кораблем, пилот? – спросил сидевший, не поворачиваясь к напарнику.
– Очень странные деформации. В некоторые отсеки я не смог попасть. Они словно исчезли, – боевые рубки, арсенал. В других появились проходы, ведущие… не знаю, я не смог в них войти. У меня нет объяснения тому, что я видел. А у тебя получилось установить связь с флотом, штурман?
– Нет. Модуль внешней связи «исчез», как ты это называешь. Но, в отличии от тебя, у меня есть объяснение происходящему. «Надежду» захватили врагинеизвестным нам способом и поместили в некую пространственно-временную лакуну.
– Почему враги? Мы чужаки в этой галактике, у нас пока нет друзей или врагов. Если здесь существует высокоразвитая цивилизация, мы должны немедленно установить с ними контакт, предупредить об опасности и совместными усилиями…
– Любая цивилизация, превосходящая нас технологически, – враги! Мы должны уничтожить их или погибнуть. Честь превыше всего!
Пилот попятился.
– Ты болен. Ты заразился и притащил в себе предвечную ярость. Немедленно ложись в анабиоз, я разбужу командира и экипаж!
Штурман оскалил зубы.
– Не утруждай себя, пилот. Будить некого, я запустил программу общей эвтаназии.
– Что?! У нас на борту двадцать тысяч детей!
– Пусть дети урров лучше умрут, чем станут чьими-то «младшими братьями». А мы с тобой будем биться с врагом до последней капли крови, как подобает воинам.
Не слушая его, пилот бросился к ближайшему креслу. Но штурман опередил. Неуловимым движением вскочил, прыгнул, вцепился в напарника, повалил на пол. Рыча, нечеловеки покатились по полу. Оружия у них не было, но оно им и не требовалось, – на пальцах рук и ног выдвинулись острые, чуть загнутые когти. Кровавые брызги полетели в стороны, пачкая серый металлический пол.
Силла смотрела на происходящее, открыв рот. Мурашки бегали по коже, волосы шевелились на голове. Такого страшного и завораживающего фантазма она в жизни не видела.
Левый верхний экран вспыхнул голубоватым светом, сквозь который проступили похожие на узор письмена. С пятисекундной задержкой пониматель наполнил их смыслом: «Эвтаназия успешно выполнена». Рычащий ком распался. Один нечеловек остался лежать на полу, второй с трудом поднялся на ноги, поковылял к креслу. Кто из них кто, Силла определить не могла. Оба окровавленные, в лохмотьях изодранной одежды.
– Убийца… – прохрипел тот, кто подошел к пульту.
Второй приподнялся, сел, опершись спиной о колонну. Заговорил, разбрызгивая капельки крови:
– Ты не закончил дело. Добей меня.
– Убить и заразиться? Нет, мы умрем вместе, и болезнь умрет с нами.
Он грузно опустился в кресло. Руки легли на стол-пульт, задвигались, будто он перебирал нарисованные на нем огоньки. Окончательно осмелев, Силла выступила из-за угла, присела перед нечеловеком. Бежевая куртка того промокла от крови, сделалась темно-багровой. Длинная борозда на груди распорола и ее, и нижнюю рубаху нечеловека… Силла охнула, – это не одежда! Короткая плотная шерсть покрывала кожу чужака везде, кроме лица, ладоней и ступней.
За спиной женщины мигнул свет, заставив оглянулась. Правый верхний экран зажегся кроваво-алой надписью: «Внимание! Аннигиляция! Осталось 300 секунд». Затем изображение немного изменилось, вместо «300» высветилось «297». Второе слово надписи, самое важное, Силла не поняла даже после объяснения понимателя. Но встревожилась. Пора убираться от сюда.
Она посмотрела на чужака. Решившись, осторожно погладила шерсть на предплечье, – одно из немногих мест, не перемазанных кровью. Шерсть оказалась мягкой, приятной на ощупь.
За спиной опять что-то изменилось. Надпись: «Внимание! Аннигиляция! Осталось 209 секунд», – застыла, потускнела. Так же потускнели огоньки на пульте. Конус странной серости опустился на него, начал расширяться, превращаться в цилиндр. Задел чужака в кресле. Тот дернулся и замер. Капли крови на его мундире и шерсти высыхали на глазах.
Внезапно запястье Силлы сжали. Икнув от неожиданности, она медленно повернула голову. Правая рука чужака крепко держала ее, пристальный взгляд упирался в живот. И левая шевельнулась, потянулась к женщине. Пальцы бесцеремонно задрали подол синей куртки, когти вырвали крючки-застежки. Ладонь легла на оголившийся живот жестко, властно. Чужак нащупывал маленького человечка! Силле хотелось заорать от ужаса, но судорога перехватила горло, мешая не то, что крикнуть, – дышать. Она смогла лишь заскулить.
Чужак захрипел, выкрикивая какие-то слова, – пониматель не смог перевести смысл. Потом хватка его ослабла, пальцы разжались, голова опустилась на грудь, выплеснув изо рта густой кровавый сгусток. И тут же нечто коснулось плеч, спины, бедер женщины. Силла вскочила. Серость поглотила половину зала. Погасли экраны на стене и огоньки на пульте, лежащее в кресле существо иссохло, превратилось в мумию. Серость тянулась к Силле, лизала ее, пробовала на вкус.
Стягивающий горло обруч разжался. Силла заорала во всю глотку, рванула вокруг колонны, прочь из зала, в спасительный коридор. Но серость не хотела выпускать жертву, видно, та пришлась ей по вкусу. Она точно приклеилась к женщине и теперь шлейфом тянулась за ней, постепенно обволакивая. Все, к чему она прикасалась, менялось: гасли светильники, тускнели и коробились плитки обшивки, на полу вырастал многовековой слой пыли. С Силлой тоже творилось нехорошее. Маленький человечек проснулся, принялся брыкаться, больно колотить изнутри. И расти! Живот увеличивался с каждым шагом, Силле пришлось придерживать его руками. Когда коридор, наконец, закончился и она ввалилась в комнату с дверью, живот раздулся так, словно готов был лопнуть. Ни разу Силла не видела в Вирии женщин с такими огромными животами!
Доковыляв до спирали, она не останавливаясь шагнула в нее… и провалилась в холодную белую субстанцию. «Снег. Твердая кристаллическая вода», – мгновенны объяснил пониматель. В Вирии твердой воды нет, только жидкая. Силла поняла, что ее снова обманули, дверь вела не туда.
Встать и идти она не могла. Ничего не могла, кроме как рыдать беззвучно, разглядывая свою морщинистую, покрытую пигментными пятнами кожу, седые космы недавно густых ярко-каштановых волос. За несколько секунд серость вырастила маленького человечка, а ее саму состарила.
Когда с неба спустились на своих ранцах-летателях два крисса, Силла не удивилась и не испугалась. Она взмолилась:
– Верните меня скорее в Вирию! К Белым Сестрам, пожалуйста! Я не могу больше держать его в себе!
Один из криссов выступил вперед.
– Сожалею, но твоя психоматрица повреждена временным коллапсом. Ты подлежишь необратимой деактивации. Не бойся, болевых ощущений не будет, – Он поднял руку с зажатым в ней оружием.
– Что? – Силла с недоумение уставилась на зеленокожего. Она поняла смысл почти всех его слов, но поверить отказывалась. – Это Рен. Рен ду…
Она хотела объяснить, что ни в чем не виновата, что это ее любимый думал
