Джэн натянуто улыбнулся:
— О, я тебе верю. Твой нож у меня в сердце, и нетпричин лгать.
Я и глазом не моргнула:
— Тогда давай все так и сделаем.
Джэн начал разгибаться. Я видела, что каждое движениепричиняет ему нестерпимую боль, но он стиснул губы и не издал ни звука. Когдамы оба оказались на ногах, я осторожно извлекла клинок из его спины иотсалютовала окровавленным лезвием:
— До свидания, Джэн. Чтобы больше я тебя не видела!
Он вылетел в окно по левую руку от меня не так молниеносно,как прежде, но все же с впечатляющим проворством. Снаружи донеслись звуки шаговмоих людей.
Я воткнула кинжал себе в живот — достаточно глубоко, чтобыупасть на колени, и достаточно высоко, чтобы избежать смертельного ранения.Когда мой заместитель Тэйт ворвался в комнату, я задыхалась, скрючившись вдвоеи заливая кровью роскошный толстый ковер.
— Господи, Кэт! — воскликнул он. —Кто-нибудь! «Брамса» давай!
Еще двое моих офицеров, Дэйв и Хуан, с готовностью бросилисьвыполнять приказ. Тэйт поднял меня и вынес из дома. Я, прерывисто дыша,инструктировала:
— Один ушел. Не преследуйте. Слишком силен. Больше вдоме никого, но все же проверьте и отступайте. Надо уходить — он можетвернуться с подкреплением, тогда нас просто перережут.
— Один обход, и уходим, уходим! — приказал Дэйв,придерживая дверь фургона, в который меня грузили.
Тэйт выдернул нож и наложил на рану повязку. Затем дал мнепроглотить несколько таблеток, неизвестных обычным фармацевтам.
Четыре года и команда блестящих ученых понадобились моемубоссу Дону, чтобы выделить из крови неумерших компонент, ставшийчудо-лекарством. У нормальных людей он будто по волшебству сращивал сломанныекости и останавливал внутренние кровотечения. Мы назвали это средство «Брамс»,в честь писателя, прославившего вампиров.
— Нельзя тебе было идти одной, — распекал меняТэйт. — Черт побери, Кошка! Впредь слушайся меня!
Я слабо хихикнула:
— Как скажешь. У меня нет настроения спорить.
И потеряла сознание.
2
Моим домом была маленькая двухэтажка, замыкавшая тупик.Обстановка — по-спартански скудная: единственная кушетка внизу, книжные полки,несколько светильников и мини-бар с джином и тоником. Не будь моя печеньнаполовину вампирской, я бы давно умерла от цирроза. Тэйт, Хуан и Дэйв никогдане жаловались на излишки спиртного: постоянное наличие выпивки и колоды картсделало их частыми гостями в моем доме. Жаль только, что все они оказалисьникудышными игроками в покер даже в трезвом виде, а после первого глотка ихкартежные таланты таяли на глазах. Смех, да и только!
Почему вдруг человек подписывается на жизнь в подобной«роскоши»? Дон подобрал меня, двадцатидвухлетнюю, после того, как я попала вдовольно опасную с точки зрения закона передрягу. Обычные юношеские проказы:убила губернатора Огайо и кое-кого из его обслуги. Эти люди занималисьсовременным вариантом работорговли — продавали женщин неумершим на корм и дляразвлечений. Право, они заслуживали смерти! Тем более что среди «товара»оказалась я сама. Мы с моим парнем, вампиром Кости, восстановилисправедливость, но оставили немало трупов.
После ареста медицинская экспертиза быстро выявила забавныепатологии и установила, что я не совсем человек. Дон загнал меня в свойсекретный отдел госбезопасности, сделав предложение, от которого я не смоглаотказаться. Выбор был прост: смерть или работа на него. Конечно, я сталаработать. А что еще оставалось?
Впрочем, несмотря на множество недостатков, Дондействительно заботился о тех, кого не могли защитить обычные органыправопорядка. Я тоже этим занималась и рисковала жизнью, так как была уверена,что для того и родилась наполовину мертвой и наполовину (внешне) человеком. Ямогла выступать одновременно в роли наживки и крючка для тех, кто рыщет в ночи.Счастливой такую жизнь не назовешь, но я, по крайней мере, хоть кому-то помоглаизменить жизнь к лучшему.
Телефон зазвонил, когда я надевала пижаму. В такое время этомогли быть мои парни либо Дениз. Мать так поздно никогда не беспокоила.
— Привет, Кошка. Только вошла?
Дениз знала, чем я занимаюсь и что я такое. Однажды ночью яшла по своим делам и наткнулась на вампира, который норовил превратить ее горлов большую выпивку. Пока я его убивала, она насмотрелась достаточно, чтобыпонять: перед ней — не человек. Надо отдать ей должное: она не завизжала, неупала в обморок и не сделала ничего, что полагается делать в таких случаяхнормальному хомо сапиенс. Только моргнула и сказала: «Ничего себе! Я должнатебе кружку пива… по меньшей мере».
— Угу, — сказала я в трубку. — Тольковкатилась.
— Что, неудачный день? — спросила она.
Она не могла знать, что я провела день, заживляя нанесеннуюсобственной рукой рану с помощью «Брамса» и того сомнительного преимущества,что воткнула себе в кишки нож, вымазанный вампирской кровью. Последнее помоглобольше, чем волшебные пилюли Дона. Нет лекарства сильнее вампирской крови!
— Как обычно! А ты? Как прошло свидание?
Она рассмеялась:
— Я у телефона и говорю с тобой. Выводы делай сама.Вообще-то я как раз собиралась разморозить чизкейк. Не хочешь присоединиться?
— С удовольствием, но только в пижаме.
— Не забудь мягкие шлепанцы. — Я словно виделаухмылку Дениз. — Без них туалет будет выглядеть незаконченным.
— Еду…
Я повесила трубку и улыбнулась. Одиночеству придетсяподождать. Во всяком случае, пока мы доедим чизкейк.
В такое время на дорогах Виргинии почти пусто, но я держалаушки на макушке: ночная жизнь неумерших в самом разгаре. Чаще всего можно былоувидеть слегка перекусывающего вампира. Они пользовались властью своего взглядаи галлюциногеном в клыках, чтобы хлебнуть и смыться, оставив «завтрак» сложными воспоминаниями и низким содержанием гемоглобина. Я узнала об этом отКости. Как и обо всем остальном, что знаю о вампирах: об их сильных(многочисленных!) сторонах; о немногих слабостях (к которым не относятсяаллергия на солнечный свет и осиновые колья); об их вере (что Каин был первымвампиром, превращенным Богом в вечного кровопийцу в наказание за пролитие кровибрата); об их обществе, организованном в форме пирамиды, где «старшой» вампирправит всеми созданными им «детьми». Да, Кости научил меня всему!
А я его бросила…
Я вильнула и ударила по тормозам: прямо под колеса бросиласькошка. Выйдя из машины, я нагнулась посмотреть, что с ней. Кошка пыталасьудрать, но я ее схватила и внимательно осмотрела. Кровь на носу, несколькоцарапин. Но стоило мне коснуться ноги, и она заорала. Перелом, точно.
