колледж — мой дядя отказался оплачивать учебу, и мне пришлось подрабатывать — вот тогда я впервые узнал, что такое «Уистлер и Компания». Мне довелось встретиться с некоторыми бывшими друзьями моего дяди — актерами, которые вращались с ним в одних кругах. Они о нем очень резко отзывались. Поэтому я начал расследование и узнал обо всех судебных процессах, в которых ему пришлось участвовать, и… что ж, я все узнал. Я был его единственным живым родственником, и я знал, что являюсь его наследником. Но я не хотел его денег, если они были заработаны обманом и мошенничеством. Мы с ним поссорились, и он лишил меня наследства, и на этом, казалось, все и кончилось. Но год назад я узнал…
Он замолчал, уставившись на зарешеченную дверь камеры.
— Вы узнали что? — подсказал мистер Смит.
— Я случайно узнал, что у моего дяди какие-то проблемы с сердцем, и, по словам доктора, ему недолго осталось. Возможно, меньше года. Что ж, наверное, трудно поверить, что мои мотивы были благими, но я решил, что упустил шанс помочь людям, которых обманул мой дядя, — если бы я все еще оставался его наследником, то после его смерти я мог бы вернуть все украденные деньги. Понимаете?
Уолтер Перри перевел взгляд на маленького страхового агента, и мистер Смит внимательно изучил лицо молодого человека и затем кивнул.
— Значит, вы попытались с ним помириться? — спросил он.
— Да, мистер Смит. С одной стороны, это было притворством, но я думал, что смогу восстановить справедливость. Я не хотел ни одного доллара из его денег. Но мне было жаль всех тех бедняг, которых он обманул, и я заставил себя притворяться ради них.
— Вы знали кого-нибудь из них лично?
— Не всех, но я знал, что смогу найти большинство тех, с кем не был знаком, по записям старых судебных процессов. Первой я встретил старую водевильную команду. Их звали Уэйд и Уилер. Через них я вычислил некоторых других. Большинство из них смертельно ненавидели дядю, и не могу сказать, что виню их.
Мистер Смит сочувственно кивнул.
— Но письмо с угрозами? Как вы его можете объяснить?
— Около недели назад я узнал, что его здоровье улучшилось. Обнаружили новый метод лечения, и у него появились все шансы прожить еще около двадцати лет — ему было всего сорок восемь. Пришлось изменить планы.
Молодой человек грустно рассмеялся.
— Я не знал, смогу ли я так долго притворяться, и в любом случае казалось, что справедливость еще не скоро восторжествует. Уэйд и Уилер, например, были старше моего дяди на несколько лет. Он мог легко пережить их и некоторых других. Понимаете?
— Тогда вы решили написать ему письмо с угрозой якобы от одного из людей, которых он обманул. Вы думали, что он испугается и вернет им деньги сейчас?
— Решил, — сказал Уолтер Перри, — это вряд ли подходящее слово. Если бы я немного подумал, то понял, как глупо было надеяться, что это сработает. Он просто нанял детективов. А потом его убили, и я вот увяз по самые помидоры. Поскольку Осберн знает, что я написал это письмо, я не виню его за то, что он подозревает меня и в убийстве.
— К счастью для вас, — усмехнулся мистер Смит, — шериф не может понять, как кто-то мог его убить. Э-э… кто-нибудь знал, что это вы отправили письмо? То есть, разумеется, до того, как шериф проследил его до вас, и вы в этом признались?
— Да. Я был настолько разочарован реакцией моего дяди, что рассказал об этом мистеру Уэйду и мистеру Уилеру, а также некоторым другим людям, которым мой дядя был должен деньги. Я надеялся, что они могут предложить другую идею, которая бы сработала лучше. Но они не смогли.
— Уэйд и Уилер — они живут в городе?
— Да, конечно, в водевиле они больше не выступают. Они играют небольшие роли на телевидении.
— Хм-м-м, — сказал мистер Смит. — Что ж, спасибо, что подписали обновление вашего полиса. И когда вы выйдете отсюда, я бы хотел снова увидеть вас, чтобы обсудить возможность покупки дополнительного полиса. Вы вчера упомянули, что собираетесь жениться?
— Вчера собирался, — ответил Уолтер Перри. — Надеюсь, что так и будет, если только Осберн не повесит на меня это убийство. Да, мистер Смит, я буду рад обсудить другой полис, если я выберусь из этой передряги.
Мистер Смит улыбнулся.
— Тогда в интересах страховой компании «Фаланга», чтобы вы освободились как можно скорее. Я думаю, что вернусь и снова поговорю с шерифом.
Мистер Генри Смит вернулся к дому Перри еще медленнее и задумчивее, чем уехал от него. Он проехал не весь путь. Он припарковал свое древний драндулет почти в четверти мили от дома, там, где дорога сворачивала мимо рощи деревьев, которые образовывали ближайшее укрытие.
Он прошел через деревья до края рощи, откуда увидел сам дом через открытое поле. Шериф все еще или снова находился на крыше.
Мистер Смит вышел из рощи, и шериф почти сразу увидел его. Мистер Смит помахал, а шериф помахал в ответ. Мистер Смит прошел через поле к конюшне, которая находилась между полем и самим домом.
Высокий, худой человек, которого он видел за тренировкой лошади, теперь надевал на коня снаряжение.
— Мистер Меркль? — спросил мистер Смит, и мужчина кивнул. — Меня зовут Смит, Генри Смит. Я, э-э, пытаюсь помочь шерифу. Какой красивый серый жеребец. Я не ошибусь, предположив, что это помесь арабской и беговой лошади из Кентукки?
Лицо худого мужчины засияло.
— Верно, мистер. Я вижу, вы разбираетесь в лошадях. Я всю неделю развлекался с этими сыщиками из города. Я им сказал, что это клейдесдаль, а эта каштановая арабская кобыла — першерон, и они до сих пор в этом уверены. Выяснили, кто убил мистера Перри?
Мистер Смит уставился на него.
— Вполне возможно, что да, мистер Меркль. Было маловероятно, что вы расскажете мне, как это было сделано, и раз мы это знаем…
— Что? — спросил тренер. — Я рассказал вам?
— Да, — ответил мистер Смит. — Спасибо.
Он обошел конюшню и присоединился к шерифу на крыше.
Шериф Осберн приветственно хмыкнул.
— Я увидел вас в ту минуту, когда вы вышли на открытое пространство. Черт возьми, никто не мог пересечь это поле прошлой ночью, не будучи замеченным.
— Вы ведь сказали, что лунный свет был довольно тусклым?
— Да, луна стояла низко, вроде бы, и… это ведь был полумесяц?
— Третья четверть, — сказал мистер Смит. — И людям, которые пересекли это поле, не нужно было подходить ближе, чем на сто ярдов или больше, прежде
