Сила пророков в их моральной уверенности.
Олег Куваев. «Территория»
Часть I
Рыцарская машина
Буран разыгрался не на шутку. Снежные струи сердито шипели в расселинах скал. Казаки прятали лица за поднятыми воротниками, натягивали до самых бровей форменные мохнатые папахи с кокардами в виде оскаленной волчьей головы. Раненым приходилось еще хуже. Кто мог — шел сам, остальных несли. Импровизированные носилки пришлось сделать из винтовок и шинелей: ничего более подходящего не нашлось. Немирные чукчи напали внезапно, подпустив отряд вплотную. Гряда сугробов вдруг рассыпалась неслышным взрывом, ударили копья, и низкорослые кряжистые фигуры смяли арьергард маленького отряда. Замелькали тяжелые, грубой ковки железные ножи — такие одним ударом отделяют кисть от руки. Вахмистр поморщился: оружие северных кочевников как нельзя лучше подходило для зимней войны — а вот хваленые, аносовского булату шашки на сорокаградусном морозе становились хрупкими. Да и пули, случалось, отскакивали от здоровенных, обшитых моржовыми шкурами щитов. Конечно, в Крепости имелись и митральезы, и пушки, только вот инородцы на перевал носа не кажут — ученые…
Засада унесла жизни четверых. Еще двое пропали без вести: аборигены набросили им на плечи крепкие кожаные арканы и уволокли в свистящую и завывающую мглу. Вилько и Светлова… Вахмистр скрипнул зубами. Проклятие!!! Опомнившиеся казаки дали залп и даже кой-кого уложили, да что толку! Отбить взятых в плен не удалось: собачьи упряжки по снегу бегают куда как резвее усталых людей. Теперь одна надежда, и та слабая, — выкупить бедолаг на торжище. Вот только поди знай, что за племя их умыкнуло! Может, им полновесные атаманские рублики вовсе без надобности — так, побрякушки, для баб их плосколицых украшение.
— Не отставать! — хрипло каркнул вахмистр в свистящую мглу. — Оружие держать наготове!
Маленький отряд обогнул зубчатую гряду. Они почти пришли: сквозь пургу темным пятном просвечивали стены Крепости. Вахмистр сбавил шаг, поджидая арьергард, поудобнее перехватил винтовку. Так близко люди снегов не подбирались, но чем черт не шутит?
— Быстрей, казачки, быстрей!
Снежную круговерть прокололи лучи рукотворной звезды. Мощный керосинокалильный прожектор наподобие тех, что устанавливают на морские суда, выдал короткую череду вспышек: сигнальщик давал знать, что отряд приметили. Тихонько постанывали раненые. Горячка сражения отошла, и теперь каждое неосторожное движение носильщиков отзывалось вспышкой боли. Ничего, ребятушки, потерпите немного, мы уже совсем рядом. Оскальзываясь на ступенях каменной лестницы, казаки возвращались домой.
Когда скрывавшиеся под снегом воины рванулись в атаку, Ласка растерялась. Лишь несколько мгновений спустя, заслышав резкие шлепки самострелов и опасно близкое вжиканье дротиков, она вскинула к плечу приклад, ловя в прорезь прицела темный силуэт. Нападавших следовало подпустить как можно ближе. В буран не так-то легко выделить подвижную мишень; но нервы не выдержали, и Ласка потянула спуск раньше, чем надо. Воин, в которого она метила, бежал как ни в чем не бывало — впрочем, недолго: кто-то из казаков оказался более хладнокровным и срезал его почти в упор. Стиснув зубы, девушка щелкнула рычагом затвора, вложила новый патрон. На этот раз выстрел был точен, она попала туда, куда и целилась: в голову. Инородец споткнулся на всем бегу и рухнул в сугроб. «Снегом слепит, черт, своих бы не задеть. Подпускать разве вплотную, шагов на дюжину». Вокруг безостановочно хлопали выстрелы, словно пастухи кнутами играли: бац! бац! В арьергарде кто-то кричал, громко и хрипло, там творилось что-то непонятное, звенело железо… Сошлись врукопашную? Похоже… В снежной круговерти справа вдруг проступило темное пятно. Запряженные ездовыми собаками нарты лихо развернулись, каюр выпрямился во весь рост, взмахнул рукой. Ласка рывком перевела ствол. Что-то стремительно летело сквозь метель прямо ей в лицо. Выстрелить она все-таки успела и даже попала: фигура на санях согнулась пополам, но в тот же миг широкая кожаная петля аркана упала на плечи, тисками сдавила грудь.
