Глава первая
В распахнутом пологе шатра виднелся кусочек ночи, разбавленной червью костров. Внутрь врывались ликующие крики хмельных воинов, гром музыки, раскаты сиплого смеха, лошадиное ржание. Согбенная фигурка в парчовом халате просочилась в шатер, сморщенные руки заботливо закрыли вход.
– Почему так долго, Шергай?
Повелительный голос резал теплый воздух, отчего язычки пламени светильников испуганно трепетали. Человек у входа согнулся в три погибели, и жидкие нити бороды коснулись пола. Обширная лысина с венчиком седых волос заиграла бликами.
– Смиреннейше молю простить ничтожного, Повелитель, – сказал Шергай, рассматривая войлочные подушки. – Сомчей по дороге опростал пару чаш, славя мужество и храбрость Повелителя. Немудрено, что не сразу меня нашел. И твой смиреннейший раб немедля поспешил…
Рассерженный рык прервал слова, словно нож шелковую нить:
– Довольно! Подойди ближе. Брось старые кости на мякоть подушек, пусть голос дряблого тела не мешает внять нашей речи.
Шергай осмелился поднять глаза. Краткий миг лицезрения Повелителя отозвался дрожью.
Повелитель Алтын сидел, скрестив ноги, на шкуре огромного зверя, добытого в дремучих лесах холодной страны, где зимой птицы падают с замерзших небес кусками льда. Ворох мягких подушек окружал могучее тело, как вязанки хвороста – крепостную башню. Обнаженный торс в неровном свете казался вырезанным из дерева, на животе виднелся косой шрам, будто надрез на коре. Бисеринки пота на бритой голове блестели так же ярко, как усыпанная самоцветами цепь, расположенная вокруг бычьей шеи. На острие меча под рукой горело маленькое солнышко.
На груди покоился кожаный чехольчик. Поговаривали, что там Повелитель хранит могущественный артефакт, способный вызвать демонов из Преисподней, обрушить горы, как песочный холмик. Сколько Шергай ни старался, но уловить волшебную силу скрытого предмета не мог. Вероятно, ничего ценного, но почему Повелитель так дорожит вещицей?
Шергай бросил взгляд на суровое лицо Повелителя, неподвижное, будто обтесанный веками и водой валун. Глаза на миг встретились, и старый маг поспешно уронил голову на грудь. Отчаянно заморгал, руки дернулись к глазницам, что превратились в кипящие котлы.
Повелитель раздвинул тонкие губы: будто лопнула скала, явив нутро, полное гроздьев хрусталя.
– Садись, – сказал Алтын мягко.
Шергай просеменил к Повелителю, кряхтя устроился на войлочных подушках, аккуратными движениями расправил складки халата. В ноздри бил запах жаренного на костре мяса, в мощную волну вплетался нежный аромат вина, еле уловимые запахи фруктов.
Алтын обвел рукой золотые подносы с яствами:
– Угощайся, Шергай.
Старый маг сглотнул комок, во рту появилась противная сухость, будто образовался солончак. Кувшины вина притягивали взгляд, пальцы тянулись к сочным ягодам, прозрачным настолько, что в глубине были видны мелкие семена. Рука отдернулась.
– Не смею есть в присутствии Повелителя.
Алтын растянул губы, зубы блеснули хищно. Шергаю показалось, что тень Повелителя на стенке шатра зыбко колыхнулась, как водная гладь от удара камнем. Маг опустил голову, сердце ощутимо ударило в ребра. Возможно, игра зрения…
Алтын облапил высокий кувшин, наклонил над золотым кубком, из горловины пала янтарная струя с приятным запахом.
– Пей, Шергай. Нет ничего зазорного, что младший оказывает почет умудренному годами.
– Величие Повелителя не имеет границ, – ответил Шергай с поклоном, высохшие руки приняли кубок, золотой край застыл у губ. – Я славлю последний поход Повелителя! Видит Небо, на земле подобного воина нет. Слава о достойном деянии не померкнет тысячелетия, певцы неустанно будут прославлять ум, мужество и воинское искусство Повелителя.
Алтын выслушал хвалу, коротко кивнул, потянулся к блюду жареного мяса. Шергай пригубил драгоценного вина: жидкость приятно обожгла горло, улеглась в животе. Благостное тепло охватило старое тело, будто в нутре вспыхнул очаг, Шергаю захотелось вскочить на ноги и присоединиться к воинам, пирующим в поле.
– Благодарю, Повелитель, – сказал маг. Кубок глухо звякнул о золотое блюдо. – Поистине жаль, что не мне выпала честь сопровождать Повелителя в жарких песках.
Алтын вяло кивнул, крепкие зубы впились в баранью ногу, вырванный клок исчез в пищеводе. Повелитель неприхотливо запил из кувшина, лоснящиеся жиром губы утер ладонью.
– Напрасно сожалеешь. Ихтьяр в схватке с песчаными колдунами погиб.
– Как будет угодно Повелителю, – поклонился Шергай, пряча улыбку.
Уж он-то знал, что Ихтьяр был недоумком, магическое искусство которого едва превосходило силу степных шаманов. Немудрено, что прах выскочки, по недосмотру Табитс занявшего место Шергая в великом походе, ветры смешали с песком.
Маг не видел ухмылки Алтына, без труда понявшего мысли Шергая. Алтын готовил мага на закланье, чтобы добраться до цели похода, и взял Ихтьяра потому…
– Не переживай, Шергай, скоро понадобится твоя помощь.
Маг оторвал взор от заляпанных подушек, в глазах мелькнуло понимание.
– Повелитель готовит новый поход? Воистину, ты – величайший воин! Осмелюсь спросить: куда на этот раз отправятся войска? Где нашим доблестным воинам, свирепым, как горные коты, и красивым, как полная луна, придется утвердить волю Повелителя?
Алтын куснул баранью ногу, небрежно отшвырнул на пол. Золотая посуда жалобно зазвенела, ваза с фруктами опрокинулась, диковинные плоды покатились по мягкой шкуре. Рука Повелителя нырнула в ворох подушек, жирные пальцы смяли засаленный рулон пергамента.
– Прибери здесь.
Шергай внутренне поморщился, взяла досада: приходилось расходовать силу на ярмарочные фокусы. Он может уничтожить войско, вызвать и подчинить могущественных духов земли, огня и ветра, а должен убрать остатки еды.
Золотые подносы с объедками растаяли в воздухе. Алтын разложил карту, ткнул в северные рубежи:
– Вот!
Шергай с трудом сдержал удивление: голос Повелителя дрогнул от ярости, а палец проткнул пергамент. Никогда Алтын не был вполовину, как сейчас, зол. Маг пригляделся к надписям карты, брови взмыли.
– Но там живут лесные дикари, Повелитель! Какой прок мучить северян? С них не получишь и сотой доли того, что Повелитель добыл в последнем походе. – Маг обвел рукой шатер, заваленный шелками, золотой посудой, статуями, прекрасными ювелирными изделиями. – Разве что подцепим вшей.
Шергай наткнулся на взгляд Повелителя, горло сжал спазм, заготовленные слова вырвались с жалким писком. Брови Алтына сшиблись, в провалах глазниц клубилась тьма. Тень за спиной сгустилась, налилась мраком, от стен шатра пахнуло холодом беззвездной ночи.
