Зоя. Успокойтесь, тетя Рахиля.
Рахиль (всхлипывая). Дети, сейчас я вам дам хороший суп с мука и говяжий жир… Зоя, ты любишь погрызть косточка? Мяса нет, но косточка хорошая, с хрящиками… Садитесь, дети. (Слышен стук.) О, как раз Рузя вовремя…
Идет открывать, слышны в передней разговоры, и она возвращается со своим братом Сумером и второй дочерью, Рузей. Сумер лет пятидесяти пяти, с оттопыренными ушами. В его лице тоже есть нечто лошадиное, как и у Рахили, но это не рабочая лошадь, а веселый, худой жеребец. Нижняя губа толще верхней, типичные губы едкого насмешника. Рузя похожа на Рахиль, но семнадцать лет придают вытаращенным черным глазам и припухлым губам какую-то наивную привлекательность.
Злота. Смотри-но… Где вы встречались?
Сумер. Какая разница… Я вижу, идет красивая девочка… Рузя, почему ты такая шейне мейделе? (Хватает ее за руку.) Такую красивую девочку надо щупать… Щупай, щупай… (Рузя хохочет.)
Рахиль (смеется). Сумасшедший…
Сумер. Щупай, щупай… (Смеется.)
Рахиль. Ну, Сумер, что ты скажешь, где взять хорошего жениха?
Злота. А я говорю, ей еще рано замуж… Рузя должна учиться, окончить техникум… Во… Я очень правильная… Я Доня с правдой…
Рахиль (Сумеру). Что ты скажешь на эту Доню с правдой? Красивая Доня с правдой… Сумер, я имею от нее отрезанные годы…
Злота. Да, да… Всегда она на меня наговаривает перед людьми…
Рахиль. Сумер, я имею от нее отрезанные годы… Если я ее выдерживаю, так мне надо дать звание Героя Советского Союза, как полковнику Делеву… Ты знаешь Делева?
Сумер. А что, я не знаю Делева? У него нет глаза…
Люся. Мама — Герой Советского Союза. (Смеется.)
Рахиль. Да, я Герой Советского Союза, если я от нее выдерживаю.
Сумер (смеется). Злота, зачем ты трогаешь Рухеле?
Злота. Ты такой же, как она… Вы думаете, что оба умные, а я дура…
Рахиль. Слышишь, Сумер, ты ж меня знаешь. Если я сказала, так это сказано. Виля не такой плохой, как она его делает плохим. Ему ничего нельзя сказать. Недавно дети пришли, Люся и вот ее подруга Зоя. Это Фани Бойко дочка. Ты знаешь Фаню?
Сумер. А что, я не знаю Фаню, которая замужем за гоем?
Рахиль. Так я говорю, Виля, садись обедать с нами. Он мне отвечает — ты дура, заткнись…
Злота. Ты можешь свести эту стену с той стеной.
Рахиль. Чтоб я так была здорова.
Рузя. Мама, ты виновата сама. Надо один раз ударить, а ты только говоришь.
Злота. Пусть того ударит гром, кто Вилю ударит.
Сумер (смеется). Злота, зачем ты ругаешь Рухеле? Ну, я пойду. У вас здесь кричат…
Рахиль. Подожди, Сумер, ты ж только что зашел. Сядь-но, расскажи, что нового, как Зина?
Сумер. Зина любит деньги… А в квартире у меня так грязно, так воняет… Моя жена неряха, ты ж это знаешь… Что тебе еще рассказать? (Нюхает.) Рухеле, ты ведь такая хозяйка, почему у тебя воняет?
Рахиль (нюхает). Злота, ты ела редьку. (Смеется.)
Злота. Ну я не могу выдержать. (Плачет.) Всегда она на меня наговаривает.
Рахиль. Злота, чтоб ты мне была здорова, ты ела редьку… Люся, натри-но палец…
Люся смеется, натирает палец. Сжимает руку в кулак.
Люся. Зоя, тащи. (Зоя вытаскивает один палец.) Теперь, Рузя, тащи…
Злота (давится от слез). Вы меня будете искать в каждом уголочке…
Рахиль. Ну, Сумер, так от нее можно выдержать? (Вытаскивает из Люсиного кулака палец, выпачканный в штукатурке.)
Люся (смеется). Это не Злота, это мама. (Рахиль смеется).
Злота. Ну, так ты видишь? (Тоже начинает смеяться.)
Рахиль (Сумеру). А ведь можно прожить тихо, мирно… Сколько нас осталось? Мой муж погиб, твой сын погиб, наша сестра умерла, наш младший брат Шлойма погиб, папа и мама умерли в Средней Азии… Сколько нас осталось… Вокруг одни враги… Вот тут за стеной живет Бронфенмахер… Ты знаешь Бронфенмахера?
Сумер. А что, я не знаю Бронфенмахера из горкомхоза?
Рахиль. Так он хочет только ходить через моя кухня. Вот тут есть дверь. Раньше это была общая квартира, жил один хозяин, здесь сам Шренцис когда-то жил, а теперь мы эту дверь замуровали. Что ты скажешь, он будет носить через меня помои… Я ему голову сниму… Это Йойны Шнеура товарищ, Былиного мужа…
Злота. Она только хочет, чтоб я ругалась с Былей.
Рахиль. Если Йойна работает в лагерь военнопленных по снабжению, так он думает, что большой человек… А она дует от себя, она у себя очень большая. Всегда она водит знакомство только с докторами. Вот так она ходит и дует от себя. (Кривит лицо, надувает щеки, выпячивает живот, ходит и дует.)
Злота. Вы оба любите смеяться над людьми, а я нет.
Слышен стук в дверь.
Рахиль. Сегодня веселый день, дверь не закрывается.
Идет открывать, входит Фаня, соседка Рахили и Злоты.
Фаня. Здравствуйте. Моя Зоя у вас? Зоя, идем домой.
Зоя. Я еще хочу побыть у Люси.
Фаня. Папа уже лег спать, не бойся.
Рахиль. Ну посиди, Фаня…
Фаня. Ой, мне стыдно перед людьми, смотрите, какой у меня под глазом синяк… Вэй из мане юрен…
Рахиль. Ой, вэй з мир… Ну, подай в суд, чего ты молчишь… Что значит он тебя бьет… Это ж не царский режим сейчас…
Фаня (плачет). Ой, Рахиличка, у меня двое детей от этого гоя… И во время оккупации он нас не выдал, спрятал меня с детьми…
Сумер. Где ж он вас мог спрятать?
Фаня. Сумер Абрамович, он нас в село отвез… Под Реей… Тридцать километров от Бердичева. Там у него поп родственник. Сергей достал бумаги, что я украинка и дети украинцы. Всю оккупацию прятал. А теперь напьется, бьет меня, кричит мне — жидовка, и детям тоже кричит — хитрые жиды…
Рахиль. Как тебе нравится, Сумер, такое горе?.. Так это хоть пьяный гой. А тут за стеной живет еврей, так ему могут глаза вылезти… Фаня, ты знаешь Бронфенмахера?
