с тревогой крикнул что-то брату, но звук его голоса по-прежнему был подавлен заклинанием Марьи. Она была отличной ведьмой. Лучшей, как всегда говорил их отец, обсуждая Марию Антонову с тех пор, как она была совсем юной, словно она была каким-то демоном Старого Света, той самой злодейкой, которую детям велели остерегаться в темноте. Тем не менее, Лев бросился вперёд, охваченный паникой, но почувствовал, как Роман ловит его за воротник и железной хваткой удерживает на месте. Дмитрий попытался подняться, но снова рухнул на пол, и рядом c его щекой растеклась лужица крови.
— Мне больно, Дима, правда больно, — сказала Марья. — Я действительно думала, что мы друзья, ты же знаешь. Я была уверена, что тебе можно доверять. Ты был таким честным, когда мы были детьми. Разумеется, за десять лет многое могло измениться, но всё же, я никогда не думала, что мы окажемся… здесь. — Она вздохнула, покачав головой. — Это причиняет мне не меньше страданий, чем тебе. Хотя, возможно, это бесчувственно с моей стороны, — мягко добавила она, наблюдая, как Дмитрий отчаянно ловит воздух, не сводя с него взгляда, даже когда его тело начало содрогаться в судорогах. — Ведь, судя по всему, тебе сейчас куда больнее.
Лев снова почувствовал, как из его горла вырывается имя, и боль от этого царапала легкие, пока, наконец, Дмитрий не замер. К этому моменту сцена напоминала ужасающую картину в стиле барокко: искривлённое тело Дмитрия, его вытянутая рука, пальцы которой были направлены к ногам Марьи.
— Ну что ж, — выдохнула Марья, поднимаясь с кресла, — полагаю, на этом всё. Иван, будь любезен, моё пальто.
Наконец, Роман отпустил Льва, и тот кинулся к Дмитрию. Он беспомощно наблюдал, как Лев проверяет пульс, лихорадочно накладывая заклинания, пытаясь остановить кровь и заставить легкие Дмитрия снова работать. Дыхание Дмитрия уже стало прерывистым, напряжение в груди быстро ослабевало, и в момент полной безнадежности Лев поднял затуманенный взгляд на Марию, которая спокойно натягивала чёрные кожаные перчатки.
— Почему? — прохрипел он, отказываясь от попыток разобраться самостоятельно. Он даже не удивился вернувшемуся вдруг голосу, а она, в свою очередь, не выразила удивления его вопросом, вместо этого аккуратно стирая пятно с со стекол своих солнечных очков, прежде чем снова их надеть.
— Передай Кощею, что Баба Яга шлёт ему привет, — спокойно ответила Марья.
Это означало: твой ход.
Затем Марья Антонова развернулась, призывая Ивана следовать за собой, и ушла, хлопнув на прощание дверью.
I. 2
(То, что могут видеть люди)
— Александра Ант- э, простите, Анто-но-ва?
— Да, это я, — быстро ответила Саша, поднимая руку. — Ан-то-нова. Меня зовут Саша.
— О, ясно, отлично, — сказал ассистент преподавателя, явно не запомнивший ничего. — Вы будете с… э-э, — он бегло пробежался взглядом по списку. — Эриком Тэйлором, Джоном Андерсоном и Ниравом, э-э…
— Вемулаконда, — спокойно подсказал кто-то с ряда ниже.
— Да, точно, — согласился ассистент. — Итак, если вы, ребята, хотите объединиться в группы и обсудить это, то у вас осталось около десяти минут до конца занятия. Я буду здесь, если возникнут вопросы, — добавил он громко, хотя его слова уже тонули в шуме, вызванном перемещением студентов.
— Привет, — сказала Саша, кивнув, когда студент с труднопроизносимым именем подошёл к ней. Его черные волосы были аккуратно зачесаны вверх, концы распушились, напоминая воронье крыло. — Нирав, верно?
— Верно, а ты — Саша, — ответил он. — Мне нравится. Са-ша, — повторил он, чуть обнажив зубы, словно пробуя слово на вкус. — Хорошее имя.
— Спасибо. Устойчивый бренд, — пошутила она сдержанно, и он усмехнулся, указывая за её плечо на приближающихся двух других участников группы.
— Эрик, — представился один, протягивая руку. Его светлые волосы были аккуратно уложены, а тёмно-синий свитер с v-образным вырезом выглядел так же безупречно. — А это Джон, — добавил он, кивая на молчаливого темнокожего студента, который обычно сидел несколькими рядами позади неё. — Может, запланируем встречу, чтобы обсудить детали?
Казалось, Эрик считал себя лидером, и это было несложно заметить.
— Завтра в полдень в Бобсте3, — предложила Саша. — Или, если вам удобнее, можем встретиться за кофе. У меня занятия начинаются только в два, и…
— Как насчёт выпить вместо этого? — перебил Эрик, обращаясь почти исключительно к Джону и Нираву. — Сегодня вечером в «Неудачнике»? Можем обсудить бизнес-план, а потом распределим роли.
— Бар? — с сомнением переспросила Саша, чувствуя, как напрягается её лицо, в то время как Нирав и Джон обменивались неуверенными взглядами. — Тебе не кажется, что это немного…
— Отличная идея? — подсказал Эрик с ухмылкой. Возможно, он и был бы симпатичным, подумала Саша, если бы не был таким невыносимо раздражающим. В итоге ей пришлось подавить порыв столкнуть его вниз по рядам кресел в аудитории. — Что скажете, ребята, в восемь вечера?
Саша нервно прочистила горло.
— Слушай, я правда не думаю…
— Восемь мне подходит, — прервал её Джон, взглянув на часы. — Извините, мне нужно идти на занятия.
— Мне тоже, — добавил Нирав, закидывая рюкзак на плечи и бросая на Сашу извиняющийся взгляд, который лишь усилил её раздражение. — Круто, ребята, тогда увидимся в восемь…
— Да, увидимся…
Саша с замешательством смотрела, как трое студентов направились к выходу из аудитории, и Эрик вызывающе подмигнул ей через плечо, прежде чем догнать остальных. Она поморщилась, сжав кулаки (ее матери это бы точно не понравилось, да и, честно говоря, Саша за свои двадцать два года никогда не была любительницей баров). На ходу обернув шею шарфом, она медленно вышла в холодный зимний вечер.
— Саша!
Она остановилась, услышав знакомый голос своей старшей сестры, и обернулась, чтобы увидеть, как к ней направляется Марья, крепко держа за руку их двухлетнего племянника Луку. Мальчик был сыном их сестры Кати, но в последнее время Марья часто шагала рядом с малышом, чуть сутулясь, поскольку не желала выпускать его цепкие пальчики, но в то же время не хотела отказываться от своих фирменных туфель на шпильках.
— Саша, — снова позвала Марья. наконец оставив попытки идти в ногу с ребёнком и поднимая Луку на руки. Тот тут же схватил прядь её волос и дернул, казалось бы, довольно больно, но Марья не обратила на это внимания. — Я так и думала, что найду тебя здесь, — сказала она, убирая ручку Луки. — Идёшь обратно в магазин?
— Да, конечно, — ответила Саша, вздрогнув от холода, но быстро помахала маленькому Луке в знак приветствия. — Знаю, что мне нужно делать: сразу после занятий — на работу…
— Ты замёрзла? — нахмурилась Марья, переместив Луку на другое бедро и потянулась к Саше. — Вот, иди сюда, дай мне свою руку…
— Не колдуй здесь, Маша,
