не только самым многолюдным имперским городом, но и одним из самых развитых, в некоторой степени даже прогрессивным: за медяк у мальчишки можно было купить номер одной из трех издающихся здесь газет, за два — доехать на извозчике в любую точку города, тариф был единый. Ходил даже общественный транспорт — речной: гребные и парусные суда сновали между островами и берегами великой реки по хорошо известным горожанам маршрутам, дополняя сеть мостов, соединявших части Кесарии. Множество рукавов Рубона, пронизывающих имперскую столицу, делили ее на части — или «стороны», как звали их местные.
На западном берегу располагалась Торговая сторона, с рынками, складами, лавками, магазинами и Кварталом Нелюдей, к ней примыкала Ремесленная — мыс, где проживали в основном ортодоксы и популяры, и Казенная — большой остров с тюрьмой, казармой городской стражи и административными ведомствами. На восточном, высоком берегу Рубона Великого расположилась Благородная сторона с особняками знати и наиболее зажиточных горожан. К восточному же берегу тяготела Церковная сторона — вотчина оптиматского Синедриона, отделенная от района аристократов узкой, но глубокой протокой. На самом же защищенном острове, почти ровно по середине реки расположилась Дворцовая сторона, название говорило само за себя. Были еще островки поменьше: Рыбацкая, Портовая, Кожевенная стороны, и с полдюжины других.
Рем только начинал знакомиться со столицей, и выучить каждый закоулок не успел. У него было что-то около трех дней форы, прежде чем делегация из Аскерона будет готова войти в ворота Кесарии, и Аркан по своему обыкновению не хотел терять их даром: рекогносцировка, снабжение, концентрация сил в одной точке — вот что он считал тремя китами, на которых строится успех любого дела. А потому — высмотрел в дождливой хмари силуэт крытой двуколки, запряженной прядающей ушами лошадкой и выкрикнул:
— Извозчик!
* * *
II ЧЕРТОПОЛОХ И КАБАТЧИК
Просто взять и постучаться в Кесарийскую Башню магов — это последнее, чего ждут от Аркана, и именно поэтому Рем и намеревался так поступить. В отличие от аскеронской цитадели волшебства, тут, на первый взгляд, не наблюдалось никаких сложностей со входом — вот они, ворота! Да и сама Башня выглядела намного более респектабельно, по крайней мере — никаких молний и смерчей над крышей в стиле любителя дешевых эффектов магистра Стросса видно не было. Нещадно эксплуатируемая столичными жителями псевдоготика с витражом-розой, барельефами, стрельчатыми узкими окнами, горгульями и лепниной создавали вокруг этого высокого, в семьдесят локтей здания атмосферу мрачную, но не лишенную некоторой своеобразной привлекательности.
Дверь, врезанная в массивные, окованные листами бронзы ворота, никем не охранялась. Это было довольно странно, но являлось реальным фактом, как и свободное от всяких построек пространство вокруг Башни, примерно по двадцать или тридцать локтей в каждую сторону, выложенное плиткой и не занятое никакими другими строениями или растениями. Это в вечно скученной и тесной Кесарии! На Благородной стороне, где земля стоила баснословные деньги!
Взявшись за тяжёлое дверное кольцо, вдетое в ноздри бронзовой головы быка, Аркан постучал три раза — гулко, медленно.
— Маэстро, вы к кому? — спросил бронзовый бык басом.
— Гос-с-споди Боже, Творец миров! — Буревестник отскочил в сторону и схватился за эфес скимитара.
Он теперь носил на поясе два клинка — классическую имперскую кавалерийскую спату, из отличной стали, надежную и простую, и черный скимитар из подземелий Граббе.
Мечи помещались в изготовленных по заказу двойных ножнах. Кожевенник, которому поступил такой необычный клиент, пришел в недоумение и отказывался понимать, зачем маэстру так уродует свою экипировку. Но звон монет заставил его напрячься и выдать действительно удобное изделие — спата и скимитар теперь были слегка сдвинуты за спину, располагались под тупым углом к земле и потому не мешали при ходьбе, хотя, например, чтобы пройти с ними в дверь или совершить верховую прогулку требовалась определённая сноровка.
Чёрный клинок уже почти наполовину покинул ножны, но Аркан сдержался — скрипнул зубами и вогнал меч обратно.
— А я уж было подумал, что вы станете тыкать в Тауруса этой необычной заостренной железякой, — раздался голос где-то за спиной Буревестника.
Рем обернулся и увидел поджарого, коротко стриженого мужчину с обветренным лицом. Ярко горели голубые глаза, седоватая щётка усов под носом скрывала заинтересованную улыбку. Его можно было бы принять за матерого наемника, бандита с большой дороги или бывалого негоцианта. Но — усатый маэстру промышлял магией! Об этом можно было судить по одежде и украшениям незнакомца. Плащ — прочный, кожаный, дорожный, но при этом расписанный диковинными символами и завитушками, и горящие фиолетовым огнём перстни на левой руке -все это явно говорило о принадлежности мужчины к одаренному сословию.
— Кто вы, молодой человек, и по какой надобности стучитесь в Кесарийскую Башню? — поинтересовался чародей.
— Рем — к вашим услугам, — Аркан сдержанно поклонился. — Я ищу человека по имени Агис, он кабатчик из Смарагды, держал заведение на Монеточке. У меня к нему послания от племянницы, сестры и зятя. По последним дошедшим до сведениям таланты дядюшки Агиса высоко оценили столичные волшебники…
— Вы правильно изъясняетесь, и в вашей речи не слышно акцента, хотя по всем признакам — вы ортодокс из западных, — почесал переносицу маг. — Но эти мечи здорово сбивают меня с толку… И тем не менее, кажется, вы принадлежите к ученому сословию?
— Имею честь быть магистром философии и доктором естествознания Смарагдского университета! — поклон Рема стал чуть глубже.
— Я и сам своего рода магистр. Магии, правда, но… Эрнест Чертополох — к вашим услугам! — маэстру Чертополох также изобразил вежливый поклон. — Я работаю с Агисом, и скажу откровенно — он больших талантов человек.
— И редкого дара алхимик, — усмехнулся Буревестник. — Вы можете помочь мне? Я хотел бы увидеть дядюшку Агиса сегодня, понимаете?
— Вы — ортодокс. Вас не смущает визит в Башню Магов? — прищурился волшебник. — Судя по тому, как вы хватались за меч при виде Тауруса, проявления волшбы вам неприятны…
— Меня мало что может смутить, я около года был рабом у гезов, и проводил время будучи прикованным к веслу, сутки напролёт находился в компании толпы вонючих мужиков, которые ели и срали прямо у гребной скамьи, — мрачно проговорил Аркан. — Вряд ли у вас в Башне найдётся что-то похуже.
— Действительно, — кивнул Эрнест Чертополох и сделал приглашающий жест рукой. — Пройдемте. Таурус — открой нам калиточку, будь любезен.
Маг пошевелил унизанными перстнями пальцами
