— Стерва! — выругался Вадим. — Куда она ихдела? Жадная хитрая тварь!
Он заметался по комнате, понимая, что искать бессмысленно.Нет времени, да и никакой надежды на то, что деньги все еще в квартире.
Надо было все отменить. Никакого убийства, никаких поездок вБорисовку.
В подъезде все еще топотали и выводили под баян частушки.Закрыв сейф и сунув в карман перчатки, Вадим снова заглянул в «глазок», сбессильной яростью наблюдая, как гуляющий народ медленно проползает по лестниценаверх. Скорее, скорее, торопил он. Необходимо предупредить Аду. Вадим погляделна часы. Одна минута шестого. Он кинулся к окну в кухне и увидел, что Вика ужеподъехала и выходит из машины. Остановить Аду не оставалось времени. Хорошо быуспеть смыться самому.
Как только последний из гуляк скрылся из виду, Вадимвыскочил из квартиры и, заперев дверь, метнулся на площадку между этажами.
Едва он сел на подоконник, как появилась Вика. В ту жесекунду внизу скрипнула дверь подъезда. Вадим понял, что его жена отправилась всвой бессмысленный вояж.
— Ах, вот ты где! — сказала Вика, позвякиваяключами на пальце. — У меня совсем мало времени.
— Знаешь, девицы меня подставили. Никакой съемкисегодня не будет. Так что «мере» я возьму у тебя в другой раз. Не возражаешь?
— Ну, ты даешь, братец! — Виктория сверкнулаглазами. — Я, как полная дура, выдерживаю твой срочный график, мчусь сюда,а ты говоришь — не надо. Позвонить можно было?
— Я свой мобильник дома забыл, — объяснил Вадим.
— Ладно, пошли, я бегу, дела! — телеграфносообщила Вика, настойчиво подталкивая родственничка к выходу.
Вадим чувствовал себя ужасно странно, прямо как спущенныйвоздушный шарик. Нервное напряжение, владевшее им с самого утра, внезапно ушло,и наступила дурацкая растерянность и пустота. «Сейчас мы выйдем наулицу, — подумал он, — и Викуша увидит, что ее машины нет. Начнетвизжать, как ошпаренная кошка».
Обнаружив пропажу, Вика сначала повертела головой посторонам, потом, как будто и не удивившись, спросила:
— А где моя тачка?
Поскольку Вадим ей не ответил, она махнула рукой и светскимтоном сказала:
— Конечно, ее угнали! И на что только я рассчитывала?Это ты во всем виноват! — зыркнула она на Вадима. — Я не должна былавообще оставлять ее без присмотра!
— Лапуля, не дрейфь, она найдется.
— Конечно, найдется! — саркастически ухмыльнулась Вика. —Милиция машину разыщет в сжатые сроки, а злоумышленники будут наказаны по всейстрогости наших гуманных законов. — Она было раскрыла рот, чтобыпродолжить волнующую тему, однако вдруг замолчала, быстро глянула насверкнувшие разноцветными бриллиантовыми огнями изящные часики ипоинтересовалась:
— Не одолжишь мне колымагу? У меня встреча, а отменить— хренушки.
— А заявить об угоне? — осторожно поинтересовалсяВадим.
— Потом, все потом. — Вика уже впала в то странноенервическое состояние, когда грядущие неприятности казались гораздо серьезнеенеприятностей уже произошедших.
— Ладно, как хочешь, — пожал тот плечами,протягивая ей ключи.
Когда «девятку» Виктории объявят в розыск, а она обнаружитсяв гараже Викиного коттеджа, где ее оставит Ада, будет довольно забавно. Ивсе-таки поведение Вики показалось Вадиму несколько странным. Он-то знал, начто способна его сестренка, когда задеты ее материальные интересы. Здесь же —ни проклятий, ни отборного мата и при этом поразительная индифферентность, какбудто не машина пропала, а опостылевший муж.
