уже темнеть и он слышал как люди кричат его имя. Он выглянул из балкона сквозь щелку и увидел как внизу бегали люди. Надо вернуться назад и что-нибудь соврать. Придумать. Поэтому он начал перелезать на соседний балкон, а потом на второй, третий. Его руки начали трястись. Похоже не рассчитал силы когда вообще планировал эту вылазку. Неожиданно он потерял опору под одной из ног, а ослабленные детские ручки не смогли удержаться и мальчик соскользнул вниз.
— А-а-а.
Он успел схватиться за балкон нижнего этажа, но и тут руки подвели его. Пальцы разжались и мальчик полетел вниз. На его счастье, к его крику и падению добавился шум. Ближайший из охранников успел в самый последний момент поймать ребенка.
Охранник тряхнул слегка мальчика:
— Эй! Пацан! Как ты? Ничего не ушиб?
Но мальчик не приходил в себя. Мужчина уже перепугался не на шутку:
— Эй! Кто-нибудь! Помогите мне! Я нашёл его! Целителя сюда! Срочно!
К нему быстро подбежали и выхватили мальчика. В надежде быстрее добраться до целителя. Никто не видел, как спаситель, которого никто не знал в крепости быстро оглянулся и исчез.
Через пятнадцать минут целитель смог вылечить большую часть повреждений, но хуже всего его беспокоили зрачки. Они не реагировали на свет и с этим он не мог ничего поделать.
Король беспокойно ходил рядом с кроватью и только заставлял целителя нервничать.
— Илларион успокойся.
— Когда он придет в себя?
— Не знаю. Надеюсь что скоро. А пока сядь куда-нибудь. Ты достал.
— Как ты разговариваешь со своим королем?
— Как заслужил, так и говорю. Ради богов не мешай, пожалуйста. Надеюсь что всё будет хорошо. Целительская магия излечила все повреждения. Буду ждать, когда он придёт в себя, если на то будет воля богов. Тебе лучше молиться папаша, чтоб на этот инцидент не сработали артефакты.
— Знаю.
Рявкнул король раздражённо.
— Ну сколько можно ждать ещё?
Целитель проверил глаза очередной раз — зрачки сузились.
— По-моему он приходит в себя.
Целитель начал легонько ударять по щекам:
— Ну-ну мальчик. Приходи в себя.
Глаза медленно открываются и Алексис слабо произнес:
— Кто ты?
После этого он снова потерял сознание. А руки целителя задрожали. Он растерянно посмотрел на короля:
— Он не узнал меня? Я ведь вырастил его практически с пелёнок.
Король собрался и начал убеждать:
— Не волнуйся ты так, возможно, это временно и всё пройдёт. Стресс. Он сорвался с балкона.
Королю самому было дико смотреть как растерялся целитель. А ведь был всегда собранный и серьезный такой.
— Кстати, с каких пор он лазит по этажам? Немедленно распоряжусь об решетках на балконах, надо и во дворце сделать так же. Вдруг Лукас решит отчебучить нечто похожее. Он конечно более избалованный и капризный мальчик. Всегда удивлялся как братья отличаются друг от друга. Знаешь. Ты оказался отцом лучше, чем я. В Алексисе есть чувство какого-то внутреннего благородства, стержня. А Лукаса избаловала Генея. Она буквально волчицей на меня пару лет смотрела, когда я приближался к ней с любовными отношениями и не допускала до себя. Пришлось тайно завести даже несколько фавориток, взяв с них клятву на крови. Так что всё теперь ажурно. Мои курочки не знают друг о друге.
— Кто захочет, тот извернется и клятва не спасёт.
Ответил Иллариону целитель.
— Это смотря какую формулировку брать.
И он процитировал на память:
— Ни словом, ни письменно, ни взглядом, ни мыслью…
Старый целитель на него только покосился.
За последние несколько дней мальчик приходил в себя несколько раз. Однажды он назвал целителя по имени. Стефан. Это имя знали только очень близкие люди и Алексис был одним из них. Все вокруг звали его — целитель. И он к этому привык.
И вроде бы всё наладилось, и было хорошо. Король уехал закончив инспекцию. Только характер мальчика слишком сильно изменился. Целитель много раз говорил с ним и не мог поймать на обмане. Как? Вместо веселого открытого мальчугана, принц стал нелюдимым молчуном. Который смотрел на него взрослыми глазами.
Целитель догадывался, что произошло. Мальчик слышал весь разговор с королём и знания дались ему слишком тяжело.
Старый лекарь конечно же оказался прав, но то что случилось с мальчиком на самом деле он не смог бы представить ни в одном кошмаре.
Мальчик, когда был без сознания, буквально переродился в новую личность. Но об этом станет известно позже. А пока в королевстве продолжают происходить перемены. Но ведь в мире королевство не одно. Изменения происходят во всём мире. И остаётся только молиться, чтобы они происходили в лучшую сторону.
Время то же. Место неизвестное.
Женщина и старик стояли в пещере. Перед ними большим колышашимся кругом застыла проекция происходящих ранее событий в крепости Карус.
Неожиданно перед ними появился стражник, который спас мальчика. Он на глазах у остальных менял одежду и внешность на более привычные. Довольно охлопал себя руками.
— Кир.
К мужчине кинулась женщина и обняла его.
Старик недовольно хмыкнул, глядя на нового мужа внучки.
— Ну и зачем ты это сделал? Зачем ты его спас. Мы не вмешиваемся часто в то, что происходит. Жизнь должна идти своим чередом.
Мужчина довольно сощурился, сжимая женщину в объятиях.
— Я не мог поступить по-другому. У меня на этого мальчика большие планы. Как вы помните мы запустили второй вариант. К тому-же я решил, что он просто так не справится и немного его прокачал.
Старик недовольно стукнул клюкой.
— Качальщик то же мне нашёлся. Ты смотри у меня.
Мужчина улыбнулся, смотря на то, как его отчитывают.
— Всё же на ваших глазах происходит. Вы не волнуйтесь. Все в рамках задуманного.
Глава 4
Алексис.
Я приходил в себя несколько дней. Осознание произошедшего изменило всё. Я оказался кронпринцем, которого лишил королевства собственный отец. Что ж. Я принял его решение. Это его выбор. Значит он мне тоже не нужен. Осталось определиться с тем, как дальше жить. Я чувствовал себя старше чем есть. В моем сознании мне было не шесть, а на много больше. На целых две с половиной жизни. Как это случилось? Да сам не пойму. Просто осознал, что многое помню.
Самая первая жизнь осталась смутным воспоминанием внутри. А все потому, что в той жизни я был женщиной которую звали Олесия. Похоже, чтобы не сойти с ума, мой мозг защитил себя подобным образом. И я не воспринимал её частью себя. Это было просто прошлое, которое я наблюдал со стороны. Я помню как она умерла. Она сидела и шила на
