Книга Спасение - Селена Уинтерс

Но я чертовски близок к этому после одного разговора с ней. Бог знает, что может случиться, если я узнаю ее получше. Скоро она будет скакать на моем члене перед гребаным алтарем.

Сегодня утром мне пришлось прочесть десять молитв "Аве Мария" после самой интенсивной дрочки с тех пор, как я принял духовный сан. Но это того стоило, когда я фантазировал об этом прекрасном создании, извивающемся подо мной, пока я трахал ее как дикарь. Самым тошнотворным было то, что я представлял, как сначала преследую ее, питаюсь ее страхом, а затем наполняю ее своей спермой, как только поймаю ее. Я никогда не хотел быть глубоко внутри женщины так сильно, как хочу быть внутри милой малышки Мэдисон.

Черт.

Не могу поверить, что я читаю свою воскресную проповедь с членом, твердым, как стальная труба, под моей мантией.

Все, что я делаю, — это выполняю свои обязанности. Что бы сделали мои прихожане, если бы узнали, какие больные и извращенные мысли роятся у меня в голове?

По крайней мере, она сидела в задней части. Я чувствую, что мои первобытные инстинкты сработали бы, если бы она была ближе. Горожане с ума сойдут, если я остановлюсь на полпути и, как гребаный неандерталец, потащу новенькую из своей церкви в лес, чтобы там с ней покувыркаться.

Ее ярко-голубые глаза такие напряженные. Как будто она может заглянуть прямо в глубины моей души.

Наконец, отрывок заканчивается, и я закрываю проповедь. В этот момент люди стоят и разговаривают между собой. Мое внимание сосредоточено на Мэдисон. Она несколько раз бросает взгляд на дверь, словно раздумывая, не сбежать ли ей. Я не могу позволить сбежать ей так просто, поэтому иду к ней.

— Мэдисон, — произношу я ее имя, и она поворачивает голову.

— Здравствуйте, отец, — говорит она, мило улыбаясь. — Отличная проповедь.

— Спасибо, — говорю я, сцепив руки за спиной. — Не хотите ли вы присоединиться к какому-нибудь из наших церковных клубов? Поскольку вы недавно в городе, это может помочь познакомиться с людьми.

У нее перехватывает горло.

— Возможно. Но я предпочитаю держаться в тени. — Она нервно сжимает большие пальцы. — Какие у вас есть клубы?

— Почему бы мне не показать вам список? — Я киваю в сторону задней части церкви. — Это займет всего несколько минут.

Плохая, блять, идея.

И все же моя темная сторона берет верх. Я знаю, что не должен возвращаться туда с Мэдисон. Она слишком соблазнительна.

Ее щеки краснеют, когда она облизывает нижнюю губу, привлекая все мое внимание к ним. Мысль о том, как она сомкнет эти прекрасные розовые губы вокруг моего члена, пока я буду вводить его в ее горло, заставляет меня истекать в трусы.

— Конечно.

— Идемте за мной, — говорю я, проходя через церковь, которая пустеет.

Когда мы доходим до коридора, я открываю дверь в кабинет. Я не пускаю сюда людей. Мы будем одни, но я ничего не могу с собой поделать. Греховная сторона меня уже на поверхности, готовая разорвать эту красоту на части.

— Сюда.

Мэдисон зажимает нижнюю губу между зубами и вглядывается в темноту, прежде чем шагнуть в логово льва. Она правильно делает, что колеблется.

Я включаю свет, и мой член начинает пульсировать, когда я вижу ее посреди своего кабинета. Посреди моей территории, созревшей для секса.

Как только мы останемся в моем кабинете одни, и дверь закрывается, я знаю, что сделаю то, о чем пожалею.

— Итак, Мэдисон. Какие у тебя интересы?

Она пожимает плечами.

— Я люблю рисовать.

Я улыбаюсь.

— У нас тут есть художественный клуб, который собирается по вечерам в четверг. Тебе это подойдет?

Она улыбается так широко, что у меня щемит в груди.

— Да, звучит замечательно.

— Отлично, я запишу твое имя. — Я прислоняюсь к двери, загораживая ей единственный выход. — Не хочешь ли ты подробнее рассказать о том, что беспокоило тебя вчера?

У нее перехватывает горло, и она качает головой.

— Нет, я и так уже слишком много рассказала.

— Тебе не нужно ничего бояться, Мэдисон. Все, что будет между нами, не выйдет за пределы этих стен. Я обещаю тебе.

Ее щеки розовеют, когда она встречает мой взгляд.

— Одна из причин, по которой я сбежала от мужа, заключалась в том, что он вел себя агрессивно на нашей свадебной вечеринке и пытался меня изнасиловать.

Мое тело напрягается при слове "изнасилование". И я понимаю, что должен узнать имя этого человека. Он еще недолго сможет дышать.

— Мы ждали, пока поженимся, но однажды он попытался сделать это на вечеринке. — Она качает головой. — Я не могла этого сделать, Отец. Я знала, что это ошибка.

Значит, на самом деле она не замужем. Идеально.

— Это значит, что ты так и не осуществила свой брак, Мэдисон. Это значит, что ты могла бы его аннулировать.

Она кивает.

— Я пыталась, но его люди остановили меня, и тогда я сбежала.

Я делаю шаг вперед, кровь стынет в жилах.

— А до этого у тебя были отношения с каким-нибудь другим мужчиной? — спрашиваю я, понимая, насколько неуместно спрашивать ее об этом.

Она нахмуривает брови и качает головой.

— Нет. Я девственница.

Я рычу, что заставляет ее сделать шаг назад.

— Черт, — рычу я, заставляя ее вздохнуть.

— Что-то не так? — Она отступает назад, пока ее задница не упирается в мой стол, и выглядит испуганной.

Я делаю шаг вперед.

— Да, Мэдисон. Что-то очень не так, — вздыхаю я, придвигаясь к ней. — С тех пор как я увидел тебя вчера днем, я стал твердым, как гребаный камень.

Я снимаю мантию священника, чтобы она могла видеть выпуклость моего члена в джинсах, и бросаю ее на пол.

— Посмотри, что ты со мной делаешь. — Я хватаюсь за член и дергаю его за ткань. — Четыре года прошло с тех пор, как я дал обет, и ни разу с тех пор я не хотел женщину. Пока ты не вошла, превратив меня в дикого зверя.

Ее голубые глаза расширяются, и она поджимает губы. — Данте, — прошептала она мое имя. — Мне пора.

Я наклоняю голову.

— Нет. — Я хватаю ее за запястье.

Она пытается вырваться, но я крепко сжимаю ее, но не для того, чтобы причинить ей боль, а чтобы она не убежала.

Ее дыхание сбивается, и я вижу, как в ее глазах вспыхивает страх.

Меня пронзает чувство вины, но голод по ней затмевает его.

— Отец, пожалуйста… — шепчет она, и голос