Она подняла ребенка на руки и поставила на пол. Малышка какое-то время раскачивалась на своих крепких ножках, улыбаясь и бормоча «папа, папа», после чего опустилась на колени и с невероятной скоростью поползла назад к сковородкам.
Ральф облокотился на стол и попивал свой чай, наблюдая, как Сью убирает со стола полотенце, детскую присыпку и крем.
— Ты, конечно, можешь положить ее в кровать, — произнес он, — но спорю на фунт, что она начнет орать и тебе придется бегать к ней бессчетное количество раз, прежде чем она окончательно выбьется из сил и заснет.
— Вот, значит, как обстоят дела, — холодно заметила Сью. — Вы позволяете пятнадцатимесячной малышке командовать собой.
— О, так было всегда, с тех самых пор, как Пенни принесла ее из роддома. Пенни говорит, что она слишком нервозна.
— Слишком нервозна? — переспросила Сью. — Этот ребенок не более нервозен, чем ты. Просто у нее сильный характер, и ей нужна твердая рука. Ее нужно заставить понять, что ты не отступишься от своего слова. Я полагаю, вы с Пенни бросались к ней, едва только она открывала рот. С тех пор она и привыкла командовать вами. Бедняжка Пенни! Неудивительно, что она сбежала.
— Это не единственная причина, — тихо проговорил Ральф. — Я расскажу тебе обо всем после ужина. — Он нахмурился и взглянул на часы, висевшие над камином. — Пять тридцать, — пробормотал он и зашагал к двери, ведущей в кладовую. Открыв ее, он включил свет, посмотрел на заставленные полки и стал отбирать продукты.
— Что ты делаешь? — спросила Сью, заглядывая в кладовую.
— Собираю еду для Саймона Ригга. Мне нужно вернуться в Ригхолм. Я беспокоюсь о нем. Он выглядел таким странным, когда я уезжал. Он не позволил мне зайти с ним в дом, сказав, что я вмешиваюсь не в свои дела.
— Он совершенно прав. Но ты всегда был таким. Ты унаследовал это качество от бабушки Торп, — с улыбкой заметила Сью. — Впрочем, этот человек умеет ужалить.
Ральф улыбнулся ей в ответ:
— Да, это так. Похоже, сарказм — его стихия.
— Помни, ведь он племянник Мэтью. Интересно, с чего это он появился здесь так неожиданно? Я всегда полагала, что Люпус отправился в Канаду.
— Так все и было. Но, кажется, он вернулся назад после смерти жены.
Пока они разговаривали, Сью отыскала в кладовой картонную коробку, и они сложили туда еду, отобранную Ральфом. Сью молча наблюдала за братом, раздумывая, как это типично для него — беспокоиться о тех, кто был с ним нелюбезен и даже груб. Как будто ему мало своих хлопот! Но Ральф всегда вмешивался в то, во что его не просили вмешиваться, — ведь он считал себя обязанным помогать людям даже против их воли.
— Он не сказал тебе, зачем вернулся в Ригхолм? — спросила Сью.
— Нет. Как ты, наверное, заметила, он не очень разговорчив. Ну вот, думаю, этого ему должно хватить до тех пор, пока он не решится сам сходить за покупками. Интересно, там есть электричество? Он, видимо, был в отчаянии, раз приехал сюда так внезапно, даже не известив никого о своем прибытии.
Отчаяние. Именно об этом она подумала, когда увидела, как Саймон Ригг бредет по платформе их станции.
— Кого же он мог известить?
— Своих поверенных, которые, как я полагаю, должны были следить за домом. В любом случае я захвачу с собой пару масляных светильников и примус.
— А как насчет постельных принадлежностей?
— Думаю, ему лучше устроиться в спальном мешке. Все кровати в этом доме давно покрылись плесенью. Уф! Страшно представить, как все там выглядит.
Ральф пошел загружать продукты в фургон. Когда он снова вернулся на кухню, Сью утешала Джемайму, которая стукнула себя крышкой от сковородки и отчаянно рыдала. Как только она увидала отца, то тут же протянула ему ушибленный пальчик, чтобы тот поцеловал его, и улыбнулась сквозь слезы.
— Я, пожалуй, возьму еще немного угля, — сказал Ральф. — Я обернусь за час. Справишься? Вряд ли кому-нибудь понадобится бензин, но кто знает? Весной к нам часто приезжают влюбленные парочки.
— Даже в такую погоду? — спросила Сью, глядя, как дождь хлещет в стекло.
— Да. Им дела нет до погоды. Все, что им нужно, — это любовь, — с ухмылкой ответил Ральф.
И все же бензин никому не понадобился, поэтому Сью смогла спокойно выкупать Джемайму и уложить в постель. Подоткнув одеяльце, Сью поцеловала племянницу в розовые щечки, выключила свет и спустилась вниз, чтобы приготовить ужин для Ральфа. Но не успела она дойти до кухонной двери, как сверху раздался вопль. Улыбнувшись про себя, она прикрыла дверь на кухню и отправилась в кладовую за ветчиной и яйцами. Через пятнадцать минут она осторожно приоткрыла дверь и прислушалась. Все было тихо. Бесшумными шагами она поднялась по лестнице и остановилась возле двери в детскую. Ровное дыхание Джемаймы, изредка прерываемое всхлипываниями, убедило ее в том, что девочка наконец уснула.
Ральф вернулся немного раньше, чем обещал, но к этому времени стол был уже накрыт и в камине полыхал огонь.
— Выглядит неплохо. А как пахнет! — прокомментировал он, снимая плащ и вешая его за дверью. — А где Джемайма?
— Давно спит.
Ральф удивленно вскинул брови:
— Мне следовало бы вызвать тебя гораздо раньше.
— Почему же ты этого не сделал? — Сью вынула из духовки пирог с ветчиной и поставила его на стол.
— Я думал, Пенни не задержится там надолго, — пробормотал Ральф. — К тому же я не был уверен, что ты захочешь приехать. — Он посмотрел на свои руки. — Пойду помою.
Пока они ели, Ральф рассказал сестре о том, как его принял Саймон Ригг.
— Он был очень недоволен, что я приехал, впрочем, выпроваживать меня не стал. Как я и думал, в доме не оказалось электричества, но он нашел несколько свечей. Когда он открыл мне дверь, в руке он держал одну из них. Он напомнил мне Эбенезера Скруджа из рождественского гимна.
— А как дом выглядит изнутри? Весь в паутине и пыли, как у Скруджа?
— Я не знаю. Он не позволил мне зайти внутрь. Я просто просунул вещи в дверь, он ворчливо поблагодарил меня и захлопнул дверь перед моим носом.
— Почему же ты не оттолкнул его и не вошел? — насмешливо поинтересовалась Сью, зная, как трудно остановить Ральфа, если им движет милосердие.
— Сказать по правде, я не осмелился. С тех пор, как умер старик Мэтью, мне не доводилось встречать кого-нибудь еще, кто мог бы без слов дать мне понять, что хочет остаться один. С ним что-то случилось… Я не знаю, как объяснить.
— Что-то такое, после чего человеческая доброта вызывает у него оскомину.
— Вот именно. Снова Скрудж. А кстати, ты уже видела мюзикл, который поставили по этой истории?
— Нет.
— Это на тебя не похоже, Сью. Обычно ты все свободное время проводишь в кинотеатрах.