Мощный рывок выдернул девушку из строя, словно больной зуб из десны. Каким-то чудом Ласка умудрилась не выпустить из рук винтовку, но толку от нее было чуть: локти прижало к бокам, будто стальным обручем. Упряжка рванула с места. Снег, такой мягкий и пушистый, вдруг обернулся наждаком, злорадно шкрябнул по лицу, набился за ворот. Шум и гвалт схватки стремительно удалялись: собачки бежали резво. Воин народа снегов короткими рывками подтягивал аркан к саням. Плоское узкоглазое лицо его оказалось неожиданно темным, загорелым. Лоснящуюся кожу усеивали крупные капли пота. Девушка бешено извивалась, стремясь вырваться из объятий сыромятной петли, но аркан держал крепко.
— Гыт… Нырулк’ин… — прохрипел поймавший ее; в уголке его рта выступила кровь.
Перед глазами замаячили круги: аркан давил на грудь с такой силой, что дышать сделалось совсем невозможно. «Ну уж нет!» — Ласка яростно рванулась вверх из затягивающего ее багрового омута. Напрасный труд — сознание уходило, уплывало куда-то. Девушка еще чувствовала, как ее затаскивают в сани, а потом все исчезло.
Она пришла в себя от холода. Сани неслись сквозь пургу. Ремень аркана опутывал ноги и туловище. Совсем рядом маячила спина похитителя. «Вот так, сцапал, словно песец куропатку… Теперь — плен». Совсем некстати вспомнились истории о попавших в рабство к снежным племенам. Участь таких бедолаг была незавидной. «Ну, ничего, мы еще поборемся. Нож! У меня же есть нож!» Небольшой, но дьявольски острый ножик был сродни тем, что носили женщины народа снегов. Неуставной предмет девушка прятала на поясе, под шинелью — к счастью, нижние пуговицы во время этой безумной гонки оборвались. Изловчившись, Ласка нащупала рукоять и потянула клинок из ножен. Только бы этот гад не обернулся! Зацепить аркан с первого раза не получилось. Подавив внезапный приступ паники, она впилась зубами в жесткую, пахнущую дымом сыромять, слегка сдвинула ремень и чиркнула по нему лезвием, раз и другой… Хватка внезапно ослабла. Стараясь двигаться как можно осторожнее, Ласка сбросила с плеч петлю. Теперь предстояло разделаться с похитителем. Девушка в сомнении бросила взгляд на клинок. Больно мал… «Значит, надо ткнуть его в горло — точно и быстро!» Не давая себе больше времени на раздумья, она резко села, рванула врага за плечо, коротко замахиваясь…
Воин народа снегов повалился на спину, словно куль муки, — и остался лежать. Неподвижный взгляд его уперся в зенит. Струйка крови, сочащаяся изо рта, успела замерзнуть, превратившись в темно-красную сосульку. «Это же я его, — поняла Ласка. — Я в него попала». Желудок вдруг болезненно сжался, что-то скользнуло вверх по пищеводу… Девушка ухватилась за спинку саней и с отвращением выплюнула горячий комок желчи. Ее начала бить дрожь.
Здоровенные ездовые собаки бодро уносили нарты в глубь Снежной Страны. «Похоже, они знают дорогу или как-то чуют ее… — подумала Ласка, немного успокоившись. — Наверняка возвращаются к стойбищу; но мне-то совсем туда не надо! Как ими управляют?»
