Книга Фантомная боль - Олег Рой

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68

– Но зачем же тогда человек живет? Он ведь обогащает на земле свою душу, разве нет? Приобретает баллы, ну или как это у вас тут называется, за хорошие поступки и теряет их за плохие. – Не знаю, что заставляло меня спорить (вот уж глупость несусветная, попер муравей против бульдозера), но мне казалось, что я вот-вот что-то пойму.

– Забавный ты. Задаешь вопрос и сам же отвечаешь. Умный, дескать? Какие баллы? Тела – они вроде сосудов, в них плещется душа. В одном сосуде, в другом, в третьем. Никаких баллов. Хотя что-то вроде вкуса накапливается. Ну вот как ваш коньяк, настаиваясь в дубовых бочках, собственно, и становится коньяком. Только дело-то вовсе не в том, чем он в итоге станет, а в процессе. Счастье, говоришь? Какой может быть разговор о счастье, если вы все – ну большинство – предаетесь либо воспоминаниям, либо мечтам. А того, что сию минуту, не то что не цените, вообще не замечаете. Разве что изредка. В моменты либо восторга – ах, она сказала «да», либо ужаса – саблезубый тигр из-за угла выскочил. Кого ни возьми, за всю жизнь таких моментов минут на пять наберется. А все остальное время? Ты, кстати, такой же. Ох, сколько ж ты раз говорил себе: «Завтра начну новую жизнь». Даже тетрадку завел, эдакий «Дневник гения»: начнешь – и опять листы вырываешь, чтоб начисто. А всего-то и надо было поглядеть в «здесь и сейчас», стать своим собственным наблюдателем. Открыть глаза, перестать быть слепцом вроде тех, на которых я устал уже любоваться. Затягивает, конечно, но ведь одно и то же: страхи без повода, ссоры на пустом месте, амбиции никому не нужные. А слепцы все ходят в этих джунглях и ни шагу наружу. Какое уж там счастье!

– Но ведь без этих контрастов и счастья не почувствуешь! – Я понимал, что произношу ужасающую банальность, но и промолчать почему-то не мог. И потом, банальность – потому и банальность, что отражает реальное положение дел, разве не так?

На этот раз хохот был не грохочущим, а мелодичным, как журчание весеннего ручья:

– Примитивный вы все-таки народ, люди. Основная масса, по крайней мере. Больше одной мысли в голове не помещается, да и одна-то редко заходит. Я тебе только что рассказал кое-что о твоей прошлой жизни, даже кое-какие секреты судьбы приоткрыл, а тебя все на глубокомысленные сентенции сносит.

Э-эх! Дурак я, дурак. И ведь не запомнил ничего, мысленно обругал я сам себя.

– Не повторю, и не мечтай, – фыркнул Голос. – Будет тебе урок. Кстати, ты и при жизни не очень-то слушал, что тебе говорят, вылавливал отовсюду лишь то, что считал касающимся тебя лично – частенько ошибаясь, кстати, а прочее пропускал мимо ушей.

Не знаю, на кого я больше злился: на себя или на Него. При этом понимал, что на себя злиться бессмысленно, что сделано, то сделано, не воротишь, а на Него – бесполезно, даже опасно. Но я окончательно запутался, а злость – это хоть что-то понятное!

– Кстати, о контрастах, – продолжал Голос как ни в чем не бывало. – У меня и в мыслях не было убеждать тебя в том, что все эти ваши игры – обиды, страхи, амбиции – не должны существовать. Отнюдь. В них нет ничего дурного. Как, впрочем, и хорошего. И дурное, и хорошее – довольно бессмысленные категории. Бессмысленные применительно к жизни. Просто вы придаете этим фантикам до смешного много значения. Хотя на деле любая проблема, из-за которой вы готовы весь мир обрушить, – не более чем снежинка, летящая в огонь. Любая смертельная обида существует только в голове обиженного. Тоже мне, самураи! А уж как вы друг другу подножки ставите – это вообще нечто запредельное. Главное – зачем? Даже я понять не могу.

Мне вдруг вспомнилось то, что он говорил совсем недавно:

– Сидим на мешках с золотом и у соседей медяки воруем?

