«И пока не узнаю, что им нужно».
После многих дней, проведенных в полумраке спальни, глазам ее стало больно от яркого солнечного света. Она чувствовала слабость, но, пройдя через внутренний и внешний дворы, почувствовала, что свежий воздух придал ей сил. Половина обитателей замка собралась у ворот, обеспокоенная появлением у его стен вооруженных людей.
Маленький сын, увидев ее, оторвался от Элис и обхватил ее ноги. Она наклонилась, чтобы его поцеловать.
— Джейми, стой здесь с Элис, мне надо поговорить с этими людьми, — твердо сказала она. — Не выходи за ворота.
Она бросила многозначительный взгляд на экономку, которая в ответ быстро кивнула.
Когда она распрямилась, перед ее глазами мелькали яркие искры. Она никогда не падала в обморок, и ей нельзя было позволить себе этого сейчас. Она должна исполнить долг по защите своих владений.
Кэтрин помахала рукой сгрудившимся позади нее обитателям замка и одна подошла к воротам. По ее знаку мужчины с тяжелым стуком опустили подъемный мост над сухим рвом.
Через железные прутья решетки Кэтрин могла видеть всадников, остановившихся на другой стороне рва. У них был вид закаленных в боях воинов, готовых к новым схваткам.
Она обернулась и приказала:
— Поднимайте решетку, но будьте готовы по моему сигналу ее опустить.
Мужчины принялись за работу — железная цепь лязгнула и застонала, решетка медленно поползла вверх.
Как только она поднялась настолько, что под ней можно было пройти, Кэтрин вступила на мост. Она видела, как удивлены пришельцы. Они рассматривали ее, но остались стоять на месте, как ей и хотелось.
Когда Уильям Невилл Фицалан подъезжал к замку Росс, его мысли были заняты женой предателя. Теперь вдовой. Последнее донесение, доставленное принцу от леди Рейберн, привело к тому, что ее муж был схвачен и казнен. Рейберн заслуживал своей участи. Но какой должна быть женщина, которая делила с ним постель и все же предала его?
Уильям угрюмо думал, что ей, должно быть, нельзя доверять ни в чем. По его опыту, верность была редкостью среди женщин ее положения. Рыцарские идеалы верности и чести наверняка не свойственны женщинам. Скорее всего ею руководила не преданность Ланкастеру, а страсть к другому мужчине.
Каков бы ни был мотив, и у него, и у короля была причина быть благодарными. Однако теперь леди стала для короля политической проблемой.
Учитывая сомнительность своих прав на трон, король Генрих должен был продемонстрировать, что предатели и их семьи будут жестоко наказаны. Более всего это нужно было показать самым могущественным феодалам. Как жену предателя, чьи владения находились в пограничной полосе между Уэльсом и Англией, леди Рейберн надлежало отправить в Тауэр — место, где «случайная» смерть была обычным явлением.
С другой стороны, принц Гарри настаивал на том, что именно леди Рейберн отправила ему анонимное послание о силах мятежников. Однако мало кто среди людей короля верил в это, так что им предстояло отыскать человека, который доставил послание.
Король собрал совет, чтобы решить, верить принцу или нет. На самом деле это в любом случае не имело значения. В разгар мятежа король не мог оставить замок на границе в руках женщины. Феодалы, предположительно верные, были почти столь же беспокойны, как мятежники. Если один из них засядет в замке Росс, захватив его силой или путем заключения брака, королю будет нелегко снова овладеть им. Король желал, чтобы замок оказался в руках человека по его выбору.
Он выбрал Уильяма. Его верность выдержала множество проверок. Более того, король знал, что Уильям жаждет заиметь собственные земли, а заимев, будет яростно защищать их. В его руках замок Росс станет надежным оплотом короля.
Этим утром Уильям атаковал мятежников, застав их неготовыми к нападению. По приказу короля Рейберн был казнен на месте. Не успела голова предателя слететь с плеч, как король объявил о конфискации его владений и пожаловал их Уильяму вместе с титулом.
Прямо с поля боя Уильям помчался на защиту своей собственности, кровь врага еще не успела высохнуть на его сюртуке. Но за собственность надо было кое-чем заплатить.
Король отдал в его руки судьбу вдовы.
Уильям был волен выбирать. Он мог отослать леди в Лондон, чтобы ее заключили в Тауэр за предательство мужа. Или он мог спасти ее, сделав своей женой. Король даже прислал епископа и дал разрешение на совершение брака без предварительного оглашения в случае, если Уильям выберет женитьбу. Король знал, с кем он имеет дело.
Если леди Рейберн бросят в тюрьму, принц будет в ярости. Король мог не считаться с мнением принца, но не Уильям. Наступит день, когда юный Гарри станет его королем. Но Уильям все равно женился бы на вдове. Он не мог позволить мучить женщину или ребенка, если в его власти было это предотвратить.
Оказавшись на вершине следующего холма, он забыл о вдове. Он остановился и поднял коня на дыбы, чтобы в первый раз окинуть взором свои земли. Холмы, покрытые пышной растительностью, вокруг стоящего над рекой на естественном возвышении замка уступали место полям со зреющим урожаем. Замок впечатлял искусными укреплениями. Два ряда стен окружали более старое квадратное здание, увенчанное башней.
К Уильяму подъехал Эдмунд Форрестер, его первый помощник.
— Над рекой, легко защищать, — одобрительно произнес Эдмунд.
Уильям кивнул, не отрывая глаз от замка. Всю свою жизнь он хотел этого. Во владениях своего отца он мог жить, но у него не было никаких прав. Его положение всегда было двусмысленным, шатким. Теперь, после стольких лет, у него есть собственная земля и титул, свидетельствующий о его месте в мире.
Если бы только Джон был с ним в этот лучший день в жизни Уильяма! Прошло четыре года, как он умер, а Уильям все еще тяжело переживал потерю. Джон был единственным, кто был ему по-настоящему близок. Все же он рад, что рядом есть Эдмунд. Они много лет сражались на севере бок о бок. Не много было людей, которым он мог доверять, но Эдмунду он верил.
Уильям пришпорил коня и галопом помчался вниз по дороге, ведущей к замку, увлекая за собой остальных. Сердце его учащенно билось от предвкушения. Хотя дозорные должны были видеть королевский флаг, развевающийся над отрядом, обитатели замка не спешили открывать ворота. Он долго в раздражении ждал, когда опустится подъемный мост.
Решетка стала подниматься, из-под нее вышла тоненькая женщина и одна прошла на мост.
Уильям сощурился — солнце било ему в глаза, — стараясь лучше рассмотреть ее. Что-то в том, как держалась эта женщина, ее самообладание, с которым она всматривалась в них, смущая своим взглядом, заставило его сопровождающих неловко заерзать в седлах.
Ее поступок был настолько смелым, что Уильям одобрительно улыбнулся. Она явно хотела дать страже возможность опустить решетку за ее спиной, если прибывшие окажутся врагами. Однако в ее уловке был один изъян: замок мог быть спасен, но леди почти наверняка погибла бы.