Однако углубляться в особенности Викиного поведения ему былонекогда — надо решать свои проблемы, причем решать очень быстро.
Но сначала предстояло дождаться, пока Ада вернется домой.Она, конечно, тоже разозлится, но ничего, пусть считает эту поездку генеральнойрепетицией. А затем предстоит выяснить, куда все-таки делись деньги. Изъятие иху мерзавки Вики представлялось теперь Вадиму актом, может быть, и не вполнеправедным, но уж точно справедливым.
Оставшись один, он попытался сосредоточиться. Вечер оказалсясовершенно свободным.
«Почти что выходной», — усмехнулся он и отправился вбар, чтобы хоть немножко снять стресс.
Весь вечер Вадим просидел в баре, потягивая вискарик иразмышляя. Подумать только — ведь он едва не убил человека. Хотя, с другойстороны, звания человека Вика, может быть, и не заслуживала — сколько крови онапопортила родителям, знакомым, несчастным мужикам, которые сдуру западали нароковую красотку, ему лично сколько гадостей сделала… Деньги вот куда-тоспрятала. Или что-то купила. Но что? Куда можно вложить такую сумму? Так и непридя ни к какому выводу, зато хорошенько поднабравшись, он отправился домой.
Нетвердой рукой открывая входную дверь своей квартиры, Вадимуслышал, как на журнальном столике в холле зазвонил телефон. Не успев включитьсвет, он рванулся вперед и едва не снес плечом замысловатый настенныйсветильник, предмет особой гордости Ады. Спасая хрупкое творение неизвестныхмастеров, Вадим сделал отчаянную попытку резко отклонить плохо повинующеесятело вправо. Решение было единственно верным, однако при выключенном свете невполне продуктивным. Анисимовский холл при живейшем участии супруги былпревращен в помесь антикварной лавки и провинциального краеведческого музея.Какие-то сомнительные канделябры, бронзовые статуэтки, чучела неведомыхзверушек, облысевшие от времени, плохо сохранившиеся, но безумно дорогие сабли,кортики и шпаги, дуэльные пистолеты, из которых поубивали едва ли не весь цветроссийской аристократии, и гордость Ады — доспехи якобы рыцаря-крестоносца,сильно смахивающие на мосфильмовскую бутафорию, однако снабженные специальнымсертификатом аукционного дома, где они были приобретены.
Боль, которую Анисимов испытал, с лету ударившись лицом оребристое забрало рыцарского шлема, описанию не поддавалась. Нос сломан —молнией пронеслось в голове. Доспехи, загремев, рухнули куда-то вниз в темноту,а Вадим, чтобы не упасть, попытался опереться свободной рукой о стену. Ничегохорошего из этого не получилось, так как в этом месте на стене оказалисьпроклятые дуэльные волыны, и Вадим с маху распорол ладонь об один изкрюков-держателей. Пистолет упал на пол, но, пролетая, больно ударил поколенной чашечке.
Включив наконец свет, мигом протрезвевший Вадим ещенекоторое время не мог поверить в то, что остался жив. Болели лицо, колено, сруки капала на ковер ручной работы красная анисимовская кровь. Телефон темвременем продолжал звонить. Уцелевшей рукой Вадим снял наконец трубку.
— Анисимов Вадим Сергеевич? — спросил далекиймужской голос. Голос был какой-то неестественно скучный, и Вадим сразунапрягся.
В трубке зашипело, защелкало, и сквозь помехи до него теперьдолетали лишь обрывки фраз. «Какая-то белиберда, — подумал Вадим. —Куда это я должен ехать и при чем здесь блондинка?» Вдруг ему показалось, чтоголос произнес «Борисовка». Тогда Вадим принялся стучать по трубке и кричать:«Алло! Говорите громче! Вас не слышно!» Внезапно шум прекратился, линияочистилась от помех, и тот же скучный голос совершенно отчетливо завершил своютираду:
