замахал руками, видя, что Максим всё ещё подозрительно смотрит, — никакой магии. В кармане вашего рюкзака я нашел детский рисунок. Там нарисованы мама, папа и двое детей. И подпись внизу, "Папе от Ариши и Дани". Вот я и подумал. А еще…, — он не удержался от постановочной паузы, — у вас на пальце обручальное кольцо.
Максим удивленно посмотрел на свои руки. И правда, на безымянном пальце правой руки, тускло поблёскивало широкое золотое кольцо. Он с трудом стащил его с огрубевшего пальца и стал рассматривать.
— Чертовщина какая-то! Я могу поклясться, что его тут не было! Не мог же я не заметить. А след на пальце такой глубокий, будто я не снимал его несколько лет. И рисунок я тоже не видел.
Он потянулся к рюкзаку и достал из бокового кармана сложенный вчетверо листок, вырванный из альбома для рисования. На нём синей краской были нарисованы четыре фигурки. Две большие по бокам и две маленькие — в центре. Они все держались за руки. В небе беззаботно светило оранжевое солнце, а над головами изогнулась широкая и неровная радуга. От этого рисунка повеяло чем-то таким теплым и далеким! Снизу ручкой были старательно выведены слова детским почерком.
Ариша и Даня… Что-то неясное и быстрое промелькнуло вспышкой в памяти.
Рисунок цветными мелками на асфальте.
Светлая гостиная и разбросанный по полу конструктор.
Темноволосая женщина идет по аллее. Она, смеясь, бросает палку и что-то кричит, а огромный рыжий пес срывается с места.
— А собака? Кто вам сказал, что у меня есть собака? — Он всё ещё подозрительно смотрел на Владимира, который невозмутимо прихлебывал чай.
— Ваши ботинки мне об этом сказали. У меня тоже есть собака и я очень хорошо знаю, как выглядит ботинок, побывавший в пасти четвероногого друга.
Максим невольно покосился на свои ботинки. На кожаных носах отчётливо были видны следы зубов, а кончики шнурков изрядно пожёваны. В первый раз за всё время он тоже улыбнулся:
— Ну вы и даёте. Детектив, не иначе!
— Простите ещё раз. Я не хотел вас разыгрывать, правда. В такой ситуации даже нелепо…
Владимир огляделся вокруг и посерьёзнел:
— Так куда вы говорите, шли?
— На юг. Я очнулся в этой жуткой пустыне и первые несколько дней бесцельно шатался в разные стороны. Потом нашел телегу, со всем этим добром. И с тех пор всё время двигаюсь на юг. Даже не знаю, наверное, из-за холода. Где-то там должно же быть теплее? — спросил он риторически.
— Тогда я предлагаю идти со мной. Дойдём до города, там гляди и план какой-то сообразим. Да и вместе идти безопаснее. Вы расскажете мне подробнее про этих мракобесов. Никогда не слышал о таких тварях.
Владимир заметно поёжился и протянул руки к плитке. Голубые язычки пламени уже измельчали и время от времени вспыхивали от нехватки газа. Баллончик подходил к концу.
Максим задумался. В конце концов, что он теряет? С появлением этого человека ему удалось вспомнить ровно на сто процентов больше, чем за всё время блуждания по бескрайней ледяной пустыне. И даже если это окажется обманом, так что с того? В его путешествии все равно нет цели, нет начала и конца. А так у них есть шанс добраться до нормальной жизни. И потом, кто так заботливо кладет ему запасы еды каждый день? Вдруг завтра это закончится и что? Приехали, называется. А там он хотя бы увидит людей, сможет наконец понять, что произошло с этим миром. И, возможно, найдет семью.
Он исподтишка наблюдал за новым знакомым. Владимир не казался опасным, не вызывал чувства неприязни. И он был ему искренне благодарен за спасение. Если бы он не свалился на голову невесть откуда, Максим бы точно замерз там на льду. Странно, почему мракобес его не сожрал. А был ли он? Может это помутнение в голове или галлюцинация?
Интересно, бывают ли глюки от холода.
Он уже собирался повторить этот вопрос вслух, как вдруг снаружи раздался долгий и противный вой.
— Вот, слышите! — торжествующе заключил Максим. — Это мракобесы, я же говорил!
Он убеждал не Владимира, а больше самого себя. Раз собеседник тоже слышит, значит с головой пока все в порядке.
А Владимира и не надо было убеждать. От звука этого страшного вопля у него побледнело лицо и округлились глаза.
— Это и есть мракобесы? Максим, что делать то? У вас есть оружие?
Максим покачал головой и приложил к губам палец.
— В этом квесте оружие, видимо, мне не положено. — И, прислушавшись еще раз, снова зашептал, — Давайте просто посидим тихо. Может он уйдет.
Они молчали, вслушиваясь в тишину. Ничего не происходило. Только ветер снаружи пытался опрокинуть палатку, но тщетно.
— Ну что же, вечность будем сидеть? Давайте собираться. — Максим встал и как ни в чем не бывало, стал собирать вещи. — Город, так город.
Он и сам не мог бы объяснить, отчего в нем произошла такая перемена. Ещё несколько часов назад он чуть не погиб под лапами этого чудовища, а теперь успокаивает совершенно незнакомого человека, который спас ему жизнь.
То ли он был так счастлив встретить живую душу в этих льдах, то ли его бравада была способом не ударить в грязь лицом и не показаться трусом — Максим не знал. Да это было и не столь важно. У них появилась цель. И это вызвало прилив сил.
Ему хотелось быстрей собрать палатку, наспех рассовать вещи в телегу и спешить, спешить!
— Владимир, поможете мне? Спальник — вот сюда. А это всё в рюкзак. Ах, точно! — Он шутливо шлёпнул себя ладонью по лбу. — Это же вы здесь хозяйничали, пока я был в отключке. И как умудрились все так хорошо устроить?
Владимир ловко паковал вещи и собирал посуду. Вдвоём они управились за несколько минут.
Откинув полог палатки, спутники напряженно осмотрелись по сторонам. Ледяной ветер тут же без приглашения ворвался внутрь, отчего потолок заходил ходуном. Вся конструкция закачалась и начала заваливаться на бок.
Максим вовремя успел подставить руку. Они собрали палатку, уложили в телегу и Владимир сказал:
— Нам нужно на восток. У меня были координаты, пока не сел телефон. Но я точно знаю, что нам туда. — Он махнул рукой в сторону.
Максим вывернул колеса телеги из снега и направил в нужную сторону.
Несколько часов они шли, изредка переговариваясь, каждый погружённый в свои мысли. Иногда менялись местами и пока один толкал телегу вперед, второй внимательно смотрел по сторонам.
Время от времени издали был слышен протяжный вой. Его приносили
