нашел реку и смог перебраться на другой берег. Но почему же тогда не вернулся? Максвелл, явно, знал что-то, а если и не знал, то догадывался. Но говорить об этом на прямую, похоже, не собирался. Внезапно Эви осознала, как мало ей известно о Гроне. Расспрашивать о нём Максвелла Эви не решалась, а Ковелина категорически отказывалась говорить о Гроне и почему-то раздражалась от одного упоминания его имени. Дафна всегда старалась держаться от Грона подальше, а…
Размышления Эви прервал звук открывшейся двери в соседней комнате. Тихие крадущиеся шаги выбрались в коридор. Эви села, спустив на пол босые ноги. Шаги стихли.
— Лорен… — негромко позвала Эви, ответа не последовало.
«Опять лунатит…» — пронеслось у неё в голове. Эви встала, по привычке взяв трость, но не успела она дойти до двери, как та медленно открылась. Сделав ещё шаг, Эви дважды несильно стукнула тростью по полу перед собой. Лорен стоял в дверном проёме, опустив лохматую голову так, что грязно-охровые пряди спутанных волос практически полностью закрывали его сероватое лицо.
— Что такое, Лорен? Опять страшный сон приснился? — Эви переступила с ноги на ногу, чувствуя, как мерзнут стопы. — Закрой, пожалуйста, дверь. Из коридора холодом тянет.
Лорен шмыгнул носом и вошёл, закрыв за собой.
— Я боялся, что ты ушла… — голос его подрагивал.
— Куда? — Эви тепло улыбнулась и, протянув руку, коснулась предплечья Лорена. — Куда же я уйду?
Он молча помотал головой и посмотрел на Эви.
— Ты кричала… — Лорен всхлипнул и снова шмыгнул носом. — Кричала на меня, а потом ушла…
— Это просто сон. Разве я когда-нибудь кричала на тебя? — Эви почувствовала, что Лорен готов снова расплакаться. — Мы же друзья, как я могу тебя бросить…
— Он же ушел… — Лорен поджал дрожащие губы и сморгнул навернувшиеся слёзы.
Улыбка пропала с лица Эви, сменившись выражением обеспокоенности.
— Ты про Грона?
— Ковелина запрещает говорить его имя…
— Разве ты хорошо знал его? — в Эви проснулась надежда найти хоть одну ниточку, за которую можно было бы дальше тянуть.
— Мы часто разговаривали…
В том, что Лорен говорит правду, Эви не сомневалась ни секунды.
— О чем же?
— Почему ты спрашиваешь? — голос Лорена задрожал сильнее. — Ты хочешь уйти… — он заскулил, зажав рот рукой, и слёзы побежали уже совсем бесконтрольно.
— Нет-нет-нет, — торопливо проговорила Эви. — Не плачь, пожалуйста, всё хорошо. Я обещаю, что никогда не уйду… — холодные пальцы её осторожно вытирали мокрые дорожки с бледных щёк Лорена.
Обещание произвело нужный эффект, Лорен ещё раз уточнил, говорит ли Эви правду и, получив положительный ответ, успокоился.
— Так… О чем тебе говорил Грон? — осторожно попыталась вернуть тему Эви. Она села на кровать и похлопала по месту рядом с собой.
Лорен шмыгнул носом и тоже сел.
— О разных вещах… — он почесал затылок. — О том, что за лесом… Про огни в небе…
— А что за лесом? И что за огни? — Эви надеялась, что хоть на один из этих вопросов Лорен ответит.
— Он искал то, что за лесом, — Лорен накручивал на палец прядь волос. — И огни искал… Он называл их… не помню, как называл… — он оторвал зубами заусенец. — Но в них не надо менять свечи… — снова шмыгнул носом и потёр ладони, глядя на Эви. — Я почти не помню, прости…
Лицо Эви приобрело выражение сосредоточенной задумчивости.
— Мы с Максвеллом собираемся в экспедицию до реки. Ты пойдёшь с нами? — спросила она.
Губы Лорена растянулись в совершенно довольную улыбку.
— Конечно! — повысив голос, Лорен сам себе зажал рот и захихикал, делая частые и короткие выдохи.
— Тссссс… — Эви поднесла палец к губам. — Только это секрет. Пообещай, что никому не скажешь…
— Я обещаю… — Лорен схватил ладошку Эви и затряс её, пожимая. — Ни слова… Рот на замке…
Эви улыбнулась, ей нравились руки Лорена: его широкие ладони с длинными пальцами — обветренные, постоянно поцарапанные. Они походили на руки Грона.
* * *
Максвелл, как всегда, проснулся раньше всех. Он долго лежал, не зажигая лампу. Хотел дождаться такой формальности, как утренний крик совы, чтобы начать активную (или не очень) деятельность, но недооценил свою нелюбовь к безделью, которая уже через пять минут вышвырнула его из одеяльного уюта. Одевшись при свете небольшой переносной лампы, с ней же Максвелл направился в свою мастерскую. Все мысли его были направлены в одно русло — в русло той самой лесной реки. Ему хотелось верить, что он уже очень скоро сможет приблизиться к разгадке тайны Грона. Максвелл бы прыгал от счастья, сумей он после экспедиции понять хоть одну карту, нарисованную когда-то Гроном.
Запершись в своём кабинете-мастерской, Максвелл принялся за очередную проверку составленного ранее плана экспедиции и списка того, что стоит взять с собой. Вообще, занимало это не больше пятнадцати минут, но Максвеллу не хотелось заниматься чем-то, не касающимся предстоящего мероприятия. Он был готов хоть сейчас разбудить Эви и двинуться в путь.
Позже, после долгожданного для Максвелла утреннего крика совы, в кабинет-мастерскую сквозь запертую дверь начали просачиваться звуки пробуждения жильцов. Решив, что уже можно выйти, рассчитывая на встречу с Эви, Максвелл направился к двери, повернул вставленный в скважину ключ, дернул за ручку… но дверь не поддалась. Он вновь повернул ключ: в одну сторону, в другую — ничего. Зачем-то попробовал толкнуть дверь и озадаченно почесал затылок. «Что за фокусы?» — Максвелл замахнулся и достаточно сильно стукнул в дверь кулаком, затем ещё и ещё раз.
— Эй, уважаемые жильцы! — крикнул он, ни секунды не сомневаясь в том, что его будет слышно даже на втором этаже. — Эви!
Максвелл не ошибся, через несколько секунд раздались быстрые приближающиеся шаги.
— Эви только встала… — послышался снаружи голос Лорена.
— Все остальные уже проснулись? Скажи ей, чтобы пришла сюда… — Максвелл понизил голос.
— Что такое? — этот голос принадлежал уже Дафне.
— Да замок заело, — быстро ответил Максвелл, прислонившись плечом к стене у двери. — Я разберусь сам… Лорен, иди, — последние слова были произнесены с лёгким нажимом.
Лорен пробормотал что-то типа «Ага» — и побежал к лестнице.
— Тебе чем-то помочь? — поинтересовалась Дафна.
— Нет, спасибо. Я справлюсь… — скрестив руки на груди, Максвелл вздохнул.
Ждать пришлось не долго. Шаги босых ног стали слышны только тогда, когда Эви была уже совсем близко.
— Эви? — шепотом позвал Максвелл, приникнув к двери.
— Я здесь…
— Тише, — шикнул он. — Ты там одна? Около тебя никого?
— Никого…
— Хорошо. Слушай меня. Эта дверь единственная в доме, не считая входной, запирается на ключ изнутри и снаружи. Когда она заперта снаружи, изнутри её никак не откроешь, и наоборот. Понимаешь?
— Угу…
— Меня заперли
