Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
Филипп II Август решил оставить поход и вернуться. Нарушив клятву, данную Ричарду, он хотел отвоевать земли английской короны, пока Ричард был в походе.
Утром, пока готовилась каша, Алексей успел в ярком свете рассмотреть воинство. Оно было разномастным. Не меньше половины – простолюдины, неважно одетые, с плохим оружием.
Однако другая половина представляла грозную силу – рыцари и их оруженосцы в белых накидках с крестами, из-под которых была видна добротная одежда; да и мечи на поясах внушали уважение. Хотя лезвий не было видно, но Алексей понимал, что к плохому клинку великолепную рукоять и украшенные ножны никто не приладит. Рыцари и вели себя подобающе: они ходили важные, с серьёзным видом и общались только с себе подобными. Даже с оруженосцами разговаривали сквозь зубы, а на простолюдинов смотрели свысока, с пренебрежением. Как же, белая кость, дворянство, у каждого в багаже – королевская грамота о возведении в дворяне его самого или предков; да ещё и рыцарские грамоты. И обращаться к ним следовало не иначе как «сэр», по крайней мере – к англичанам.
Как-то неожиданно быстро все поели, и колонна тронулась в путь. Рыцари и оруженосцы верхом, люди попроще – на повозках, а уж вовсе простолюдины – пешком. Шум, пыль столбом от тысяч ног и копыт. Шли медленно, но почти без остановок.
Алексей стал узнавать знакомые места. Местность изменилась, но не настолько, чтобы её совсем нельзя было узнать. Деревья разрослись, поменялось русло речушек, но в целом всё было узнаваемо.
Ещё не начинало темнеть, но колонна уже расположилась на ночлег. Уже потом святой отец сказал, что будут ожидать переправы через Босфор на кораблях. Ну конечно, какой человек, тем более – император, пустит в город массу вооружённых людей? Они ведь и переворот устроить могут, и грабежи учинить.
Несколько кораблей подошли на следующий день, и воинство стали переправлять через пролив. Невелик пролив, а всё же преграда.
Корабли курсировали весь день, пока все крестоносцы не очутились на другом берегу.
Алексею хотелось посмотреть на королей Филиппа и Ричарда, на императора Барбароссу – когда ещё представится такая возможность? Однако Павел охладил его желание:
– С нами идёт только часть воинства. Оба короля и император добираются морем. А Ричард, насколько я наслышан, сейчас на Кипре. «Да-и-нет» вроде там воюет.
– А кто такой «Да-и-нет»?
– Так Ричарда называют, прозвище у него такое. Он может несколько раз на дню менять своё мнение.
– Забавно.
– Но в бою храбр, как лев – не зря же его называют Львиное Сердце. Ты его когда-нибудь видел?
– Нет.
– Ох и тёмен ты, Алексей! Увидишь – узнаешь сразу. Очень высокий – выше двух ярдов, глаза голубые, светловолос. И меч старинной работы.
Святой отец ещё не знал, что 12 мая король Ричард обвенчался с Беренгорией Наваррской. К сожалению, брак оказался бездетным. Сам же Кипр стал своего рода перевалочной базой для крестоносцев.
Уже 8 июня 1191 года король Ричард с рыцарями на кораблях вошёл в залив святого Иоанна Акрского. Два года крестоносцы безуспешно осаждали Акру: крепость была с мощными стенами и бастионами, защитники упорны.
Проделав долгий путь, пешая и конная колонна крестоносцев подошла к Акре, где воссоединилась с рыцарством Ричарда. Не затягивая время, Ричард отдал приказ на штурм – он опасался подхода войск Салах-ад-Дина, который был близок. Среди крестоносцев его называли Саладином.
Рыцари из числа осаждавших Акру ранее рассказали Ричарду о толщине стен. Особенно досаждала штурмующим башня Проклятия.
Не раздумывая долго, английский король провозгласил, что каждому, кто принесёт камень из стены этой башни, он вручит слиток золота.
