готовилась к тому, что в мой адрес посыплются обвинения. Поэтому для меня оказалось неожиданностью, что Зиан оторвался от своей груды оружия и сгорбился на полу у моих ног.
– Мы причинили тебе такую боль, – прерывисто произнес он, опустив лицо так низко к полу, что его лоб, должно быть, касался шероховатой поверхности. – Несмотря на все, что мы сказали, на то, как мы с тобой обращались, ты все равно скорее умерла бы, чем причинила нам боль.
Мой рот беззвучно открывался и закрывался, от шока перехватило дыхание.
Я молчала, а Зиан продолжил:
– Мне так жаль, Рива. Я должен был понять. Мне не следовало доверять словам хранителей. Ты всегда была рядом с нами, все для нас делала – я больше никогда этого не забуду.
Прежде чем осознать, что происходит, я еще несколько мгновений смотрела на огромного мужчину, который стоял на коленях и просил у меня прощения.
Он не был в ужасе. Мое признание заставило его еще сильнее раскаяться?
– Зи, – тихо сказала я, не зная, как продолжить. Мое сердце болело не только от воспоминаний о том, как он на меня огрызался, но и от терзаний, которые он сейчас испытывал.
Он не поднял головы – словно ждал от меня осуждения. Моя рука сама по себе потянулась к коротким прядям его шелковистых черных волос.
Кончики моих пальцев коснулись его макушки, и Зиан отстранился от моего прикосновения. Всего на дюйм, но этого оказалось достаточно, чтобы я отдернула руку.
– Прости, – пробормотал он в пол. – Прости. Я…
– Все в порядке, – заверила я, прежде чем он успел продолжить. Не хотелось слышать, как он объясняет, почему ему так не нравятся мои прикосновения.
Очевидно, он о многом сожалел, но это еще не значило, что он хочет физической близости.
Зиан немного успокоился и теперь внимательно изучал меня своими темными глазами. Они были суровыми, но в них светилось столько надежды, что боль в моей груди усилилась.
Мне было сложно подобрать слова.
– Мы через многое прошли. Все мы. Я правда не знаю, что нам делать дальше. Но я ни о чем не прошу.
Я понимала, что так будет лучше.
Зи резко выпрямился. Он выглядел так, словно был не совсем удовлетворен ответом, но сам не знал, чего бы хотел услышать.
Сидящий у двери Доминик немного выпрямился. Он выглядел напряженным.
– Сила, которую ты использовала в доме Энгель. Ты уверена… уверена, что сейчас можешь ее контролировать?
Он, очевидно, в этом уверен не был. Вполне справедливо – и это ближе к той реакции, которую я ожидала.
Я снова уткнулась подбородком в колени.
– Нет. Вот почему я хочу понять все, что рассказала нам Энгель. Как она нас создала… из чего она нас сделала. Я надеялась, что смогу от этого избавиться, но если нет, то по крайней мере должен быть способ это обуздать.
Урсула Энгель призналась, что создала нас, объединив человеческую ДНК с сущностью тех, кого она назвала «монстрами». Может быть, что-то в ее ноутбуке или телефоне могло помочь нам понять, что именно это значило.
– У всех нас были проблемы с тем, что обуздать свои способности, – сказал Андреас, но его голос по-прежнему звучал настороженно.
Когда остальные теряли контроль, то не рисковали подвергнуть окружающих неописуемым пыткам.
– Это случилось лишь раз, – ответила я, не удержавшись. – Были и другие случаи, когда я могла бы ее использовать – когда она хотела, чтобы я дала ей волю, – но я сдерживалась. В доме Энгель я решила ее использовать, потому что в ином случае мы бы погибли.
– И это было охренеть как потрясающе.
Джейкоб вскочил на ноги и обвел остальных парней своим проницательным взглядом. В слабом свете и с такой величественной осанкой он выглядел как воинственный ангел-хранитель – только без крыльев.
Он ткнул в мою сторону указательным пальцем. После событий двух прошедших недель я не смогла сдержать гримасу отвращения, хотя его хмурый взгляд явно был направлен не в мою сторону.
– Рива воздала этим ублюдкам по заслугам, – яростно прошипел он. – Она вернула всю ту боль, через которую они заставили нас пройти, туда, куда и следовало. А нас при этом даже не поцарапала. Так что никто из вас не смеет вести себя так, будто она кто-то другой, кроме как чертова супергероиня.
Я удивленно уставилась на него, второй раз за несколько минут потеряв дар речи. Как, черт возьми, парень, который из кожи вон лез, чтобы запугать меня при каждом удобном случае, вдруг стал моим самым большим сторонником?
И так ли это на самом деле или, стоит ветру подуть в другую сторону, его отношение сразу изменится?
Уголок рта Зиана приподнялся в намеке на улыбку.
– Вообще было довольно захватывающе наблюдать, как они все падали.
Андреас мне кивнул:
– Мы найдем ответы – для всех нас.
Внимание Доминика отвлекло что-то за дверью. Он наклонился к ней, а затем оглянулся на нас.
– Подъезжаем к первому перекрестку. Мы хотели пересесть на другой поезд здесь, верно?
– Да.
Джейкоб схватил ноутбук, который он отодвинул в сторону.
– Чем чаще мы будем менять курс, тем труднее хранителям будет нас выследить.
Засунув оружие в найденный нами мешок, Зиан с помощью своего рентгеновского зрения осмотрелся вокруг прямо сквозь стены вагона.
– Я не вижу поблизости ничего странного.
Поезд начал тормозить, и воздух наполнился визгом колес о рельсы. Доминик снова выглянул из двери и подал нам знак, когда путь оказался свободен.
Мы выскочили в сгущающуюся ночь и прокрались вдоль бока другого неподвижного поезда, чтобы оценить, какие у нас есть варианты.
Пока Джейкоб продвигался вперед в своей обычной манере нашего самопровозглашенного лидера, Андреас коснулся моей руки – всего лишь мимолетный жест, чтобы привлечь мое внимание. Он намеренно замедлил шаг, и я подстроилась под его темп, хотя внутри у меня все сжималось от напряжения.
Чего он хотел?
Он наклонил голову и поджал губы, отчего выражение его лица приняло смущенный вид, а затем искоса на меня посмотрел.
– Я тут понял… в тот вечер все произошло так быстро… я даже не подумал о защите. Возможно ли, что ты…
Я уловила суть еще до того, как он закончил вопрос.
– Нет, – поспешно перебила я, и мои щеки вспыхнули. – Хранители вживили мне какую-то противозачаточную штуку перед тем, как мы начали отправляться на задания, и обновили ее всего за несколько месяцев до того, как мы попытались сбежать. Она все еще должна работать.
Даже если бы это было не так, из-за стресса и физического перенапряжения, вызванного моим пребыванием в плену на боевой арене, у меня уже много лет не было месячных.
– И это был первый раз, когда я… делала что-нибудь в этом роде, – неловко добавила я, на самом деле не желая произносить это вслух. – Значит, никаких болезней или чего-то еще, о чем стоит беспокоиться.
Я сделала паузу:
– По крайней мере, от
