считала, как и он — женой. Говорил, что семья. А на деле что? Прощай, Маша!..
— Аня, не все так просто, — шепчу, а она переспрашивает:
— Что? Я не слышу, Манюня. Говори громче!
— Я тебе сказать должна.
— Говори!
— Аня, я беременная.
— Что⁈ Вот блин! Час от часу не легче. А он знает? Потому не отвечает?
— Нет! Я ждала Даню, хотела сегодня рассказать, чтобы лично, а не по телефону. А он…
— Твою ж… Ну, сестренка!
— Ань, что делать-то? Может, еще раз позвонишь? А я завтра с утра в салон его схожу. Через сотрудников попробую связаться.
— Даже не вздумай! — голос сестры как ударом кнута ударяет.
Я от неожиданности телефон от уха убираю и на экран смотрю, на фото Ани, словно вот она, рядом сидит.
— Не смей унижаться перед ним! Слышишь меня? И никому не говори про ребенка! Я сама, своими связями выйду на эту скотину.
— Ань, ну подожди! Может, у него причины какие-то были. Вдруг, проблемы в бизнесе, а он таким образом меня выгораживает.
— Ох, Манюня, хотелось бы верить! Это будет единственное оправдание Трофимова. Но если не так… Короче, сестренка, не принимай сейчас никаких действий и просто жди. Поняла?
— Да. Но Аня…
— Что?
— Под своими связями ты имеешь ввиду Свята?
— А это уже не должно тебя волновать, сестренка.
— Ань…
— Ты слышала, что я сказала! Разберусь сама. Мне бы тебя не потерять! Но знаешь что?
— Нет. Скажи!
— Бери билет и приезжай ко мне!
— Зачем? А вдруг…
— Да не будет этого «вдруг», Манюня! Нутром чувствую, что это начало конца! Уж поверь старшей сестре! У тебя какой сейчас срок?
— Какая разница, Ань. Я не уверена, что…
— Даже не вздумай, Маша! Не смей идти на аборт! Не повторяй мою ошибку, умоляю! Ты будешь рожать! Я помогу: деньгами, воспитанием. Поднимем на ноги вместе! А кто там, кстати: сын или дочь?
— Я не знаю, — сижу и реву, уже не пытаясь унять боль душевную. — Не ходила к гинекологу. Просто сделала тесты и ждала Данилу, чтобы сообщить радостную новость. Но он опередил и…
— Манюня, ты ж моя девочка! Все у нас будет хорошо, поверь! Но для этого тебе надо приехать ко мне. Одна ты там пропадешь, изведешься и натворишь глупостей.
— Я уже не маленькая! Мне двадцать восемь лет.
— Ровно столько, сколько было и мне, когда… — голос Ани срывается.
А я закрываю глаза, вспоминая тот день. Я тогда светилась от счастья, получив диплом по окончании универа. Журфак и новые горизонты.
Аня прилетела из Питера, чтобы поздравить и порадоваться вместе с семьей моим успехам. Но глаза у сестры были на мокром месте не по случаю красного диплома.
Между нами не было тайн, хоть и разница в возрасте семь лет. Я доверяла сестре то, о чем не могла рассказать маме, но и Аня делилась со мной своими печалями и радостями.
В то время она только начинала карьеру бизнес-аналитика и работала с крупным автоконцерном под руководством Орлова Святослава Ильича. В бандитских кругах Питера его знали как Свят.
Моя сестра позволила себе влюбиться и закрутить служебный роман, но итогом стал аборт.
А тут я по старой ране… Вспарываю своим признанием. И что теперь будет?
Глава 5
Любовница
Утро не приносит успокоения…
Голова раскалывается от пролитых слез, а в душе пустота.
Так было, когда не стало мамы. Я долго не принимала правду, отказываясь верить. Искала причину в себе: где не доглядела, почему не уберегла. Но ответ ускользал, едва удавалось нащупать.
Так и тут… В каждом шаге моем любовь и ожидание ответного чувства. Мне казалось, что все настоящее. Но я ошиблась.
Он просто воспользовался мной, как одной из своих компьютерных программ, чтобы после удалить. Даже из корзины.
Но зачем? Я теряюсь, подбирая возможные варианты. И чем дальше забираюсь в дебри ответов, тем страшнее становится.
В поиске хоть одной подсказки захожу в телефон. К моим отправленным сообщениям Даниле не добавилось абсолютно ничего. Шумно втягиваю воздух и удаляю смс, чтобы ничто не напоминало.
Но я не за этим пришла. Прохожу дальше, на канал Данилы. И что я вижу? Свеженький ролик о работе одного из салонов. Выложил утром. Значит, живой и здоровый.
А я тут убиваюсь, не зная, что и подумать. Вместо того, чтобы ехать ко мне, Данила монтировал ролик, чтобы утречком выложить для своих любимых подписчиков. А мне просто отправил: «Прощай, Маша!»
Палец автоматом нажимает дизлайк под видео, а я с трудом сдерживаюсь, чтобы не написать злобный комментарий про блогера, про его салон и работу в целом. Ведь сотрудники Трофимова не виноваты, что у них такой гнилой хозяин: легким росчерком перечеркнул год отношений.
Казалось бы, большего доказательства и не требуется. Я отписываюсь от канала, чтобы больше не получать уведомления о выходе новых роликов.
Что сделать еще? Только вычеркнуть из сердца. Но с этим сложнее, ведь под ним бьется другое: крохотное, но уже родное.
Которое дает о себе знать жуткой тошнотой. Она подкатывает к горлу.
Я опрометью несусь в туалет. Откидываю крышку унитаза и склоняюсь над белым другом.
Едкая желчь заставляет передернуться, скривиться. В желудке пусто. Я не ужинала. Тогда с чего такие позывы?
Ах да, это называется токсикоз. Ну, здорово! И почему я одна должна переносить подобное, без поддержки любящего мужа?
Гнев застилает глаза. С остервенением нажимаю кнопку слива и с грохотом опускаю крышку унитаза. И снова реву. Жалко себя до одури становится. Почему? За что он так со мной?
Открываю кран с холодной водой и плескаюсь минут пять, не меньше. Набираю полные ладошки воды и погружаю пылающее лицо. Помогает, но не очень.
А в голове мысль бродит: найти Даню и выплеснуть ему обиду в лицо. Почему он должен радоваться жизни, а я страдать от токсикоза в одиночестве, а потом еще боль от схваток терпеть.
И кто будет держать мою потную от страха руку? Кто нашепчет слова любви, когда маленькое чудо издаст первый крик, а я, уставшая, буду радоваться, что нас уже трое?
Ненавижу его!
Возвращаюсь в спальню и захожу в галерею на телефоне, просматриваю редкие совместные кадры. Странно так: Данила медийная личность, а вот общих снимков с ним у нас кот наплакал. С трудом создала с десяток. Муж постоянно находил отговорки, чтобы избежать попадания в кадр.
Муж…
Не потому ли Данила столь ревностный противник штампа в паспорте, намереваясь однажды исчезнуть из моей жизни?
