своим весом, я попыталась приподнять раму. Она не сдвинулась ни на миллиметр.
Я выругалась и провела пальцами по дереву, изучая его. Взгляд зацепился за серебристый отблеск. Шляпка гвоздя. Эйден заколотил окна гвоздями.
В глазах снова вспыхнуло жжение. У меня не было ни малейшей надежды открыть хотя бы одно из этих окон без помощи молотка.
— Дыши, Аура, — произнесла я эти слова как молитву. — Думай. Ты сможешь это сделать.
Я снова потянулась к своей магии, стараясь изо всех сил. Я вспомнила, каково было ощущать этот прилив силы, когда он наполнял меня. Ничего. Ни облачка дыма, ни водяного тумана.
Ветер снова завыл, и я прижалась щекой к оконному стеклу. Прохладное стекло было бальзамом для моей измученной плоти. И этот звук был своего рода утешением, потому что я знала, что он исходит от Ривена. Будто его душа взывала к моей.
Я заставила себя выпрямиться и продолжить поиски. Осматривая пространство, я остановилась на разрушенном стуле. Я поспешила к обломкам и опустилась на пол. Движение было слишком быстрым, и комната закружилась.
Прижав ладони к полу, я глубоко вздохнула, пытаясь снова прийти в себя. Через несколько мгновений худшее осталось позади, и я снова открыла глаза. Я изучала осколки вокруг себя, пробегая пальцами по каждому из них, пока не наткнулась на один, который был особенно зазубрен.
Я подняла его и зажала между ног. Подняв связанные руки, я пробным движением провела по нему веревкой. Крошечные волокна веревки зацепились за дерево.
Надежда затеплилась в груди, когда я повторяла движение снова и снова. Вскоре в мышцах появилась боль. Мне пришлось так крепко обхватить деревянную доску ногами, что они задрожали. А руки, казалось, весили по тонне каждая.
Я на мгновение опустила руки и попыталась отдышаться. Взгляд упал на обломок сиденья. Я скользнула пальцами по краю и выругалась. Ощущение уже притупилось.
Боль в глазах вернулась, но я использовала ее только для того, чтобы усилить борьбу. Вместо того, чтобы развалиться на части, я принялась искать что-то вроде самодельной пилы. Поднимая деталь за деталью, казалось, ни одна из них не подходит.
Наконец, острый край уколол кожу. Я никогда не испытывала такого облегчения, когда почувствовала вспышку боли. Это была отломанная ножка стула, и зазубренная часть была не очень длинной, но я сделаю с ней все, что могу.
Я зажала ножку между бедер и снова принялась за работу. Пока пилила, я искал парней.
«Ривен, ты меня слышишь?»
Я могла поклясться, что вой ветра усилился. Будто он почувствовал, что я тянусь к нему. Но в голове не было ответа.
«Кто-нибудь? Я у Эйдена. Я пытаюсь освободиться, но он запер меня в комнате и связал какой-то веревкой стихий.»
Ответа по-прежнему не было. Но я продолжала говорить с ними. Рассказывая им о каждом своем шаге. Каким-то образом, разговор в пустоту помог. Он заставлял меня чувствовать себя немного менее одинокой, когда я снова и снова водила веревкой по заостренному краю дерева.
Когда я пилила, рука соскользнула. Боль обожгла, и я ахнула. Дерево разорвало кожу, и кровь потекла по руке.
«Черт возьми, это было больно. Черт, черт, черт, черт. Ребята, вы бы сейчас так разозлились.»
«Аура?»
Я застыла, все во мне замерло. Неужели мне это показалось? Я вызвала этот голос одним усилием воли? Возможно ли сойти с ума менее чем за сутки?
«Аура?» На этот раз голос звучал более настойчиво. «Это ты?»
Слезы наполнили глаза, и я ничего не могла с этим поделать.
«Фе?»
— 4-
Слезы скатились по щекам и упали с подбородка на искалеченную руку. Голос Феникса звучал слишком хорошо. Его тембр, похожий на жидкий дым, был слишком удивительным, чтобы быть настоящим.
«Это ты?» Слова прозвучали как-то хрипло, будто я действительно произнесла их вслух.
«Где ты?» рявкнул он.
«Не знаю». Я вскочила на ноги, и ножка стула с грохотом упала на пол. «В этом доме, который стоит на скале. Трава правда зеленая, а внизу океан».
«Скалы Калдовы», мгновенно ответил Феникс. «Я уже в пути. Скажу ребятам». На мгновение воцарилась тишина. «Кто тебя похитил?»
Вопрос Феникса вызвал вибрацию, которую я почувствовала даже в своем собственном сознании. Я не хотела отвечать. Не хотела говорить ему, что брат снова предал его.
«Аура?»
Нотка паники в голосе Феникса заставила меня быстро ответить.
«Керри. Она помогала Эйдену.»
Потом не было ничего. В голове не раздавалось ни звука. Но, клянусь, я чувствовала ярость Феникса.
«Он заплатит».
«Не надо, Фе. Не делай этого из-за меня».
Не думала, что смогу смириться с тем, что Феникс отомстит брату за то, что он причинил мне боль. Я не хотела, чтобы это было на моей совести. Потому что лишение жизни Эйдена стало бы черной меткой на душе Феникса. Не имело значения, насколько злым был Эйден, он также был братом Феникса.
«Думаешь, я позволю ему уйти безнаказанным? За то, что он пытался причинить тебе боль? Пытался отнять тебя у меня? Это закончится, и закончится сейчас».
«Подожди», взмолилась я. «Это то, чего он хочет».
Феникс на мгновение замолчал.
«Что ты имеешь в виду?»
«Он взял меня с собой, чтобы заманить тебя сюда. Думаю, он собирался написать на следующий день или около того и сообщить тебе наше местоположение. Не знаю, каков его план, но знаю, что если ты придешь сюда один, то окажешься в меньшинстве. Не знаю, кто еще помогает Эйдену, но я связана какой-то чертовой веревкой стихий, которая не дает мне получить доступ к моей магии».
Низкий рык заполнил мой разум.
«Эта веревка — варварство. У него нет чести».
Я чуть не фыркнула на это. Конечно, у Эйдена не было чести. Он отказывался встречаться с кем-либо из нас лицом к лицу, потому что знал, что проиграет. Вместо этого он прибегал к уловкам и капканам и, что
