пить чай с мамой и вместе смеяться с нелепости ситуации. Она была уверена, что сможет убедить женщину вернуться, все-таки она — ее дочь.
Ася много думала, что же сделала не так. И искала человека, на которого можно сложить всю вину за случившееся. Казалось, у нее в семье все было хорошо. Да, отец погиб несколько лет назад, но после этого они с мамой смогли оправиться и начать жизнь заново. Ася поступила в университет на факультет журналистики, мама нашла новую работу, еще более оплачиваемую, чем раньше. Они встречались на выходных, ели сладости, обсуждали новости. Каждая была так рада встрече, что стремилась поделиться счастьем, а не говорить о боли, которая все-таки еще таилась где-то глубоко в сердце и капала своим ядом, отравляя душу. Виноваты были все. И религиозные фанатики, не упустившие лишнюю жертву, и люди, которые окружали женщину, но не помогли ей, и сама мама и, в конце концов, Ася. Она первой должна была забить тревогу. Но не сделала этого.
Отвлекаясь от мыслей, Таисия взяла с кухни скалку и подошла к высокому напольному зеркалу в спальне. Она равнодушно рассмотрела свое отражение, стараясь игнорировать недостатки: прошлась взглядом по вытянутому лицу с острым носом и впалыми щеками, по тонкой шее, обрамленной острыми выпирающими ключицами, по небольшой груди и талии, на которой с левой стороны виднелась акварельная татуировка, изображающая двух японских карпов, спустилась к широким бедрам и ногам. Совсем не похожа на жертву мужа-тирана.
— Ты что делаешь?! — вскрикнула Алина и подскочила с кровати, когда увидела, как соседка замахнулась скалкой и ударила себя по ноге.
— Устраиваю побои, — сморщившись от боли, ответила девушка и замахнулась вновь, но подруга перехватила ее руку.
— Можно же нарисовать синяки.
— Я их и нарисую. На лице и шее, а на теле будет слишком палевно.
— Так может их и не увидят даже!
— А если увидят? У меня кожа тонкая, синяки легко ставятся, так что лупить со всей силы не надо, — в подтверждение своих слов Таисия кивнула на лодыжку, где красным островком заприметился будущий синяк.
— Я не понимаю этих жертв, — покачала головой Алина, но все-таки отпустила руку соседки. Она в который раз напомнила себе, что их почти ничего не связывает и защищать она никого не обязана.
Вскоре тело Таисии украшали сине-фиолетовые подтеки. Процесс их создания был больше похож на какой-то извращенный мазохизм, и девушка честно не знала, наказывает она себя за совершенные ошибки или действительно так сильно пытается вжиться в роль. В ближайшем торговом центре Ася достала себе дешевенький, но вполне натуральный на вид парик, длинное бесформенное платье по уценке и такую же бесформенную серую куртку. Образ был готов, и девушка критично рассматривала свое отражение. На выбеленной скуле виднелся небольшой синяк — результат искусной работы помадой, тенями и карандашами, под глазами пролегла тень от бессонницы и вечных слез, искусанные губы мелко дрожали. Но апогеем все же был парик — густая челка закрывала лоб, а черные локоны еле дотягивались до плеч. Несмотря на то, что он сильно лез и не очень надежно крепился, выглядел вполне натурально, тем более если надеть платок, что Ася и сделала. Узкие прямоугольные очки стали дополнением образа и сели как влитые. На бледной шее появилась еще парочка нарисованных подтеков. Светлое бесформенное платье больше походило на мешок картошки, визуально прибавляя девушке пару десятков килограмм, но вкупе с потрепанной курткой составляло идеальный комплект для в спешке сбежавшей женщины средних лет. Единственное, что осталось неизменным, — это черные Мартинсы, но девушка надеялась, что под длинным подолом их никто не заметит. Ася довольно кивнула своему отражению, мысленно подмечая, что маскировка — это точно ее конек.
Когда настало время уходить, у самой двери Ася остановилась и обняла соседку.
— Адрес я тебе дала, все их контакты тоже, — скорее для себя перечислила девушка. — Если до завтра не вернусь — бей тревогу. Хотя я же не на войну иду, вряд ли случится что-то из разряда, достойного заголовков «Тайма».
— Но все равно поосторожней там, мало ли на что они способны, — без тени улыбки ответила Алина. Она выглядела нервной и невыспавшейся, но все равно старалась держаться бодрячком. Про себя Ася отметила, что эта еле заметная забота ей до чертиков приятна. Сейчас, когда казалось, что она осталась одна во всем мире, поддержка соседки была как нельзя кстати.
Вскоре Ася оказалась у дверей белого трехэтажного здания с высокими резными дверьми. Она оглядела его: в глаза бросился привычный для начала девятнадцатого века стиль ампир. Симметричными рядами от входа шли выпирающие колонны, подпирающие кремового цвета фасады. На стенах можно было рассмотреть очертания орнаментов и рельефов, некогда бывших яркими и различимыми, но сейчас почти стершихся.
Взявшись за золотую ручку, Ася глубоко вздохнула. Она попыталась подавить вставшее комом в горле напряжение и натянула на лицо маску. Её личное представление началось. Зрители уже ждали в зале.
— Пожалуйста, помогите! — воскликнула девушка дрожащим срывающимся голосом, влетая в коридор на негнущихся ногах. Она упала на колени перед двумя мужчинами в черных комбинезонах и подняла на низ красные опухшие глаза, полные неподдельных слез. Она молила о помощи.
Глава 3: homo locum ornat, non hominem locus
Не место красит человека, а человек место.
Двое мужчин, каждый под два метра ростом, возвышались над дрожащей хрупкой фигурой Аси, сжавшейся беззащитным комочком на полу. Они опасливо держали руки на поясе, вероятно, чтобы вовремя достать оружие, если понадобится. На их плоских широких лицах не было и намека на сочувствие, черные маленькие глазки не выражали никаких эмоций. Один из них, тот, что слева, потянулся вдруг к рации на груди, и тогда Таисия разразилась рыданиями, угрожающими перерасти в настоящие, — от страха внутри все сжалось, слезы выступили на глаза, а руки дрожали по-настоящему.
— П-пожалуйста, — прошептала девушка пищащим тонким голоском. — Мой муж, он преследует меня, я боюсь, что догонит и тогда… Тогда…
Мужчины переглянулись. Один из них кивнул на входную дверь, и второй, в задумчивости почесав блестящую лысину, выглянул наружу.
— Никого, — пробасил он и повернулся к Таисии, которая уже была ни жива ни мертва.
— Но он может прийти…
— Веди ее к Отцу, — пожал плечами первый, видимо, главный в их компании. — Мы же это, помогаем нуждающимся, — с нескрываемой иронией продолжил он, и второй загоготал.
— Это точно.
Лысый схватил Асю за руку с такой силой, что, кажется, ей совсем было необязательно стараться над боевым раскрасом дома — здесь бы
