вершил свои дела начальник особого отдела и доложила:
— Сержант Чудилина по вашему приказанию прибыла.
— Садись, Чудилина. — капитан Шелестов указал глазами на стоявший у стола табурет.
Девушка села, глядя спокойными глазами на капитана.
Капитан сидел, задумчиво постукивая карандашом по столу. Агния терпеливо и бесхитростно смотрела то на него, то по сторонам, спокойно осматривая обстановку. У любого стороннего наблюдателя создалось бы стойкое убеждение, что окружающая ситуация её ни капельки не напрягает, и капитана она не боится. Так ведут себя люди, которые на 100 % считают себя ни в чём не виноватыми. В принципе, так оно и было — она действительно не боялась, и виноватой себя ни в чём не считала. Но на капитана это произвело совершенно иное действие — понаблюдав некоторое время за её реакцией, он внутренне утвердился в возникших у него ранее подозрениях: «хм… хорошо держится…. Совсем не нервничает. Отчего бы это? А не потому ли….», и он приступил к разговору:
— Ну, расскажи, как вы с лейтенантом угнали мессершмитт.
— А чего рассказывать? Вам же Андрей всё и так рассказал. — улыбка её была доброй и бесхитростной.
— Рассказал, рассказал. Ну а вдруг упустил чего? А ты дополнишь. Я же для пользы дела, а не просто так спрашиваю, верно?
Агния коротко, слово в слово, поведала капитану то, что четверть часа назад он уже слышал от лейтенанта. Тютелька-в-тютельку, во всех мельчайших подробностях.
«Сговорились» — в голове капитана пробежала логичная мысль, «…и ведь как версию проработали, а? во всех тонкостях!». Но виду он не подал.
— Ну, хорошо. Вот ты утверждаешь, что вы вдвоём уложили около десятка фрицев из личного оружия, сели в немецкий самолёт и полетели. Так?
— Так.
— И стреляли оба, так?
— А как же ещё! У нас же у каждого был пистолет.
— И много патронов расстреляли?
— Да почти всё, по две обоймы, да ещё у Андрея в кармане было много россыпью.
— И фрицев было около десятка?
— Нет, было больше, убили не всех — они попрятались: за штабелями там, за деревьями….
— Они были вооружены?
— Нет…. Вернее да, но только некоторые, — она поправилась. — Было несколько солдат с винтовками, и лётчики были вооружены. А вот остальные — техники, вооруженцы, они были без оружия. Как и у нас…
— Ага, так. А вот что же такое получается — ваш самолёт, значится сел, и фашисты не предприняли никакой попытки вас захватить?
Девушка пожала плечами.
Капитан продолжил:
— Не может быть, чтобы такое случилось. Вот вы сели на мессершмитте на наш аэродром, к вам вон какая толпа ринулась, думая, что это немец прилетел. Все рванули его в плен захватывать. А вы, значит, сели на вражеский аэродром, и в вашу сторону, получается, никто не побежал, никакая машина не поехала? Даже мотоцикла не отправили?
— Нет, может, конечно, и отправили, — девушка смутилась, — а может, и нет — у них же там всё горело после удара наших штурмовиков. Может, им и не до нас было…. Да и нам тоже особо некогда было по сторонам смотреть — счёт шёл на секунды.
— Ага, а вы, значит, прорываясь к самолёту, расстреливали солдат с винтовками, тех, что самолёты охраняли, и безоружных техников? Так, что ли?
— Ну, вроде того….
— Ага, — кивнул как будто сам себе капитан Шелестов. «Врёт. И лейтенант тоже. Зачем? Что хотят скрыть? Всё это не просто так…». Он кашлянул и продолжил:
— А вот пленный техник, которого вы в кабине привезли — он пододвинул к себе бумагу, лежащую на столе, заглянул в неё, наклонив голову, — утверждает, что группа захвата была, и подъехала она на грузовике и двух мотоциклах. Было? — он испытующе посмотрел на сидящую перед ним девушку.
— И далее, — выдержав 5-и секундную паузу, сверля её взглядом, продолжал он, — пленный утверждает, что стрелял только один русский пилот, — он посмотрел в показания немца, — вот, записан перевод допроса, — и он процитировал: — «стреляла русская женщина-пилот, а мужчина только заряжал ей оружие». Было, нет?
Агния молча кивнула.
«Так, уже хорошо, очевидных фактов не отрицает, процесс пошёл…» — капитан, прищурившись, посмотрел на неё. Капитан перевёл взгляд на лист бумаги и продолжил читать перевод показаний пленного немца:
— «При этом русская женщина расстреляла всех», — Шелестов поднял глаза на девушку, — подчёркиваю — всех! «…всех, кто приехал на грузовике и мотоциклах. И все её выстрелы попали в цель — она не потратила ни одного лишнего патрона. А приехало их там почти два десятка». Было? — он опять сверлил её взглядом.
— Ну, было, — она пожала плечами.
— Далее, — он скосил глаза вниз, — «Расстреляв всех, кто приехал на машине и мотоциклах, русская женщина-пилот направилась к стоянкам самолётов и опять стала беспощадно расстреливать всех, кто там был. Выжить не удалось никому, даже тем, кто спрятался — русская ведьма…», — о, как! Фриц-то о тебе отзывается! — капитан поднял брови, — «…русская ведьма как будто угадывала, где за ящиком или самолётом спрятался человек, и безошибочно стреляла именно в то место, и убивала его одним выстрелом сквозь преграду. Таким образом она расстреляла ещё около десяти человек, главным образом тех, кто был с оружием, в основном солдат из охранения, а также двух пилотов, затеявших перестрелку с русской ведьмой.»
Он отодвинул бумагу и вперился в неё взглядом:
— И что? Что ты на это скажешь? Скажешь, врёт немец?
Агния опять пожала плечами.
— А вот зачем ему врать, а? Скажи-ка мне пожалуйста! — капитан раскурил новую папиросу.
Девушка упорно молчала.
— Да у него, когда всё это здесь рассказывал, у него руки от страха тряслись, — капитан затянулся, — он, как тебя вспомнил, лужу под своим стулом напрудил. Всё про русскую ведьму что-то бормотал.
Агния по-прежнему невинными глазами смотрела на капитана и смущённо улыбалась.
Капитан решил, что пришло время задать ей в лоб вопрос, который всё это время вертелся у него на языке:
— Ты где так стрелять научилась? Тебя где готовили?
— Коля Никишин учил, и Андрей тоже…. — она доверчиво хлопнула ресницами, — мы же в лес ходим, по банкам стреляем….
Капитан Шелестов улыбнулся уголком рта:
— А вот тут я тебе не верю! Твой Чудилин в корыто с двадцати метров не попадёт! Тоже мне, нашёлся Ворошиловский стрелок!
— А Коля…
— Сержант Никишин, конечно получше, но тоже, далеко не снайпер! — он вынул из кобуры свой ТТ и положил на стол, справа от себя — на всякий случай: хоть пистолет Агнии и покоился в застёгнутой кобуре у неё на боку, но почему-то показаниям немца про феноменальные возможности этой странной девушки капитан безоговорочно верил, и
