что ли, самоубийц в этом возрасте. «Надо поговорить с Осипенко, пусть аккуратно объяснит Лизе, что у него к ней только дружеские чувства», — твёрдо решил Никита и направился к Виталию.
* * *
Никита, Илья и Арина — все вместе, хохоча и толкая друг друга, ввалились в небольшую квартиру Осипенко. Войдя в гостиную, на мгновение вся троица онемела от вида незнакомки.
— Та-дам! Моя подруга Барбара, — улыбнулась Ира.
Девушка показалась им божественно красивой, с потрясающей фигурой без какого-либо изъяна. Смуглое, с высокими скулами и заострённым подбородком лицо её, в обрамлении волнистых тёмно-русых волос, выдавало чуть ли не аристократическое происхождение, этакую породу. Уверенности в этом добавляли полные, чётко очерченные губы, миндалевидные глаза насыщенного карего цвета в обрамлении густых, пушистых ресниц, и тёмные, изящно выгнутые брови. Барбаре очень шло это имя.
— Прошу любить и не жаловаться, если что, ибо подруга за словом в карман не лезет. — И на всякий случай погрозила всей компании пальчиком.
— О, я уже люблю её, как родную, — первой опомнилась Арина.
— Хорошенькое начало знакомства, — ухмыльнулся Илья. — А я уже боюсь.
Барбара уставилась на Никиту, вздёрнув аккуратный носик, и улыбнулась, показав стройный ряд зубов.
— Ты тоже боишься, красавчик? — И жеманно повела узким плечиком.
Бернгардт, почувствовав сухость во рту, молчал, однако после нашёл в себе силы дерзко ответить:
— Ты совсем нестрашная, даже напротив. Не иначе артисткой будешь… — Барбара, кивнув, расплылась в улыбке. — Погорелого театра, слышала о таком? — продолжил, усмехаясь, парень.
— Что ты себе позволяешь?! — Она некрасиво вытаращила глаза.
Никита не успел ответить, его опередила Ира, жёстко подытожившая:
— Брейк. Уже замечаю проявление взаимной любви. Не убейте друг друга от избытка чувств. — И достала из холодильника Виталия несколько банок пива: — Вот. Остудите пыл.
Все как-то внезапно успокоились и заговорили на темы, ни к чему не обязывающие: о погоде, природе, спорте, позже неспешно коснулись личности новой знакомой и узнали, что она приехала сюда чуть ли не с Урала поступать в театральный вуз.
— А почему не в столицу? — заинтересовалась Арина, и, глядя на идеально уложенные волосы Барбары, поправила выбившуюся прядь из пучка волос, собранных в высокий хвост.
Барбара проигнорировала вопрос, будто не слыша его. Было понятно: она чувствовала себя королевой, прекрасно осведомленной, какое впечатление оказывает на окружающих, потому на вопросы всяких пигалиц не реагировала, ибо не тот уровень. Пересветова не удивилась: она успела до этого момента составить о Барбаре нелестное мнение, совсем не нравилась надменность и горделивость девушки. Арина всегда ценила в общении простоту — так воспитали родители. Когда-то отец на её вопрос, за что полюбил маму, ожидаемо ответил: «За простоту».
— А почему поехала поступать сюда, а не в Москву? — повторил вопрос Илья.
— Не хочу жить в общаге, а здесь у меня квартира — досталась от умершего отца, так что, мы с Ирэн теперь соседи. — Смолина, улыбаясь, кивнула.
— Ооой, прости… — сдавленным голосом протянула Пересветова.
— Да ничего страшного. — Наконец Барбара снизошла до Арины. — Я не переживаю: совершенно его не помню, этот мудак развёлся с матерью, когда мне было лет пять, не больше, и уехал сюда, на родину. — Девушка усмехнулась.
— Мелкая, — вдруг вспомнил Никита, — позвони сестре, что-то ей опять от тебя надо, совсем её разбаловала.
— Мелкая? — усмехнулась Барбара, закинув ногу на ногу. — Да ты ростом чуть ниже меня. Я бы удавилась, если бы меня так звали. Смешно.
— Это нужно заслужить, чтобы так звали, — довольно грубо одёрнул её Илья.
Никита тоже нахмурился и недовольно буркнул:
— Успокойся, тебя бы точно так не назвали.
— И слава богу. — Новая знакомая, окинув Бернгардта внимательным взглядом, в секунды сменила презрительное выражение лица на добродушное: — По этому поводу есть анекдот.
Время от времени, когда Барбара в лицах талантливо рассказывала очередную весёлую историю, происходившую с ней или её друзьями, Пересветова видела: Никита часто останавливал восхищённый взгляд на новой знакомой. И к сердцу её подступал холод от одной только мысли — неужели ему нравится эта красотка Барбара, в которой раздражало всё: от высокомерного тона до вызывающего наряда, состоящего из нескольких обтягивающих тело тряпочек с глубоким декольте и полностью оголенной спиной? Арина посмотрела на свою любимую растянутую футболку, окинула критическим взглядом ногти, под которыми оставались следы от мазута — только что с отцом разбирали двигатель «Волги» — и подумала: «Наверное, надо больше уделять внимания внешнему виду. Вон Барбара какая, не то что я! Даже имя у неё необычное. Почему?» и не заметила, как задала последний вопрос вслух.
— Имя как имя, — ответила новая знакомая и недовольно поджала губы. — Очень даже красивое.
Она могла бы рассказать, как мать тяготела ко всему иностранному, ей казалось, что таким образом она приобщается к яркой и фантастически красивой жизни — жизни на зависть всем соседям и друзьям. И пусть у дочери отчество Ивановна, а фамилия Хижнякова, но что это меняет? Барбара многое могла бы рассказать, но зачем новым друзьям такие подробности? Важно сохранять ореол таинственности — так учила мать.
— Должно быть, тебя назвали в честь Барбары Иден или Барбары Херши? — улыбнулся во весь рот Илья и шепнул Арине: «Щас мы её сделаем, не переживай».
— Кто это?
— Ну как же, их имена, как и другие, ты должна знать, если собираешься учиться в театральном — любезно пояснил Илья.
— Барбара, это известные американские актрисы, — пришёл на помощь Никита.
Пересветова зачастую занималась просвещением друзей, которые не любили мелодрамы или комедии, отдавая предпочтение боевикам. Зато она их обожала и на каникулах могла смотреть дни напролёт.
— Ой, какой ты умный, Ники! — восхитилась Барбара, только что в ладоши от умиления не захлопала.
— Ой, какая грубая и неприкрытая лесть, — улыбнулся Бернгардт. — Здесь все умные, дураков не держим.
— А ты самый умный, Ники, и вижу, здесь главный.
— Он — Никита, — не выдержав, зло вставила Пересветова. — И главного мы только в телевизоре видим.
— А может, Барбара — твоё сценическое имя? — подмигнул Арине Илья, вернувшись к её вопросу. — А в миру какая-нибудь Вар-вара? А что? Очень даже хорошее имя Варя.
— Или Барби, — подхватила Пересветова, решив, что так отплатила будущей актрисе за её слова о мелкой.
По лицу новой знакомой пошли некрасивые красные пятна.
Все, кроме неё и Бернгардта, засмеялись.
— Какое это имеет значение? — неожиданно заступился за девушку Никита. — Что вы к ней привязались? Нравится ей, чтобы называли Барбарой, значит, так и будет.
Пересветова часто спорила с Никитой по разным поводам, хоть и считала парня самым умным из всех, кого знала, но сейчас понимала, что
