— Да ты, мил человек, авантюрист! — фыркнула девушка.
— Ну почему же… Мне ведь не так уж много надо — остаться в живых, получить кров и пищу, приготовить топливо для моей лошадки. И я за все честно расплачиваюсь.
— Чем же это?
— Когда как… Даю полезные советы, лечу хворых, чиню всякие вещи — я довольно ловок в этом.
— Неужели на тебя ни разу не осмеливались напасть? — поинтересовалась Ласка, спустившись с утеса.
— Ни разу… Должно быть, я очень везучий! — усмехнулся собеседник.
— Понятно… И куда ты теперь?
— Отвезу тебя в Крепость, а там видно будет. — Озорник достал из-за пазухи черную тряпицу и повязал голову, прикрыв свое жуткое око. — Знаешь, у меня к тебе будет просьба: не рассказывай никому про мой глаз, хорошо? Не люблю, когда люди обсуждают это. Давай, садись сзади. Будешь подсказывать направление.
Чудной механизм разгонялся медленно. Сначала он еле полз, пыхтя и выбрасывая облачка пара — но постепенно движение становилось все быстрее и быстрее. Черные утесы и синие барханы сугробов величаво уплывали назад. Минут через десять их скорость уже не уступила бы самой быстрой собачьей упряжке. Колючие искры снега жалили щеки Ласки. Машина Озорника и впрямь напоминала диковинного зверя: двигатель пыхтел и постукивал — равномерно, словно сердце. Упругое кожаное седло было теплым: очевидно, одна из паровых магистралей хитроумного механизма использовалась для его подогрева. Крепость приближалась. Быстро темнело, но девушка не сомневалась, что часовые заметили их: яркая точка керосинового фонаря в снежной пустыне должна быть видна издали. Ожидания не подвели ее: вспыхнувшие прожектора заключили бегущий по снегам аппарат в перекрестье лучей.
— Ты бы помахала им, что ли, — с беспокойством заметил Озорник. — А то еще дадут по нам залп. Так, на всякий случай.
— Ну, это вряд ли! — хмыкнула Ласка, но все же последовала совету спутника и поприветствовала невидимых часовых. Один из прожекторов замигал: теперь девушка была уверена, что ее опознали.
* * *
— Давайте все же внесем ясность, полковник, — улыбнулся Озорник. — Кто я — гость или пленник?
Полковник Шолт-Норт вздохнул.
— Поймите меня правильно, господин, гм, Озорник… Уральское Атаманство — страна небольшая. А по ту сторону хребта — Орда, Поволжский директорат и еще с полдюжины не слишком-то дружественных государств. Единственная причина, по которой мы еще не стали добычей алчных соседей, — это Крепость. Здесь, на перевале, мы можем сдерживать их армии сколь угодно долго: крепостные пушки — гарант суверенитета моей страны. Увы, гарант практически единственный. А я, будучи комендантом, обязан обеспечивать неприкосновенность этих стен любыми доступными методами. Особенно теперь, когда мы со дня на день ожидаем вторжения.
— Что ж… — понимающе склонил голову Озорник. — На вашем месте я и сам бы с подозрением отнесся к искателю приключений, путешествующему на странной машине по просторам Сиберии. Вот сейчас вы наверняка задаетесь вопросом: а не шпион ли этот малый? Да и само нападение на патрульный отряд…
— Ну, подобное здесь не редкость, — усмехнулся полковник. — Дикари, к сожалению, понимают только один язык — язык силы. Стычки случаются по нескольку раз за год… Даже «мирные» племена, те, что ведут с нами торговлю, время от времени посылают воинов испытать на прочность наши ряды… Как правило, патрулям хватает пары добрых ружейных залпов, чтобы отбить охоту к подобным эскападам… На некоторое время. Однако вы правы: если без обиняков, ваша личность представляется мне весьма странной и загадочной. Ученый, изобретатель, путешественник… И то, с каким упорством вы не желаете назвать свое подлинное имя… Нет-нет, я не настаиваю! Но это весьма необычно, понимаете?. И поэтому настораживает…
— Стало быть, все-таки пленник, — сокрушенно вздохнул Озорник.
— Гость, — поправил полковник. — Гость, свобода передвижения которого слегка ограничена, не более.
— Другими словами, выйти за пределы Крепости я не могу?
— Пока, увы, нет.
— Какая ирония! — рассмеялся вдруг Озорник. — Подумать только… Очутиться на острие противостоящих друг другу государств. И это после долгих месяцев вполне безмятежного существования в краю, который большинство образованных людей, не сговариваясь, считают дикарским и смертельно опасным! Вот так возвращение к цивилизации!
— Таковы реалии, — развел руками Шолт-Норт. — Наша основная проблема — Орда. Уже не в первый раз татары пытаются завладеть уральскими территориями.
— Это что, одна из тех распрей, где претензии каждой из сторон уходят в глубь времен?
— Увы, все гораздо проще. Причина нынешнего конфликта — руды и уголь. Месторождения Орды скудеют с каждым годом. О, их вполне хватило бы для собственных нужд — еще на многие десятилетия; но наш сосед весьма активно продает богатства своих недр Британской Империи.
— Значит, Орда вынуждена будет расплачиваться уральским железом и медью за военные кредиты.
— Для начала нас еще надо завоевать! — сурово сдвинул брови Шолт-Норт. — Это не так-то просто, смею уверить. За последнее столетие этот перевал штурмовали четырежды — и каждый раз враги умывались кровью.
— Но тогда за ними не стояла мощь имперской военной машины… — тихонько возразил Озорник.
— Не думаю, что Британия снизойдет до прямой интервенции. — Губы полковника скривились в презрительной усмешке. — Тут может вмешаться Московия, и тогда сам черт не скажет, чем это все обернется.
— Что ж, пожалуй… Могу я, с вашего позволения, воспользоваться здешней механической мастерской? Хотелось бы слегка отремонтировать мое средство передвижения, заодно внести некоторые изменения в конструкцию.
— Разумеется, — кивнул полковник. — Я распоряжусь.
По возвращении в Крепость у Ласки практически не осталось свободного времени. Офицеры вдруг стали невероятно требовательны: учебные стрельбы, строевая, чистка и ремонт амуниции занимали весь день, от подъема до отбоя. Никто не роптал: приносимые телеграфом вести с каждым днем становились все тревожнее. Торговые операции были заморожены. Дорога через перевал опустела. Грязная каша из растаявшего снега и угольной пыли, ежедневно перемалываемая колесами подвод, покрылась девственно белой пеленой — и было в этой непорочной чистоте что-то призрачное, нереальное. Последними, нарушившими белизну снегов, стали казаки горнострелкового батальона. Новоприбывших расквартировали, и в Крепости сразу сделалось многолюдно. Хозяева с интересом рассматривали вооружение гостей: у тех были новые московитские винтовки с магазином на пять патронов.
— Ты уж звиняй, но ваши-то «мосинкам» не чета! — втолковывал Ласке один из новоприбывших, молодой казак с русым чубом, залихватски торчащим из-под папахи. — Эвон, смотри: затвор передернул, и стреляй снова; да я скольких вражин, почитай, зараз хлопну! А с этой, старой, покуда вошкаешься…
