Что же делать? Назад повернуть и объезд искать? Долго!
— Вот что, парни, — решился я. — Идите к обозу, берите топоры и рубите сучья посуше — только к туману не приближайтесь.
Демьян и еще один ратник стремглав кинулись к обозу и вскоре вернулись с плотницкими топорами.
— Идите в лес, ищите сухостой. Надо сделать что-то вроде факелов.
Ратники разошлись по лесу, не удаляясь от дороги. Я же стал разглядывать дырки на штанах. Интересно, что могло их проесть? Может, сел на лавку с уксусом или еще какой-нибудь дрянью в трактире в Устюге? Нет, мои дружинники мгновенно бы заметили — углядел же Демьян дырки сразу? Стало быть, и появились они недавно. Выходит, не показалось мне, что вроде как пальчики по одежде бегают.
Прискакал с конца обоза Федька-заноза.
— Чего стоим? Или ждем кого, боярин?
— Туман впереди, да странный какой-то. Я вон по пояс в него зашел, буквально пару шагов сделал — и погляди теперь на мои порты.
Федька оглядел меня со всех сторон и присвистнул.
— Как дробом прострелены.
— А я ведь и был в том тумане совсем немного.
— Что делать будем? В обход пойдем?
— Пойдем, если не получится. Придумал я одну штуку, сейчас попробуем.
Ратники вернулись — каждый нес перед собой охапку сучьев. Попробовали их поджечь, но промороженное дерево не занималось.
— Я сейчас! — Федька вскочил на коня, унесся к обозу и вернулся с горшком.
— Масла льняного у обозников выпросил. Правда, тут не больше половины.
Мы обмотали сучья тряпками и обильно смочили льняным маслом. Теперь самодельные факелы вспыхнули.
Мы подождали немного, чтобы огонь с тряпья перекинулся на дерево.
— Так, становимся в цепь, в каждой руке — по факелу. Идем к туману и но моей команде бросаем в него факелы — постарайтесь забросить подальше. Все готовы? Тогда пошли.
Мы цепью из пяти человек двинулись к молочной пелене. Не доходя двух шагов, я скомандовал:
— Стой! — Все замерли. — Бросай!
Мы зашвырнули факелы подальше. Мгновение ничего не происходило, затем в тумане раздался слабый вой, быстро перешедший в громкий, очень высокого тона звук, практически — визг. Мне даже в шапке заложило уши.
Все оцепенели, а потом, как по команде, в панике бросились назад — к лошадям. Не удержался и я — тоже побежал, но, промчавшись пару десятков метров, одумался, остановился и обернулся.
С туманом что-то явно происходило. Он стал уплотняться, собираясь в плотные, непрозрачные, большие комки, потом собрался в одну сплошную массу и стал втягиваться в лес. Ратники мои вернулись ко мне.
— Ты прости, боярин, что бросили тебя одного, — сконфуженно молвил Федька. — Спужались мы — сроду такого не видели.
— Прощаю — я и сам струхнул. Глядите — уходит туман с дороги. Не рассеивается, а уползает, как живой.
— В лес уползает — не понравился ему огонь, — пошутил оправившийся от первого испуга Федька.
Так, похоже — выход найден.
Я уселся на коня, ратники мигом оседлали своих лошадей. Наше счастье, что кони не разбежались, а то лови их сейчас по лесу. Ратники, похоже, тоже осознали, что проявили слабость, и виновато отводили глаза.
Я подскакал к обозу и остановился.
— Слушать всем! Берите топоры, ступайте в лес — только от дороги далеко не отходите. Рубите сучья на факелы. Обмотайте их тряпками и полейте маслом — хоть немного. Когда все будете готовы, тогда дружно поджигайте — и вперед по дороге! Нигде не останавливайтесь, и лошадей подгоняйте — потом отдохнут. Коли увидите, что из леса туман выползает, кидайте в него горящие факелы, и подальше. Все ли понятно?
Видимо, Первуша уже успел рассказать обозникам об увиденном тумане. Возничие пошли гурьбою в лес, а Первуша подбежал ко мне.
— Что там, боярин?
— Ты на порты мои погляди!
— В дырах порты. Прожег, что ли?
— Зашел в туман на два шага — и, погляди, какие дырки. Факелами туман в лес загнали.
— А что там за визг был? Как крысе на хвост наступили.
— То туман визжал.
— Чудны дела Твои, Господи! — Первуша перекрестился.
Наконец, все были готовы.
— Поджигай! — скомандовал я.
Сам с дружинниками взял факелы и поехал справа от обоза — по целине, между лесом и санным путем. Мои холопы растянулись за мной цепочкой.
Обозники рванули дружно. Застоявшиеся и продрогшие лошади сами, без понуканий резво тянули тяжело груженные сани. Обозники бежали рядом с санями — так лошадям было легче.
Таким образом, мы гнали лошадей и бежали рядом с ними около версты — пока не кончился лес. От лошадей валил пар, а возчики хватали воздух широко открытыми ртами. Факелы, многие из которых уже догорели, мы побросали в снег. Кажется, прорвались.
Дальше путь опять шел по реке. Тут уж обоз двигался неспешно.
Устали все — и люди и лошади. И хотя до сумерек было еще около часа, мы остановились на ночлег в первом же встречном постоялом дворе.
За ужином я выпил вина сам и позволил пригубить ратникам. При воспоминании о тумане по спине пробегал холодок. Что за дьявольское порождение?
Первуша приложился к кувшину с вином поболее моего. Лицо его раскраснелось, он пьяненько допытывался:
— Ты как, боярин, насчет факелов-то скумекал? Подсказал кто или ранее встречался?
— Не видел такого никогда, а догадался сам.
— Хм, башковитый! Я думал — ты только сабелькой махать горазд.
Дальнейший путь протекал гладко, и через несколько дней мы въезжали в Вологду.
Я подъехал к купцу:
— Продай мешок соли.
— Возьми так.
— Не хочу быть должником.
— Я от чистого сердца, кабы не ты — сгинули бы мы бесславно, и никто бы не узнал, где косточки наши. Бери!
По моему знаку Федька подхватил из саней мешок соли и положил перед собой поперек седла.
Все! Закончен поход. Не сказать, что повоевали — все вернулись в целости и обоз привели, но пережить такое еще раз я бы не согласился. На Муромской дороге тоже было жутковато, но там я видел врага и знал, что делать.
Обоз с солью потянулся к купеческим амбарам. Я же отправил всех ратников домой, а сам направился к воеводе. Надо успокоить его и доложить о выполнении задания.
Плещеев был на месте и, увидев меня, обрадовался.
— Обоз с солью доставили?
— Уже разгружаться у амбара должен, боярин.
— Ну, здравствуй, Георгий! Дай я тебя обниму. Молодец!
