с собой порывы ветра и никак было не разобрать, с какой стороны.
Снежная крошка больно жгла лицо, ботинки то попадали в наметённые сугробы, то ступали на неожиданно гладкую и скользкую поверхность. Две фигуры упорно двигались вперёд, сгибаясь под тяжестью одежды и неизвестности.
***
Стало темнеть, а низко нависшие облака оставили лишь узенькую полоску света между небом и землей. Максим всё думал о своей семье. Он пытался воскресить в памяти образ темноволосой женщины, когда заметил, что впереди идущий Владимир, замедлил шаг и остановился.
— Смотрите! — Он обернулся к отставшему спутнику и нетерпеливо замахал рукой, указывая вперёд. — Вы видите? Это же город!
На горизонте возникли неровные очертания высоток. Они казались совсем черными, на фоне темного неба. Несколько заводских труб возвышались над домами, но ни привычных клубов пара, ни других признаков жизни не было видно.
Город не имел ничего общего с теми картинками, которые так привычны человеческому взгляду. Ни звука, ни лучика света. Ни одного окна, манящего уютом и домашним теплом. Казалось, что его покинула жизнь.
Это чувство переживали хотя бы раз все, у кого на руках умирал человек. Вот он еще здесь, слабый, умирающий, но живой. И через секунду всё безвозвратно меняется. Что-то неописуемое исчезает из его тела, то, что имеет множество названий, но ни одного объяснения. И личность, со своими мечтами, страхами, воспоминаниями, превращается в труп. Слово, столь же мерзкое, как и состояние.
Перед ними был труп города.
Последние несколько сотен метров они преодолели чуть ли не бегом.
Максим всё время оборачивался и спрашивал у попутчика, куда идти и где искать людей. Но тот только пожимал плечами и настороженно всматривался в приближающиеся тёмные улицы и пустые дороги.
Вдруг Максим резко остановился. Он почувствовал, что телега стала легче и быстрее катиться. И даже не сразу понял, что снег исчез. Он не таял, не был убран. Просто исчез. Как будто они прошли невидимую границу. Так бывает, когда под землёй проходит теплотрасса и даже толстый слой снега в этом месте тает. Остаётся узкая полоса мокрой земли.
Но здесь всё было по-другому. Снег просто исчез, как будто его здесь никогда и не было. Асфальт под ногами был абсолютно сухой и чистый. Теперь их шаги гулко отзывались эхом в пустоте улицы. По обе стороны стояли старые панельные пятиэтажки. Но темнота и тишина делали их если не зловещими, то странными и жуткими. Максим вспомнил вдруг, что когда-то смотрел фильм о заброшенных городах. И эта улица сильно походила на декорации.
Владимир позвал его:
— Максим, смотрите!
Он показывал рукой куда-то вверх, за дальнюю многоэтажку. Там, над крышей, они увидели неясный луч в пространстве. Как будто большой прожектор был установлен где-то на земле и светил в небо. Пучок света медленно двигался, рассеиваясь в темноте ночи.
— Ну наконец-то! — сказал Максим. — Вот там есть переулок, давайте туда. Неужели, Вова!
От радостного волнения он даже перешел на ты.
Они решили оставить вещи прямо здесь, у ближайшего подъезда. Сначала пойти проверить, откуда свет, а потом вернуться за телегой. Прихватив с собой только рюкзак, попутчики торопливо зашагали в ближайший проулок.
Владимир предположил, что если свернуть здесь и пройти дворами, так они быстрее найдут нужный им. То, что источник света находился в одном из домов, они даже не сомневались.
Пройдя между домами, они оказались в небольшом дворике. Вокруг было совершенно пусто. Ни одной машины, которых здесь должно быть припарковано не меньше десятка, не было. В темноте угадывались очертания детской площадки, расположенной в центре двора. И вдруг, откуда-то сверху раздался тихий женский голос:
"Лети ко мне, моя звезда.
Нам вместе плыть по небосводу…"
Максим замер и испуганно посмотрел по сторонам. Голос был тихим, но очень отчетливым. Красивая грустная песня лилась как будто из всех окон сразу.
"Мне без тебя и жизнь — беда,
С тобой же мне и смерть — свобода…"
Владимир тоже остановился и прислушался. Они стояли посреди темного двора и оглядывались, пытаясь определить источник звука.
Но голос словно плавал вокруг, набирая силу. Затем он стал подниматься, все выше и выше и вот уже звучал сверху, как будто бы там, высоко в небе действительно их звала к себе звезда.
Максим, несмотря на страх и нереальность происходящего, понял, что песня ему очень знакома. И эти переливы женского голоса… Перед глазами снова возник образ красивой темноволосой женщины. Вот она сидит за роялем и поет. Её тонкие пальцы порхают по клавишам. Она раскачивается в такт музыке и шаль скользит вниз по её хрупким плечам. Музыка обрывается и она, смеясь, поднимает шаль с пола.
Он стряхнул с себя видение и оглянулся. Владимира не было рядом.
Тихонько позвал. Тишина. Только женский голос продолжал напевать:
"Лети ко мне, моя звезда.
Я жду тебя, я жду и верю…"
Максим запаниковал. Темнота не давала возможности осмотреть весь двор. Если он пойдет в одну сторону, а Владимир в другую? Он несколько раз позвал его по имени, все громче. Но снова тишина в ответ.
Стук сердца почти заглушал легкое пение где-то там, наверху. Ужас охватил его. Даже когда на него напала странная тварь, ему не было так страшно как здесь, в темноте пустого двора мертвого города. Остаться здесь совершенно одному после того, как он почти поверил в спасение. После того, как он видел нормального человека, говорил с ним. Это было невыносимо.
Максим несколько раз глубоко вдохнул и постарался взять себя в руки. Возможно, Владимир просто пошел вперед, думая, что он идет следом. И просто не заметил, как он отстал. Надо двигаться дальше, к источнику света. В любом случае их пути ведут туда.
Он посмотрел вверх. Песня стихла и город снова погрузился в давящую тишину. Над домами взошла луна и на секунду ему показалось, что в одном из окон блеснул луч.
Но потом он понял, что это отражение. Зато теперь он мог свободно передвигаться и очертания двора проступали все яснее.
Максим двинулся наискось, прямо через детскую площадку, чтобы срезать. Он шел все быстрее, надеясь увидеть перед собой спину товарища, но все никак не мог его догнать.
А не ловушка ли это всё? Ведь именно Владимир предложил идти сюда, в город. И столько всего заставил его вспомнить. Может он решил одурачить его и забрать все запасы еды? Максим от этой догадки даже притормозил. Ведь он вполне мог бросить его, вернуться назад и забрать
