Я был прав: тут собралась вся родня. Чем же их привлекла моя скромная персона? Все, кто в этот момент о чем-либо разговаривали, резко замолчали и уставились на меня. А я стоял в проходе, не зная, что делать: развернуться и уйти обратно туда, откуда пришел, или пройти в комнату… но к кому подойти? К отцу? К сестре? Что сказать? Я понятия не имел, чего от меня ожидали, поэтому ничего больше не придумал, как спросить:
— Вы хотели меня видеть? — в ответ на что все продолжали молча пялиться на меня.
Тишину нарушил отец:
— Да, Мейрон, мы хотели тебя видеть, — после недолгого молчания он продолжил: — Ты потерял мать… Мы все ее потеряли…
Ну начинается! Этого мне еще не хватало, теперь будут меня называть «бедненьким и несчастненьким», а чего-то по существу никто не скажет.
— И мы подумали, что тебе лучше уехать отсюда на время… пока не переболит.
Я слушал с застывшим сердцем. «Уехать»… Я ожидал чего угодно, но уехать… Браво, они застали меня врасплох. Пока я размышлял подобным образом, отец продолжал:
— Мы хотим помочь тебе, хотим, чтобы ты забыл о нынешней ночи, и не придумали ничего лучше, как отправить тебя в деревню…
Кажется, он еще что-то говорил, но я не слушал. «Отправить»… как посылку? Зачем? Зачем! Мне хорошо и здесь. Они вправду думают, что в деревне мне будет легче? Да кто они такие, чтобы решать за меня, где мне будет лучше! Да как они… Стоп! Стоп, Мейрон. Остановись. А может не все так плохо?.. Может, даже лучше будет, если я уеду. Не буду видеть всех этих лиц, не услышу их голоса… Может там я смогу побыть один наедине с памятью о маме… И я спросил:
— Куда?
— Что куда?
— Ну, куда вы хотите меня отправить? В какую деревню?
— В Дегес.
— К кому?
— Что значит «к кому»?
Я не совсем понял: они строят из себя придурков или правда не понимают, чего я от них хочу?
— Ну к кому-то же вы должны меня пристроить, я же не буду там один сам по себе…
— А, это… Конечно, мы нашли уже к кому, как ты выразился, тебя «пристроить». Это сэр Шрон. Ты его не знаешь, ты никогда его не видел. Он будет учить тебя.
— Учить чему?
— Тому, чему посчитает нужным.
— Хорошо, я поеду. Но с одним условием: портрет мамы я оставлю в своей комнате и попрошу вас всех, чтобы никто его не трогал, — зачем я это сказал? Сам не знаю. Я же, наоборот, хотел взять его с собой… Хотя мне нет разницы, со мной он или нет. Правильно: портрету нечего делать в деревне, а мама всегда со мной, в моем сердце.
— Сынок, его никто не тронет. Более того, я ручаюсь, что никто вообще ничего не тронет в твоей комнате.
— Когда отъезд?
— Мы тут подумали, что… будет лучше, если как можно быстрее… Короче, сейчас.
— Хорошо. Я через десять минут спущусь, мне надо все же взять кое-какие вещи.
Странно, но я ничуть не удивился такой спешности. Однако, похоже изумлению остальных не было предела. Это из-за того, что я так легко и быстро согласился? Вон, даже сестра смотрит на меня, как баран на новые ворота. Не может поверить своему счастью? А удивление ей идет: большие бездонные черные глаза становятся еще больше, в сочетании с почти белой кожей (выбеленной искусственно по последнему писку моды)…
Она удивительно красива: стройная гибкая фигура, жесткая и в то же время невероятно хрупкая… длинные ноги… прямые, блестящие как зеркало черные волосы… клыки — прямо как дополнение к идеальному образу. Она умеет вести себя со всеми, будь то мужчина, или женщина, или ребенок, или… младший брат. По желанию Карлуна может мягко, без единого намека на оскорбление сказать, что вы ей не интересны и она не желает вас больше видеть, а если захочет, то вы можете об этом и не узнать никогда — она не подаст вида, что ее выворачивает только при одном вашем присутствии, более того, она может сама с вами заговорить. Стерва? Вряд ли, ведь сестра никому никогда не причиняла вреда. А если нравишься кому-то, то почему не повернуть это в свою пользу? И собеседник доволен, и ты не в дураках.
