Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 150
— Не на облаке же тебя родили? — изумленно восклицает полубог.
— Я родился в одной такой маленькой точке, — весело разъясняет Самарыч. — Совсем бесславной, и даже под номером тринадцать. Сейчас я зачитаю выписку из анонимного письма в Колдыбанский горисполком, и все будет понятно: «Сигнализируем о том, что торговая точка № 13 горобщепита является рассадником пьянства и бескультурья. Ей нет места на нашей земле!»
— Так ты родился в забегаловке! — с удовольствием плюхает Геракл камнем по репутации собеседника.
— Ну вот в вас заговорил и циник, — Лука Самарыч аж хлещет себя по лбу колючей веткой, то бишь своей мохнатой бровью. — Вы повторяете домыслы и вымыслы Колдыбанского общества трезвости. «Забегаловка». Надо же такое сказать! Истинные колдыбанцы никогда не забегают в свою любимую точку номер тринадцать. Они заходят сюда не спеша и надолго…
Вот какой диалог.
— Больше вопросов на сегодня не имею, — выдохся супергерой всех времен и частей света.
— Хорошо вам, — позавидовал волжский пузан. — А вот меня день и ночь мучит один каверзный вопрос. Где купить дефицитную провздевочную резинку, чтобы у меня, легендарного и былинного сверхбогатыря, штаны то и дело не спадали? Видимо, на этот вопрос сумеет ответить только большая наука.
С этими словами он взял, как утверждает легенда, философский камень и с размаху запустил его в сторону Москвы. А может, в сторону второй нашей столицы — Петербурга. Или даже в сторону Парижа и Лондона.
Куда попадет. Лишь бы прямо в руки большой науке.
* * *
Вот такие вызывающие слезу умиления легенды. Но пора уже обратиться к колдыбанской действительности. Ушлый и дошлый читатель ведь знает, что сначала бывают события, происходящие в действительности. И потом уже всякие там Гомеры и Гюго расписывают их в легендах. Приукрашивают, преувеличивают и даже привирают. Изо всех сил. Чтобы читатель, значит, не задремал.
Но наш читатель может не беспокоиться: от колдыбанской действительности сладких снов у него не случится.
Начнем танцевать от печки. В смысле от речного причала номер один, к которому обычно пристает туристский теплоход «Москва», прибывший в город Колдыбан.
Как только столичные гости ступают на нашу землю, передовой местный гид Показушников ведет их на видовую площадку.
— Мы находимся с вами на крутом волжском берегу, откуда взору открывается дивная панорама Самарской Луки и Жигулевских гор, — повествует он чуть ли не гомеровским гекзаметром и не случайно именно так.
У Показушникова — советская закваска. Тогда о нашей действительности повествовалось только в духе героического гомеровского эпоса или, на худой конец, романтически возвышенным стилем Виктора Гюго. Перестроиться колдыбанский гид не может, да и не хочет. Кто эти байки в свое время придумал? Столица. Вот теперь пусть и слушает их до скончания веков.
— Сюда, на этот холм, — вещает трубно Показушников, — поднимались когда-то грозные атаманы, чтобы отвесить низкий сыновний поклон матушке Волге. Здесь когда-то сидели за мольбертами знаменитые русские живописцы, запечатлевшие на своих холстах неповторимые волжские пейзажи. На этом самом месте известным поэтам приходили в голову самые проникновенные рифмы и метафоры. Самарская Лука — жемчужина Волги! Здесь сам воздух сладок и приятен.
Туристы из столицы невольно делают глубокий вдох, но вместо обещанной сладости ощущают горечь, от которой сильно першит в горле.
— Что за странный аромат? — не выдерживает кто-нибудь из москвичей. — Будто началась химическая атака.
— Ба! Среди нас обнаружился аналитик! — сразу оживляется бывший передовой гид. — Вам нельзя отказать в наблюдательности, уважаемый гость. Но все-таки ваш анализ неглубок, как Москва-река. Ну что там химическая атака? Ерунда! Это же знаменитые выбросы в атмосферу орденоносного Колдыбанского комплекса, производящего техническую резину. По содержанию вредных веществ эти выбросы не знают себе равных в Европе. Они превышают ПДК — предельно допустимую концентрацию — в тридцать, сорок, а иногда и в сто раз.
Гид потягивает носом самый ядовитый в Европе воздух и, удовлетворенный, продолжает тем же древнегреческим речитативом:
— Вот мы и перешли с вами от давно минувших дней к нынешней действительности. Как утверждают все советские путеводители, колдыбанская земля по-настоящему расцвела именно в годы социализма. По объему промышленного производства на душу населения — я имею в виду самую тяжелую промышленность — наш Колдыбан далеко опережает такие города, как Лондон, Париж и Рим, вместе взятые. В числе передовых предприятий находится уже упомянутый орденоносный резинокомплекс. Вот он, слева от нас, в конце набережной, прямо на берегу Волги. Справа, в другом конце набережной, прямо на берегу Волги вы видите знаменитый Колдыбанский орденоносный цементный завод. Эти промгиганты как бы обрамляют нашу набережную — любимое место отдыха горожан. Ну а прямо перед собой вы можете видеть величественную панораму Волги и Жигулевских гор, известных своей дивной сказочной красотой всему миру.
Гид умолкает. Словно для того, чтобы не мешать туристам любоваться красотами Самарской Луки.
— Где же она, панорама? — спрашивает какой-нибудь турист.
— Прямо перед вами, — гид машет рукой в сторону Волги.
— Но мы ничего не видим, — удивляются туристы.
— А разве кто утверждает, что вы видите? — спокойно возражает Показушников. — По-моему, я выразился достаточно ясно: «…можете видеть».
— Вы, кажется, шутите? Там, где якобы Волга и Жигули, ничего нельзя видеть. Только очень плотный дым.
— Ну так уж и дым, — возражает гид. — Это всего-навсего дымка, а если называть вещи своими именами — выбросы цементной пыли. Дымом же колдыбанцы образно называют выбросы в атмосферу знаменитого Колдыбанского сажевого комбината.
— Тоже орденоносного? — спрашивает какой-нибудь другой турист.
— Само собой, — подтверждает гид. — Сажевый гигант — гордость всего Поволжья. Его продукция по праву считается самой черной во всем мире.
— Ясно, — говорит турист. — Панорамы больше нет.
— Ба! У нас и скептики имеются! — восклицает гид. — Вы, безусловно, проницательны. Но вам не хватает широты взгляда. Да, в настоящий момент Жигули и Волга как бы прячутся под густым грязно-серым одеялом. Однако согласно государственным нормам «дымка» должна рассеиваться через три-четыре часа.
— Значит, мы все-таки полюбуемся Волгой? — с надеждой спрашивают туристы.
— Не могу гарантировать, — честно признается Показушников. — После цементного будет делать выброс сажевый комбинат. Потом — очередь завода силикатного кирпича, затем — снова резинового комплекса и так далее. По графику… Известные всему миру красоты откроются, таким образом, после полуночи. Если же вы хотите полюбоваться ими при дневном свете, то рекомендую приехать к нам в какой-нибудь большой праздник. По большим праздникам наши знаменитые комплексы не работают, и любой скептик может убедиться, что Волга и Жигули никуда не делись.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 150
