Никифоровна. – Голос Сергея сочился недовольством от фривольного обращения прислуги. Графиня сжала губы в одну тонкую недовольную линию, поэтому сказать что-нибудь более грубое мужчина не решился.
– Вашими молитвами.
– Будет вам, – выдохнула Мария, прекратив зарождающееся перебрасывание колкостями. – Что там с мальчиком?
Как и было велено, для ребёнка в срочном порядке подготовили детскую. Не считая нескольких пожухших от времени половиц, комнатка была, в ней даже сохранилась парочка игрушек. Но, по словам няни, мальчик не проявил к ним ни малейшего интереса.
– Так ничего и не сказал?
– Ничего, голубушка. Зарылся в одеяло с головою, как крот, и помалкивает.
– Переживает, должно быть, – вставил Сергей, кладя щедрую порцию варенья в чай.
– Я бы тоже переживала, если бы мне такой папаша достался, – сердито проворчала Надежда Никифоровна.
Несмотря на то что Сергей ещё не подтвердил кровное родство, внешне мальчик был похож на него. Тем не менее мужчина оскорблённо подскочил и затряс пальцем:
– Ну, любезнейшая Надежда Никифоровна, это уже перебор. Мне что, научить вас, как разговаривать с барином?
Анюта, не привыкшая к сердитой мужской речи, испуганно охнула и прикрыла ладошкой рот. Напряжение, облаком витавшее над головами, вдруг стало осязаемым.
С молчаливой задумчивостью графиня звякнула чайной ложечкой по блюдцу и отодвинула его от себя. Звон посуды немного охладил пыл спорящих.
– Прошу тебя впредь не повышать голос. – Несмотря на формулировку, было ясно: в самом деле это была не просьба. А потому Сергей сел обратно с самым недовольным выражением лица. – Вы же, – Мария перевела взгляд на дочь с матерью, – подите на кухню, нагрейте молока и возвращайтесь. Я сама поднимусь к мальчику.
Надежда Никифоровна кивнула, готовясь исполнить наказ, как неожиданно заговорила Анюта:
– Так ведь его чуть-чуть осталося. – Девочка ни на секунду не отводила глаз от тёмного глубокого взгляда барышни. Их единственная корова, Бурёнка, перестала давать молоко после того, как отелилась. Благо экономить они умели. Расходовали всё с умом. И не в том дело, что пожалела Анюта молочка для ребёнка. Просто блинчики, печённые из него, были тем немногим, что радовало их хозяйку.
– Осталось, – поправила графиня оговорку и чуть вздёрнула уголки губ. – Ничего, как-нибудь переживём. Мальчик до костей промок, горячка ждать не будет. А лишних средств на лекарства у нас точно нет.
Больше с графиней никто не спорил. Сестра и брат остались наедине.
* * *
Вытягивать слова пришлось лишь в начале. Сергей неохотно делился постыдными подробностями проигрышей, а вот о редких победах рассказывал с высокими горделивыми нотками в голосе. Когда же они добрались до упоминания мальчика, Мария отняла ладонь от лица и стала слушать внимательнее.
С матерью Ильи, а именно так нарекли её внебрачного племянника, Сергей виделся всего два раза. Первый раз состоялся двенадцать лет назад и был днём их знакомства, второй раз они пообщались ночью, в которую знакомство и окончилось. О том, что после плодотворного общения с сестрой милосердия у него появился сын, брат Марии узнал неделю назад. Иссохшая женщина, умирающая от повальной болезни – гриппа, стала неожиданной утренней новостью для Сергея. Распахивая дверь квартиры, он ожидал увидеть перед собой лицо должника, а не стать отцом незнакомого и почти осиротевшего мальчишки.
Мать Ильи умерла в доме Сергея вечером следующего дня. Он узнал об этом, когда вернулся после затяжной пьянки, которая должна была помочь разрешить ситуацию, но только усугубила туман в его голове. Церемония погребения прошла скромно и быстро. С тех пор мальчик не проронил ни слова. Сергей пытался проявлять терпение и даже пробовал найти подход к ребёнку, но, как бы ни старался, получал лишь пустой взгляд и отсутствующее выражение мордашки.
Искурив бесчисленное количество табака, которое он запивал купленным за гроши самогоном, Сергей собрал все остатки благородства, что у него остались. «Возможно, – рассуждал он, чувствуя, как от мельтешащих деревьев и качания кареты завтрак подступал к горлу, – отвезти его к сестре станет первым и последним моим хорошим поступком по отношению к сыну». И вот они и оказались здесь.
Дослушав до конца, Мария выдохнула из себя весь воздух и с шумом втянула его обратно. Судьба мальчика вызывала сочувствие. Но разве это её бремя? После всего, что ей пришлось пережить, из-за Сергея в том числе. Мало она вытаскивала его из игорных домов? Мало лечила? Сейчас она уже заботилась о двух людях, едва справляясь с этим.
– Как, по-твоему, я должна поступить?
– Ты ведь знаешь меня, сестра. Со мной у него не будет возможности вырасти достойным человеком.
– Удобно. – Ей хотелось опрыскать его ядом или хотя бы плюнуть разок для собственного успокоения. – Сколь много?
– Не уверен, что понял тебя, сестра. – Сергея пробрала дрожь: ласковый тон Марии показался ему голосом самого дьявола.
– Сколь много своих сыновей и дочерей ты планируешь отправить в мой пансион воспитания достойных людей? – терпеливо пояснила она и резко замолкла, заслышав короткий жалобный скрип половиц в прихожей, а затем и металлический лязг колокольчика. Кто-то вышел на улицу.
«Няня или Анюта», – подумала Мария, успокаивая отчего-то затрепыхавшееся сердце.
Мольбы о прощении сменялись полнейшей околесицей, согласно которой графиня должна не просто принять ребёнка, но и сделать это с радостью. Мария начинала уставать от пустой болтовни. Требовалось всё тщательно обдумать.
* * *
– С какой стороны ни посмотри, а доводов против всё же больше, – прошептала Мария себе под нос, легонько толкая дверь детской.
Шурша юбкой своей ночной сорочки, графиня добралась до кровати и присела на самый краешек. Поставив подсвечник на тумбу, она крепче обхватила гранёный стакан. «Стоит дать мальчику ещё одно», – мелькнуло в голове, когда она сама увидела, как ребёнок кутается в одеяло.
– Илья, я принесла молока. Выпей – и будешь спать крепче.
Он промолчал. Мария не хотела давить на него. Оставив стакан возле подсвечника, она подошла к окну. Из щелей веяло прохладой. По ту сторону уже светало: зарево касалось верхушек берёз, травы в поле, наверняка подбираясь и к густым зарослям молодого камыша на берегу небольшого озерца. Оно раскинулось недалеко от усадьбы, минутах в двадцати неторопливым шагом. Иногда, в особенно хорошие дни, Мария и покойный отчим выбирались туда порыбачить. Он научил девочку, как нанизывать червя на крючок, как подсекать рыбу и даже разделывать её.
Однажды после очередной вылазки оживлённая маленькая графиня предложила маменьке помочь с причёской. Родительницу чуть не хватил удар. Мария нечасто проявляла свой буйный характер, но в тот миг просто не сумела удержаться от детской шалости. Ловкие руки, которые мастерски переплетали пряди, к глубочайшему ужасу женщины, впитали в себя резкий рыбный запах, надолго оставив неприятный след в волосах. И даже по прошествии нескольких суток и бесчисленного количества визитов в баню маменька слёзно просила мужа не обучать дочь таким занятиям.
Супругу граф успокоил, но вот обучать Марию не переставал. Так, например, юная графиня могла недурно ориентироваться в лесу по положению мха на деревьях или веток на земле. Отчим удивительно тонко чувствовал природу, с уважением принимая все её дары. И она отвечала ему тем же.
Мария скользнула взглядом по стеклу, которое запотело от её дыхания, и увидела на нём странный рисунок, напоминающий детские каракули. Похоже, она настолько глубоко задумалась, что не заметила, как вывела его пальцем. Мария придвинулась чуть ближе.
– Да и на рисунок это не похоже, – подивилась она, разобрав в кривых линиях буквы.
«Спаси».
Графиня отпрянула от окна. Словно в тумане, она дошла до кровати и одним движением сдёрнула одеяло. Предчувствие, одолевшее её в столовой, больше не казалось надуманным. Мария хмыкнула, оглядывая подушки, которые мальчик использовал, чтобы обхитрить взрослых.
Графине едва удалось разбудить брата и рассказать о случившемся.
– Погуляет и вернётся, – отмахнулся Сергей, переворачиваясь на другой бок.
Подобная безответственность Марию не устраивала, особенно после того, как она скрепя сердце почти приняла решение взять мальчика к себе.
– Он ведь не знает окрестностей. – Почему ей приходилось разъяснять столь очевидные вещи? Помимо того что Илья мог заблудиться, он рисковал наткнуться на дикого зверя или капкан (этим летом их часто ставили на кротов, повадившихся разрывать огород). – Если сейчас же не отправишься за сыном, я лично позабочусь о том, что ты не только о детях, но и о женщинах думать не сможешь.
Так начались поиски Ильи.
Глава 2
Отказаться (,) нельзя (,) согласиться
Сегодняшний завтрак, как и любой другой, проходил в тишине. Златовласый мальчик с едва уловимыми проблесками рыжего молча и сосредоточенно размазывал вязкое варенье по свежеиспечённому ломтику хлеба. Он украдкой изучал строгий профиль читающей графини. Мария, не отнимая глаз от книги, произнесла:
– Хочешь