– Надо же – запомнил. – Мне показалось, что Голос произнес это с некоторым удовольствием. – Не совсем безнадежен, значит. Правильно запомнил. Только все еще хуже. Золотом сыт не будешь. А вы стараетесь стащить чужой компас, когда свой в углу пылится. И ведь компас, в отличие от золота, чужой никому не подойдет. Так почему же чужой нужнее кажется?

– Но разве это мы решаем? – Я все еще пытался совместить то, что услышал, с тем, что привык слышать всю свою сознательную жизнь. – Миром вроде бы управляют Бог и Дьявол, разве нет? И теми, кто делает зло, владеют черные силы…

– Ой, прекрати, я тебя умоляю! – делано взмолился Он. – Рано я тебя похвалил. Все-таки ты глупее, чем пытаешься казаться. Гипотезу о белом, черном и сером мире я слышал уже миллиард раз. Почему-то, попадая сюда, все норовят мне пересказать именно эту версию. Ну никакой фантазии у людей!

– О сером? – изумился я. – О сером я никогда не слышал. Он где?

– Между белым и черным! – На этот раз хохот меня почти оглушил.

– Значит, нет ни рая, ни ада? Но если я умер, то куда я попал? – Я чувствовал, что запутался почти окончательно.

– Куда надо, туда и попал, – отрезал Он, но после короткой паузы все же пояснил: – А рая или там ада действительно нет, иллюзия, которую вы сами себе придумываете. Каждому сосуду дается по карме: у птицы есть небо, но ей некуда лететь, у рыбы есть море, но ей некуда плыть, у человека есть земля, но ему некуда идти… Впрочем, смельчаки, которые решаются сделать шаг, все-таки находятся. И это, знаешь, как-то примиряет меня с существованием человечества.

– А эта… игра? – осторожно спросил я, начиная опасаться Его гнева: очень уж много льда было в его интонациях. – Тоже для того, чтобы примириться с существованием человечества? Зачем она?

– Да чтоб развлечься. – Он хмыкнул. – Все знать заранее, видишь ли, очень скучно. А тут такая прекрасная неопределенность. Ну, мне, конечно, любопытно, угадаешь ли ты собственное тело или, скорее, собственное сознание, но это не главное. Так, бонус. Кем ты в итоге решишь остаться – вот это действительно интересно.

– Но хоть намекнуть-то можно? – взмолился я без особой, впрочем, надежды на успех. – Кем я был? Юной прекрасной девушкой или дряхлым стариком?

– Ну, ты же сам хотел свободы выбора, вот и выбирай. – Голос опять звучал совершенно безразлично, словно Ему уже надоело все мне объяснять. – Кстати, если постараешься, даже этот разговор вспомнишь, хотя бы отчасти. Понял? Если постараешься. Сколько именно будешь помнить, зависит от тебя. Так что без претензий потом: мол, девушка оказалась больна лейкемией, а старик – тайный маньяк, который питается живыми крысами. Не вопи потом: «Господи, помилуй! Господи, спаси меня!»

– Так вы все-таки Господь! – воскликнул я, подумав, что книжки про «то, что там, после», похоже, все-таки не врали.

– С чего ты взял? – довольно равнодушно возразил Он. – Я лишь воспользовался фразой, которую вы так любите повторять. Вернемся к нашим подробностям. Прожив три варианта, ты выберешь один. Даже если это тело и эта жизнь окажутся на самом деле не твоими, ты проживешь в нем и в ней еще тридцать три года. Двое других погибнут от пули придурка.

– Придурка?

– Ах да, с твоими постоянными перебиваниями я забыл дорассказать. Тихий субботний вечер. В тихое кафе ворвался некий, – Он хмыкнул, – ну, скажем, недоумок. Никчемный, опустившийся, почти в ноль спившийся неудачник. Ну, или считающий себя неудачником, это не имеет значения. Убежденный в том, что жизнь к нему несправедлива, и решивший всем отомстить с помощью пистолета. К счастью, его остановили, спасибо доблестному и, несмотря на предпенсионный возраст, вполне бравому полицейскому, вовремя проходившему мимо, так что убить придурок успел лишь троих. Ну, собственно, вот. Готов сыграть?

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68