Анник ждала. Рука, сжимавшая оружие, не дрогнет. Она не позволит себе испугаться. Она так долго играла отважную шпионку, что сжилась с этой ролью. Возможно, настоящая Анник была дрожащей мышью. Но сейчас она не могла позволить себе быть слабой.
Когда лампа осветила зарешеченное окно в двери, Грей опять увидел камеру. Грубые каменные блоки, стол, два стула. И девушку.
Он видел, как она глубоко вздохнула, ее губы беззвучно двигались. То ли она молилась, то ли что-то говорила себе. Может, ругалась. Затем она быстро растрепала пальцами волосы, чтобы спутанные пряди упали ей на лицо.
Совершенно женственное движение, неуловимо французское. Черные волосы, бледная кожа, голубые глаза. Она должна быть настоящей кельткой. Может, из Бретани. Анник – бретонское имя. В ней определенно была кельтская магия, создающая очарование, которое присуще великим куртизанкам. Мужчина не мог отвести от нее взгляда.
Она порвала свое платье, и часть груди белым пятном выделялась на фоне черной материи. Шлюха, показывающая свой товар. Она проститутка, лгунья, убийца… и от нее зависела его жизнь.
– Удачи, – прошептал Грей.
Она даже не обернулась. Лишь качнула головой:
– Тихо. Вы не участвуете в этом.
Он взглянул на свою полуметровую цепь, прикидывая, как далеко мог бы достать ногой. Конечно, Анри не собирался подходить так близко. Ей придется самостоятельно укрощать Бреваля, не имея для этого даже зубочистки. Правда, с красными следами на коже, где Леблан пытал ее, и следами слез на щеках она выглядела совершенно безвредной. Еще одна ложь, разумеется.
Грей узнал эту женщину, как только Леблан втолкнул ее в погреб. Это лицо оставило неизгладимый след в его памяти. Он видел ее в тот день, когда нашел своих людей, попавших в ловушку под Брюгге, мертвыми, окровавленными. Если у него и были какие-то сомнения, то упоминание о планах Альбиона убедило его. Используя эти планы, их заманили в Брюгге.
Шесть месяцев он шел по следу этой шпионки через всю Европу, чтобы встретиться с ней здесь. Дьявольская ирония.
Он жаждал мести. И теперь получилось, что Леблан платил по его счетам. В этом страшном деле он был мастером своего дела, и красавица Анник пожалела бы, что родилась на свет. Его люди были бы отомщены. Но ему надо как-то выбраться отсюда… Нет, когда он выйдет отсюда, Анник пойдет с ним. Он заберет ее в Англию, узнает от нее все подробности случившегося в Брюгге. Она передаст ему планы Альбиона. И тогда он сам отомстит ей. Только так и не иначе.
Она будет в высшей степени полезна британской разведке. Кроме того, эта бешеная гиена не достанется Леблану.
Наконец Анри остановился у двери, поднял лампу и прижался лицом к решетке.
– Леблан в ярости. Ты его взбесила.
Девушка явно ослабела и для поддержки оперлась на стол – очень соблазнительный изгиб пойманной вдовушку женщины. Растрепанные волосы, падавшие на лицо, и те каким-то образом стали чувственными.
– О, пожалуйста. Это все ошибка. Я клянусь. – Анри просунул пальцы сквозь решетку.
– В конце концов, ты ему обо всем расскажешь, Анник. Ты знаешь, что он с тобой сделает.
– Леблан… не верит мне. – Она всхлипнула. – Он будет ужасно меня пытать. Скажите ему, что я ничего больше не знаю. Пожалуйста, Анри. Скажите ему.
Голос у нее совершенно изменился. Стал почти детским, жалобным и очень испуганным. Великолепное представление.
– Он будет тебя пытать независимо от того, что я скажу, – злорадствовал Анри.
Она закрыла лицо руками!
– Я этого не вынесу. Он мне противен… Этот хрюкающий боров. Я не хочу, чтобы меня использовали крестьяне.
Умно. Очень умно. Грей понял, чего она добивается. Судя по голосу, Анри – парижанин, городской человек. А Леблан, несмотря на его внешний лоск, был сыном фермера, разводящего свиней. И Анри подчиняется Леблану.
– Ты была любимицей Вобана. Он всегда считал тебя лучшей среди нас. Ха, сегодня такая особенная Анник, которую никто даже пальцем тронуть не мог, стала марионеткой Леблана. Будь ты добра ко мне раньше, может, я помог бы тебе сейчас.
– Леблан – фаворит начальника тайной полиции. Имея поддержку Фуше, он может делать что угодно. Вы не в состоянии помочь мне. Вы не посмеете ослушаться его. – Она потерла глаза ладонью. – Я сделаю все, что он пожелает. У меня нет выбора.
– Я займусь тобой после него.
Она, будто не слыша, продолжала говорить:
– Он заставит меня смазать тело маслом и танцевать цыганские танцы, которым я научилась в детстве. Я буду танцевать для него при свете камина, прикрытая лишь кусочком шелка. Красный шелк. Он… предпочитает красное. Он говорил мне.
Намотав цепь на руку, Грей крепко сжал ее, захваченный образом гибкого обнаженного тела на фоне жаркого огня, исходящего из камина. Это видение захватило не только его. Анри сжимал прутья решетки, прижавшись к ней лицом и пуская слюни.
Анник слегка покачивалась, словно уже начала чувственный танец.
– Я сдерну с тела красный шелк и буду ласкать им его. Шелк будет теплым и влажным от жара танца. Моего жара.
Хотя Грей точно знал, что она делает, он начинал распаляться и не мог остановиться. Она была хороша.
– Он ляжет на кровать и позовет меня. Сначала только прикоснется ко мне. Затем станет направлять мой рот, куда ему захочется. Я искусно владею своим ртом. У меня не будет выбора, и я сделаю все, что он потребует.
Анри возился с замком. И очень спешил. Если представление Анник возбудило француза даже наполовину меньше, чем Грея, то удивительно, как он вообще смог открыть дверь. Та распахнулась, ударившись о стену.
– Анри, вы не должны сюда входить, – сказала она, но с места не сдвинулась. – Или прикасаться ко мне любым способом без разрешения Леблана.
– К черту Леблана!
Поставив лампу, Анри прижал девушку к столу, поднял юбку и схватился за белую рубашку под ней.
– Вы не можете… вы не должны. – Она билась, как маленькая пойманная птица, тщетно отталкивая его руки.
– Нет.
Грей прыгнул к Анри. Железная привязь резко остановила его, а боль в запястьях вернула к действительности. Он не мог ей помочь. Не мог драться за нее с Анри. Ему оставалось только смотреть.
Она случайно задела рукой лампу. Та опрокинулась, с дребезгом упала со стола на пол и мгновенно погасла. Темнота была абсолютной.
– Тупая стерва! – прорычал Анри. – Ты.
Глухой удар. Анри взвизгнул от боли. Еще удары, один, два, три. Со скрежетом отъехал стол. Упало что-то большое и мягкое.
Грей слышал прерывистое дыхание Анник. Вот он, ее план. Она все придумала. От начала и до конца. Умело одурачила их обоих своим чертовым представлением.
