Архангельск – карашо!
Непонятно каким образом, но через час все громовские матросы уже знали, что пашня начинается здесь с января, а цены на хлеб высокие и с нашими ни в какое сравнение не идут. Насколько могли, быстро заменили сломанную мачту – и снова в море. Надо было догонять ушедшие вперёд главные силы эскадры. Нагнали уже на Минорке. Снова наскоро привелись в порядок и вперёд, на этот раз уже курсом на Грецию.
С приходом к берегам Морей (так в восемнадцатом веке называли Пелопоннес) Ильин участвует на «Громе» в бомбардировке турецких крепостей Корон и Модон, поддерживает огнём высадку морских десантов.
А затем было генеральное сражение за обладание Пелопоннесом. Всё решалось под стенами Наварина. Крепость надо было взять любой ценой, так как флоту необходима была хоть какая-то база.
Назначенному командовать штурмом Наварина цейхмейстеру Ганнибалу нужен был опытный офицер для командования осадными батареями. Выбор адмирала пал на Ильина. Причина выбора была проста: «Гром» находился ещё без боезапаса (он был на отставшем от эскадры линейном корабле «Святославе»), и поэтому командир мортирной батареи оказался как бы не удел.
Ганнибал определил Ильина для начальствования над будущей западной батареей. Выделил по две 24-фунтовые пушки и по три десятка матросов. Оставив корабли поодаль от берега, цейхмейстер на шлюпке провёл рекогносцировку крепости.
По сигналу с «Трёх Святителей» корабли вошли в бухту и с ходу приступили к высадке десанта. Тяжело выгребая в пене прибоя, устремились к берегу шлюпки. Считанные секунды – и солдаты вперемежку с повстанцами уже выпрыгивали на скользкие прибрежные валуны.
– Ружья берегите! – кричали капралы.
В последнюю очередь свозили баркасами орудия, ядра и порох.
Робкая попытка турок остановить десант провалилась. Не выдержав штыкового удара, они ретировались в крепость. Барабаны били бой крепкий и скорый. Впереди атакующих бежал сам Ганнибал:
– Пали по палисадам! Пуля виноватого найдёт! Виват, Екатерина!
Русский десант дерзок, но мал. Поняли это турки, да поздно! Возводились уже вовсю вокруг крепости осадные батареи, устанавливались на лафеты, свезённые с кораблей пушки. К вечеру спустились с гор многочисленные и шумные ватаги маниотские. Вся ночь прошла в лихорадочном строительстве укреплений. А когда первые лучи солнца скользнули кровавыми бликами по глади бухты, Ганнибал поднял на «Трёх Святителях» сигнал: «Начать бомбардировку!».
Разом ударили корабельные орудия, выплюнув с клубами дыма первую порцию ядер. Вторя им, заговорила береговая батарея Ильина. Турки ответили без промедления. Осада Наварина началась.
Маниотские отряды, прикрывавшие русские батареи, несли от турецкой стрельбы большие потери, но позиций своих не покидали.
Вечерами из окрестных селений приходили матери и жёны погибших греков, молча заворачивали тела в покрывала и, погрузив на ишаков, также молча увозили…
Бомбардировка длилась без перерыва уже пятый день, наконец неприятельский огонь стал ослабевать. Осаждающие воспрянули духом: турки начали выдыхаться! А вскоре доставили на позиции и ордер Ганнибала – готовиться к штурму!
Лёжа за большим, поросшим травой камнем, Ильин разглядывал в медную зрительную трубу крепость. Турки предприняли очередную вылазку. На этот раз они атаковали восточную батарею Извекова. Однако едва маниоты бросились на помощь извековцам – вторая партия турок так же стремительно атаковала пушки Ильина.
– Пали! – крикнул лейтенант, когда до неприятеля оставалось несколько десятков шагов.
Пущенная в упор картечь уложила на камни первые ряды атаковавших. Остальные сразу же смешались и бросились вспять.
– Ещё разок отбилися, – утирали пот матросы. – Теперича жди гостей ночью.
По ночам со стен по верёвочным лестницам спускались в поисках добычи алчные янычары. Через поросшие кустарником лощины ползли к русскому лагерю. При свете костров вспыхивали еженощно короткие, но яростные рукопашные схватки.
С рассветом 11 апреля маниотские отряды начали скапливаться в ближайших к крепости оврагах. Артиллеристы усилили огонь. Над Наварином медленно поднимался дым пожаров. Артиллерийскую дуэль лейтенант Ильин выиграл вчистую. Заставив замолчать турецкие пушки, теперь он посылал ядра внутрь крепости.
Штурм Наварина цейхмейстер Ганнибал назначил на два часа пополудни, однако ровно в полдень над цитаделью взвился белый флаг. Комендант крепости решил не испытывать более судьбу и сдался на милость победителя.
Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 14
