возвращается с нашей едой. Стейк для джентльмена, рыба для дамы; оба блюда пахнут потрясающе. Я обнаруживаю, что проголодалась больше, чем чувствовала. Перелет, стресс — все это тает, когда мне приносят горячую еду.
Между нами возникает еще одна долгая вежливая пауза, и я откусываю от своей рыбы. Она вкусная, хорошо прожаренная и теплая.
— Должен ли я извиниться? — наконец, спрашивает Филипп.
— О, нет. Это было к лучшему. Хорошее известие и все такое. Но я не могла не поехать в заранее спланированный, заранее оплаченный отпуск, понимаешь? Особенно если это место моей мечты.
— Я знаю, — говорит он со вздохом. — Это было бы расточительством.
— Колоссальная трата. Так вот почему я здесь.
— Ненавижу всех молодоженов.
Это снова заставляет меня смеяться.
— Да. Цинично с моей стороны, наверное.
Он пожимает плечами. Он поднимает плечо, а темно-синие глаза смотрят на меня.
— Циники выходят победителями, если воспользоваться твоим выражением.
— Тогда, полагаю, я новообращенный циник.
Он полузадушенно смеется и возвращается к нарезке стейка. Проходит совсем немного времени, и он снова проверяет электронную почту, хмурится, но я довольна. Я получила от него немного эмоций. И я пережила свой первый ужин в одиночестве, хотя знаю, что Бекки не отдаст мне победу, потому что технически я была не одна.
Он просит чек, как только мы закончили, и когда его приносят, он не обращает на него ни малейшего внимания.
— Поставьте на бунгало номер двенадцать, — говорит он.
— Филипп, — говорю я.
— Конечно, сэр, — отвечает официант.
— Филипп, я хочу заплатить за свою долю.
Он качает головой, отталкиваясь от стола.
— Нет.
— Нет? Почему?
— Потому что ты была настолько любезна, что позволила мне испортить тебе вечер отдыха, — говорит он. — Спасибо за сегодняшний вечер, мисс….
— Ричардс, — говорю я. Он уже забыл? — Иден Ричардс.
— Иден. Верно. Приятного путешествия.
— Да, тебе тоже. Не работай слишком много.
Он еще раз фыркнул от удовольствия и вышел из ресторана — высокий и стоический среди толпы счастливых молодоженов.
Итак, он остановился в бунгало. Это самый дорогой вариант на курорте, и я недолго рассматривала его, когда искала. Но при одном взгляде на цену стало ясно, что он не для таких людей, как мы с Калебом.
Я делаю глоток своего напитка, который теперь стал водянистым и цитрусовым. Кажется, можно остановиться в бунгало и все равно быть несчастным.
Я могу жить в самом дешевом номере отеля. Я могу нервничать каждый вечер, когда мне приходится ужинать в одиночестве в ресторане. Но я здесь, в этом прекрасном месте, и я обязана извлечь из этого опыта максимум пользы.
Хозяйка своей судьбы, снова думаю я. Это будут лучшие две недели в моей жизни. Я этого заслуживаю.
2
Я просыпаюсь от яркого восхода солнца. Облака быстро проплывают по небу, создавая постоянно меняющийся гобелен. Из окна моего гостиничного номера видны неоново-зеленые цвета сада курорта. Здесь все кажется немного ярче. Даже цветы кажутся крупнее, а их оттенки резче.
Благодаря невероятным законам смены часовых поясов я рано спускаюсь к завтраку. Попробовать все чудеса нескончаемого пиршества, возможно, будет самым трудным делом за две недели моего пребывания на острове. Все мыслимые фрукты, омлеты, блинчики, вафли, яйца, тосты, круассаны и гранола настолько впечатляют, что мне приходится сфотографировать их для потомков.
Я занимаю столик у набережной и провожу утро, занимаясь ровно четырьмя вещами: ем, смотрю на бирюзовые волны, читаю книгу и слежу за Филлипом Мейером.
Многозадачность всегда была моей фишкой.
Даже если я не уверена, что жители бунгало вообще ходят в обычный бар на завтрак. Скорее всего, им доставляют весь банкет в их виллы на пляже, где они останавливаются раз в месяц.
Но на всякий случай я не спускаю с него глаз.
Я уже пью второй стакан мангового сока, когда, наконец, замечаю его. Он целеустремленно проходит через бар для завтраков и останавливается у кофейного столика.
На нем бежевые брюки и голубая рубашка-поло, и выглядит он так, будто собирается заключать сделки на поле для гольфа. Я оставляю книгу на столике, встаю и иду к нему.
Темно-каштановые волосы рассыпались по лицу, которое сегодня выглядит еще более загорелым, чем вчера, что несправедливо по многим параметрам.
— Доброе утро, — говорю я.
Он поворачивает голову в сторону, руки по-прежнему лежат на чашке с кофе.
— Привет, — говорит он. — Иден, верно?
— Да, именно так. — Я нахожу в кармане платья свернутые двадцатки и протягиваю их ему. — Спасибо, что забрал чек вчера, но я бы хотела вернуть тебе деньги.
Он смотрит на мою руку так, будто она его оскорбляет.
— Что? Конечно, нет.
— Да. Это было не свидание, и мы не знаем друг друга. Я не могу позволить тебе платить за меня.
— Иден, — говорит он и опускает чашку с кофе. Он произносит мое имя с ударением на каждой букве. — Я навязался тебе. Я ни за что не возьму твои деньги.
Я одариваю его своей лучшей улыбкой.
— Знаешь, мне придется гоняться за тобой по всему курорту, если ты не возьмешь это. Не забудь, что я знаю, в каком бунгало ты остановился.
Взрослый мужчина передо мной закатывает глаза.
— Точно. И ты также знаешь каратэ, да?
— Черный пояс, — ярко вру я. — Возьми. Меня воспитывали так, чтобы я сама оплачивала свой путь.
Филипп выглядит так, будто это причиняет ему боль, но он берет деньги из моей протянутой руки.
— Хорошо. Если ты действительно хочешь…
— Хочу.
— Хорошо, — говорит он. — Но я хочу, чтобы было отмечено, что это против моей воли.
Я ухмыляюсь.
— Принято к сведению. Что ж, надеюсь, ты хорошо проведешь каникулы. Не забудь запланировать и нерабочие дни. Это прекрасный остров, ты знаешь.
Он кивает.
— У меня все запланировано.
— Хорошо. Повеселись!
— Ты тоже, — говорит он и плавно убирает деньги в задний карман.
Я возвращаюсь к своему столику и оглядываюсь в поисках места, где он присел, но его уже нет. Как и чашки с кофе.
Целый шведский стол, а он всего лишь хотел выпить чашку кофе.
Я снова открываю книгу. Люди из бунгало, думаю я.
Я обнаружила, что отдыхать на пляже в одиночестве гораздо проще, чем ужинать в одиночку в ресторане. Это почти беспроблемно. Если не считать того, что я не могу дотянуться до некоторых участков спины с кремом для загара, минусов в отсутствии Калеба практически нет. Зато есть множество плюсов.
Во-первых, я могу спокойно читать свою книгу. Она о двух людях, которые не должны быть вместе,
