понимала почему, пока девушка не потянула за маленький рычажок, и каблук туфельки не уменьшился вполовину.
Удивленное восклицание Хоуп утонуло в хохоте дам. Однако оно, похоже, дошло до ушей белокурой незнакомки, которая широко раскрыла глаза и рот. Она допрыгала к Хоуп, стараясь не касаться земли босой ногой, и поставила туфлю прямо под нос девушки.
– Может, хоть ты это оценишь! Разве это не отличная идея?
Хоуп не знала, что ответить, поэтому просто улыбнулась и кивнула. Она вообще ненавидела обувь. Металлическая нога обычно отличалась размером от здоровой, поэтому приходилось либо переделывать туфли, либо смиряться с неравномерным ношением. Любому изобретению, уменьшающему мучения от хождения с протезом на каблуках, можно было только порадоваться.
– Видите, вот у кого есть видение будущего! – фыркнула незнакомка с улыбкой, без намека на озорство. – Как говорит мой отец, мир еще не готов к гениям.
– А разве гении носят каблуки? – язвительно спросила одна из дам.
– Моя дорогая, как видите, уже нет.
Они переговаривались друг с другом, прикрыв лица веером, но их было прекрасно слышно – из их слов так и сочился яд. Хоуп сразу догадалась о намерениях девушки в розовой туфельке, которая, казалось, была полна решимости бросить им в лицо странное изобретение, и схватила ее за руку. Все вдруг остолбенели.
– Забудьте про них. Они того не стоят.
Хоуп произнесла слова шепотом, но этого оказалось достаточно, чтобы две другие дамы напряглись и надменно проследовали к двери. Проходя мимо, они пробормотали:
– Мисс Буланже, попробуйте надеть на нее свой дьявольский башмачок. Вас ждет приятный сюрприз.
Смех затих в коридоре. В будуаре внезапно воцарилось молчание, словно кто-то наложил странные чары. Хоуп поняла, что все еще крепко держится за руку молодой блондинки, которая, похоже, не имела никакого представления о светских манерах, и поспешно отпустила ее. Слегка поклонившись в знак извинения, она направилась к зеркалу. Она не могла оголить ноги перед незнакомкой, поэтому оставалось либо ждать, пока та уйдет, либо попытаться завязать бант сквозь ткань юбки…
– Почему ты хромаешь?
Хоуп неподвижно застыла перед зеркалом, остановив через отражение взгляд на незнакомке. Ее лицо было овальным, кожа – розовой и гладкой, а в ясных голубых глазах не было злобы, только живое, настороженное любопытство. Хоуп вспомнила себя в детстве.
Нет, себя до несчастного случая.
– У меня нет ноги. Ну, то есть она есть, но она… металлическая.
Она знала, что не должна была так отвечать, но Хоуп впервые столкнулась с подобным вопросом: она общалась либо со слугами, которые не осмеливались задавать подобные вопросы, либо с аристократами, которым уже было известно ее прошлое.
«Откуда взялась эта девушка?»
– Ну и ну, – с удивлением прошептала незнакомка. Улыбка исчезла с ее лица, а в голубых глазах читалось искреннее сострадание. – Мне жаль. Могу я взглянуть?
Хоуп обернулась и вскинула бровь.
– Вам известно, что это совершенно бестактный вопрос?
– Dieu. Да, пожалуй, правда. Ой, я сказала «боже». Что ж, прошу прощения. И у бога тоже! – Блондинка вскинула взгляд к небу (ну или скорее к потолку) и перекрестилась. – Позволь мне объясниться: я подумала, что, если ты хромаешь, значит, у тебя что-то плохо отрегулировано и возможно, я смогу тебе помочь. Мой кузен Кайден разбирается в таких вещах. Он очень крупный предприниматель, занимающийся сферой транспорта. В основном, конечно, железными дорогами, но он также создает, покупает и продает всевозможные паровые машины, моторы… и вкладывает деньги в изобретения вроде этого. – Она снова подняла туфлю, прежде чем надеть ее на ногу. – Так что, возможно, я могла бы тебе помочь.
– Я не думаю, но… – Хоуп заколебалась, но в конце концов просто улыбнулась. – Но спасибо, от всего сердца.
Щеки незнакомки внезапно покраснели, и, смутившись, она медленно (что было для нее неестественно) подошла к Хоуп. Она робко и застенчиво погладила пышный рукав своего платья.
– Нет, это я должна тебя отблагодарить. Эти дамы ведь смеялись надо мной, не так ли?
– Ну… – Похоже, у этой девушки была аллергия на всяческие тонкости нрава, поэтому Хоуп кивнула и добавила, тоже переходя на «ты»: – В любом случае не обращай на них внимания. Думаю, ты недавно приехала, но скоро поймешь, что здесь не только оценивают достоинства леди, но и придираются к ее недостаткам, особенно к самым эксцентричным и неисправимым.
– А у меня их, похоже, много! – Она вскинула руки вверх, а через секунду прикрыла ими рот. – Первое – это то, что у меня совершенно отсутствуют манеры! Ты права! Позволь мне сделать это как полагается. – Она отступила на шаг назад, чтобы отвесить напыщенный поклон. – Меня зовут Эвелин Женевьева Буланже. Но ты можешь называть меня просто Эвелин. Или «Ив» – так меня называют члены моей семьи! Enchantée[1]!
Выпрямившись, она улыбнулась от уха до уха, словно ученица, успешно выполнившая домашнее задание, отчего Хоуп разразилась хохотом. Это было неуместно и уж точно не соответствовало строгим нормам высшего общества. Эта странная Эвелин была ходячим уроком того, чего не должна делать настоящая английская леди.
«Конечно, я тоже не образец для подражания».
– Рада познакомиться, Эвелин. Я – Хоуп Мод, – сказала она, имитируя поклон. – Можешь называть меня просто Хоуп.
Ив улыбнулась и снова приблизилась к ней.
– Теперь, когда я знаю твое имя, ты позволишь мне помочь тебе? – Она протянула обе руки, словно преподнося свою помощь. – Хоуп, что я могу для тебя сделать?
Вначале она не знала, что ответить. Хоуп не могла вспомнить последний раз, когда ей задавали подобный вопрос. Обычно люди либо игнорировали ее, либо фокусировали взгляд на ее хромоте. Иной раз они шептались о плачевном состоянии ее семьи или о пристрастиях ее отца к азартным играм и его огромным долгам, как будто она сама об этом не знала. Либо это, либо унизительная жалость. Аннабель постоянно проявляла ее в отношении к Хоуп, и хоть это было лучше общественного презрения, все же вызывало у девушки горькое чувство. Она нуждалась в том, чтобы на нее смотрели как на молодую женщину. Как сейчас это делала Эвелин.
Она едва держалась, чтобы не заплакать, поэтому быстро заморгала и слегка наклонила голову. Хоуп приподняла юбку своего платья всего на дюйм.
– У меня развязалась подвязка на чулке, и…
– О, так вот оно что? Какая мелочь, надо было раньше сказать! Позволь мне помочь! Давай посмотрим, подними юбку!
В тот момент, когда Эвелин опустилась на пол, а Хоуп подняла юбку, дверь будуара открылась и в проеме появилась молодая женщина в красном платье.
Несколько секунд никто из троих не мог промолвить и слова. Эвелин первая опомнилась и взволнованно поспешила представиться:
– Рада познакомиться, я Эвелин Женевьева Буланже! – И, все еще сидя на полу, указала рукой на подругу. – А это Хоуп Мод, которой я помогаю решить одну небольшую проблему. Не будете ли вы