И в крестоносцах взыграла алчность. Хотя все, как один, заявляли о том, что шли в поход для освобождения Иерусалима и Святой земли, каждый в душе мечтал поживиться трофеями, обогатиться.
На кораблях, с которыми прибыл король с рыцарями, доставили огромную деревянную осадную башню в разобранном виде. Часть людей начала её сборку, простолюдины же принялись засыпать землёй тройное кольцо рвов вокруг крепостных стен – иначе подкатить осадную башню было невозможно. Они подбегали ко рву с мешками, набитыми землёй, и сбрасывали эту землю в ров. Туда же бросали фашины – связанные пучки веток и хвороста. Работа не только тяжёлая, но и опасная, сарацины на стенах не дремали, и немалое число крестоносцев полегло под стенами Акры от стрел и камней.
Алексей к стенам не приближался. Он воин, а не грузчик, и его дело – воевать. А вот с этим было туго, главное – у него не было оружия. Белой накидкой с крестом на плече он обзавёлся благодаря отцу Павлу. Но оружие стоило дорого, а денег у Алексея не было. И пока он был сторонним наблюдателем.
Всё решил случай. В лагере крестоносцев началась эпидемия – её называли «леонардией». Человек, заболевший ею, начинал слабеть, у него появлялась лихорадка, выпадали ногти, волосы, зубы, воспалялись дёсны, шелушилась кожа. Вроде бы и незаразная болезнь, но с каждым днём больных становилось всё больше. Болезнь напоминала цингу и причиной её была нехватка витаминов – ведь в лагере питались однообразно, не хватало воды, фруктов не было вовсе. К тому же скученность и антисанитария приводили к дизентерии. Каждый день от болезней гибли люди. Смерть не щадила никого – ни рыцарей, ни простолюдинов. По утрам обнаруживали мёртвые тела и относили их поодаль, в братскую могилу.
Алексей сидел в тени повозки, когда проходивший мимо рыцарь вдруг покачнулся, схватился за край повозки и рухнул навзничь. Алексей подскочил к лежащему, пощупал пульс. Сердце билось неровно, а потом пульс пропал, и рыцарь испустил дух. Изо рта его дурно пахло, кожа была покрыта струпьями.
Воровато оглянувшись, Алексей расстегнул на мёртвом рыцаре пояс с мечом и кинжалом и забросил его в повозку, под тент. Потом пошарил под накидкой, выудил скрученный трубочкой пергамент с сургучной печатью и тоже отправил его в повозку – почитать можно и потом. Кто он, откуда? Сам пришёл или с войском короля? Теперь мало вероятности узнать всё это.
Алексей подозвал простолюдинов, и на импровизированных носилках из двух жердей рыцаря вчетвером отнесли к братской могиле. Там почти постоянно находился кто-то из священников, отпевавших усопших.
По возвращении Алексей забрался под тент повозки, уселся поудобнее, развернул пергамент. Текст был на латыни. В Византии к этому времени перешли на греческий язык, но католики ещё вовсю использовали латынь в официальных документах.
Алексей вчитался в слова, написанные замысловатыми рукописными буквами:
«Король Франции Филипп II Август… – потом не очень разборчиво, с завитушками… – посвящает в рыцари маркиза де Кост из Бургундии Анри Саваж». Далее – о праве ношения меча, участия в рыцарских турнирах и обязанности верно служить королю.
Алексей усмехнулся. Филиппу он служить не собирается, но и встречаться с королём опасно. Впрочем, лагерь крестоносцев размещён на холмах, воинство постоянно перемещается, и реши кто-нибудь найти Анри – сделать это будет непросто. Итак, отныне он Анри Саваж из Бургундии – Алексей несколько раз повторил своё имя. Потом вытащил из ножен меч – довольно тяжёлый, длиннее римского или византийского. Лезвие меча было не прямое, а сужающееся к острию.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