Я уже со счета сбился, сколько было желающих получить ее руку и сердце, никогда и не подозревал, что в нашем городе столько богатеньких женихов. Что ей не нравится в кандидатах, не имею ни малейшего понятия, но пока что она одна. Знаю только — купить ее не получится. Интересно, кто-нибудь сможет растопить ее ледяное сердце?..
* * *
Повозка подъезжала к дому моего нового учителя, а я все представлял его: какой-нибудь дряхлый старикашка с трусящимися руками, с палочкой, в пахнущей скотом одежде, а мне придется помогать ему по хозяйству, убирать в доме, помогать готовить, пропалывать грядки, и от меня тоже будет пахнуть потом и навозом… Странно, но почему-то меня это не радовало. С чего бы это?..
Я выглянул в окно: один за другим мимо проплывали домики. Какой же из них окажется моим новым жилищем?.. Вот только что проехали двухэтажный дом, стены которого были как будто из кружева — такой эффект создавало множество окон… по-моему, перебор. А вот дом с меньшим количеством отверстий в стенах, но с палисадником и огородом, и еще прямо у калитки на цепи сидит волсбак (помесь собаки с волком, его так и назвали)… Чем дальше мы ехали, тем ярче хозяева домов выражали свою индивидуальность. Ну, пожалуйста… Что я говорил: дом в виде шара… кошмар-то какой! В принципе, ну шар, ну и что с того… это его проблема, что ему захотелось жить в шаре. Он строил дом для себя, а не для таких, как я… Но кто же мешал построить ровный шар?.. А вот еще: кому-то показалось слишком банально написать на дверях «Добро пожаловать», и этот кто-то решил украсить входную дверь надписью «Мой волсбак всегда голоден, так что вы всегда кстати».
А мы в это время повернули по направлению к следующему дому. За те несколько секунд, что оставались до остановки, я попытался как можно лучше рассмотреть все детали представленной передо мной хибарки и оценить обстановку, чтобы понять, как надо вести себя. Ну, в общем, домик так себе: маленький (конечно, по сравнению с особняком, в котором я жил с самого рождения, и к которому привык), невзрачный, хорошо, что размер и число окон в норме. Так, что там дальше? Ага, есть палисадник с деревьями и что-то еще посажено. Ну, точно как я и думал. Волсбака нет, по крайней мере, на первый взгляд. А вот котик черный сидит на лавочке перед калиткой во двор и умывается… водит лапкой, как будто зазывает… Надеюсь, мы с ним подружимся.
А вот и хозяева… Хозяева?! А разве тут не один хозяин должен быть?
Так точно: хозяев по всей видимости двое — мальчик и… амбал «косая сажень в плечах». Вот уж не ожидал. Рубашка без рукавов на нем еле сходится, такое ощущение, что если он сейчас потянется, то она разойдется по швам. Он стоял уперев руки в бока, выставляя напоказ все свои достижения в виде татуировок на плечах: змея, обвитая вокруг меча, с высунутым раздвоенным языком «говорила», что ее владелец мастер одноручного меча «по-эльфийски» (то есть покрытого ядом); череп со светящимися глазами «утверждал», что этот человек — один из лучших воинов в рукопашных боях; две руки на длинной рукояти меча (причем от меча больше ничего не было, но и этого было достаточно) — высшая степень мастерства владения двуручным мечом и последняя — в виде стрелы с оперением в три красных пера — признак членства отряда «На Одном Дыхании» (это армия стрелковых). Ого! А он мастер во всех смыслах этого слова. И чему меня будет учить этот Шварцнегер (это слово узнал от человека и что оно означает, точно до сих пор не знаю, но вроде бы как очень сильного мужчину)? Или, постойте… нет… я не хочу, что бы он учился на мне! Увезите меня обратно!!! Я не испугался, я просто не хочу…
