Если Егерь и впрямь отправится в крупный город, он будет уязвим как никогда. Грех упускать такую возможность.
— Ты предлагаешь убрать его с доски? — деловито осведомляется Аргатри, в его голосе нет ни грамма сочувствия, лишь холодный прагматизм.
— Именно, — кивает Ксартос. — Без своего лидера альянс земных кланов быстро развалится. Никто, кроме него, не сможет удержать этот сброд от грызни. Нам будет гораздо проще работать.
— Но что, если это ловушка? — нерешительно подаёт голос один из офицеров, юный Орикси́н. — Вдруг он специально заманивает нас?
Глава собрания окидывает смельчака испытующим взглядом. Тот втягивает голову в плечи под тяжестью его ауры. Страх, неуверенность, желание угодить — типичный выскочка. Но хотя бы не лишён мозгов, раз допускает такую возможность.
— Даже если и так, что с того? — ухмыляется командующий. — Ловушки бесполезны против непреодолимой, абсолютной силы. Мы просто пошлём такой отряд, чтобы у землян не осталось шансов.
Офицеры одобрительно гудят, предвкушая лёгкую победу.
Ксартос откидывается в кресле, слушая воодушевлённые голоса подчинённых. Что ж, пускай потешатся, но сам он отнюдь не обольщается насчёт исхода операции. Егерь — опасный противник, каких поискать. Недаром же продержался так долго.
Нужно всё продумать. Предусмотреть любые неожиданности. Собрать элитный отряд из лучших бойцов. И ещё подстраховаться — отправить в Бомбей не только своих, но и наёмников. На всякий случай.
— Кстати, — будто подслушав его мысли, встревает Аргатри. — Как там поживают наши уважаемые союзники из Золотых Львов Саванны? Не хотят присоединиться к намечающемуся веселью?
По залу прокатывается недовольный ропот. Да уж, после недавнего фиаско репутация Львов изрядно подмочена. Сначала провалили поставленную им задачу по уничтожению клана Бенну и позволили Егерю прикончить собственного главаря. Затем потеряли несколько форпостов. Слабаки.
— Увы, господа, вынужден вас огорчить, — кривит губы Ксартос. — Наши «друзья» оказались бесполезны. Смерть Бакари и потеря ключевых форпостов сломили их боевой дух. Они больше не в состоянии выполнять свои обязательства перед нами.
— Вот же ничтожества! — сплёвывает Зарвин. — И что мы теперь будем делать? Столько ресурсов вложили в этот клан, и всё пошло по ветру. Глава будет недовольна.
— Глава — это моя забота, — с холодком бросает Закатный Ветер. — Львы же — отработанный материал. Подыщем другой клан и поставим его на службу. Благо, выбор на этой планетке велик.
Ну да, зачем марать руки самим, когда можно найти очередную пешку? Аборигены так падки на посулы власти и богатства.
Консорциум обязательно получит то, что хочет — контроль над этим миром и его варварскими кланами. Рано или поздно.
— Что ж, господа, не смею вас больше задерживать, — командующий поднимает ладонь, привлекая внимание. — У всех дела, не так ли? Можете быть свободны.
Офицеры вразнобой салютуют и покидают зал, оживлённо переговариваясь. В их позах и движениях чувствуется небрежная уверенность существ, привыкших побеждать. Они даже не допускают мысли о неудаче.
Ксартос провожает их задумчивым взглядом, машинально поглаживая рукоять плазменного пистолета на поясе. Самоуверенные глупцы. Но ничего, скоро им представится шанс проявить себя. И тогда станет ясно, кто здесь истинный охотник, а кто — дичь.
Командующий не боится трудностей. В конце концов, Егерь при всех его талантах всего лишь человек. Смертный.
И как любой смертный, рано или поздно он совершит ошибку.
* * *
В сумрачной каюте, освещённой лишь мерцанием голографического экрана, сидит массивная фигура. Мощное тело Вракшада «Калибана» Бракста заковано в высокотехнологичную броню, а суровое лицо, испещрённое шрамами, с торчащими вперёд бивнями застыло в напряжённом раздумье.
На экране мелькают кадры недавнего обращения дерзкого землянина, бросившего вызов всему Сопряжению. Вот он стоит на крыше, вещая о своём безумном плане по зачистке какого-то местного поселения. В его глазах пляшут азарт и решимость, а голос звучит твёрдо и уверенно.
Калибан чуть щурится, внимательно изучая фигуру врага. Да, этот Егерь силён. Очень силён. В их прошлую встречу наёмнику пришлось несладко. Мало кто может похвастаться тем, что сумел продержаться против Берсерка Граула так долго, да ещё и пробил его броню. И не просто пробил, а едва не отправил Нову на тот свет. Давно зажившие шрамы на лице Вракшада служат напоминанием о той схватке.
Он ещё не забыл бешеный напор Егеря, его сумасшедшую скорость и звериную ярость. Помнит жгучую боль от электрических разрядов и раскалённого металла. Помнит, как доспехи, верой и правдой служившие ему многие годы, обернулись смертельной ловушкой.
Вракшад до сих пор злится, вспоминая собственную беспомощность в тот миг. Выведенные из строя импланты помешали биться в полную силу. Ещё больше его злит то, что пришлось спасаться бегством. Он — Берсерк самого Граула, сильнейшего из богов, праотца, источника вечной ярости, удирал, поджав хвост, как последний трус. Какой позор!
В этот раз тебе не уйти. Слишком долго я нарабатывал свою репутацию, чтобы позволить какой-то второсортной Супернове всё испортить.
О да, Калибан гордится своим реноме. Непобедимый боец, верный кодексу чести наёмников. Его нанимали корольки, лидеры кланов, патриархи и архонты. Он сражался на тысяче полей битв от ядовитых джунглей Горваша до ледяных пустошей Иминара. И всегда выполнял контракт, чего бы это ни стоило.
И всё же с Егерем вышла накладка. Недооценил, расслабился, позволил застать себя врасплох. И поплатился за это позором ничьей. Хуже того — невыполненным заказом. Такого огроид стерпеть не мог.
Он чувствует, как в груди разгорается тлеющий уголёк ярости при виде ненавистного образа противника. Воспоминания о позорной дуэли отзываются фантомной болью во всём теле. Пальцы Берсерка непроизвольно сжимаются в кулаки, а желваки на скулах начинают ходить ходуном.
Да, в прошлый раз он недооценил человека. Поверил в несокрушимость своей брони, поддался ярости, потерял концентрацию. Глупая, непростительная ошибка для того, кто тысячи раз смотрел в глаза смерти. Больше такого не повторится.
Он ведь профессионал и умеет учиться на своих промахах. В бою с Егерем он на собственной шкуре познал силу и хитрость землянина. Это больше не тёмная лошадка, а противник, которого стоит уважать и остерегаться.
Что ж, тем слаще будет триумф.
В этот раз он подготовится как никогда тщательно. Продумает всё до мелочей, предусмотрит любые неожиданности. Подберёт лучшее оружие и снаряжение. И когда час пробьёт, обрушится на оппонента всей своей мощью, опытом и неумолимостью.
Это будет великая охота.
* * *
В полутёмной, захламлённой комнате, больше напоминающей нору, чем жилище разумного существа, сидит женщина. Её смуглая кожа и тёмные, собранные в
