же успехом, чтобы убить время, может проехаться по Аркену на автобусе. Ему и долго ждать не пришлось. Вскоре перед ним с визгом остановился тёмно-зелёный автобус под номером два. Такой старый на вид, что раньше его, скорее всего, тянули лошади.
Толстый водитель безучастно смотрел в окно, когда Ариан садился в полупустой салон. Он обыскал карманы в поисках мелочи, но ничего не нашёл. Водитель медленно повернул голову в его сторону, и Ариан на секунду задался вопросом, не навечно ли тот застрял за рулём с таким пузом.
– Ты, парень, в Аркене, – наконец скучающим тоном раздалось у водителя из отверстия для заброса пищи.
Автобус внезапно тронулся, и Ариан, шатаясь, побрёл по проходу. Поспешно бросившись на сиденье, он стал смотреть в окно, пытаясь не размышлять о том, что только что пережил.
«Только не думать. Займись чем-нибудь другим», – сказал он себе.
Он вытащил мобильник и, совсем не удивившись, что сеть здесь не ловится, воткнул в уши наушники. Музыка выручала всегда.
За окном тянулись улицы, все вымощенные булыжником величиной с голову, что превращало езду на доисторическом автобусе в особое удовольствие.
Он разглядывал старинные дома, мимо которых они проезжали, и действительно не видел ни одного здания, построенного позднее, как минимум, позапрошлого века. И это ещё не всё: попадавшиеся по пути магазины и лавочки носили самые причудливые названия – «У трёхногой собаки», «Бытовая утварь от Уты», «Винный погребок братьев Берлаус», «Морской тролль» или «Юлиус Ром. Лучшие пушные товары». Ни «Старбакса», ни «H&M», ни даже «Макдоналдса» он не заметил. Аркен, похоже, вёл себя как маленький ребёнок. Город просто застыл на месте, отказавшись признать прогресс.
Пока Ариан размышлял, что могут означать «пушные товары», автобус снова остановился, и кто-то сел напротив него.
Это ещё что такое?! Автобус ехал почти пустым, а этому типу приспичило усесться именно напротив! Парень был едва ли намного старше, чем он, – но на этом сходство заканчивалось. Его будто вырубили из камня: слишком широкоплеч и силён для своего возраста. Как человек, который всю жизнь валил деревья, причём, судя по его виду, ему бы для этого и топор не понадобился. Собственно, парень казался юной версией Бьорна, соседа тёти Лии. Ничего удивительного – в маленьком местечке наверняка почти все приходятся друг другу роднёй. Но одет он был совсем по-другому. Несмотря на конец октября, на его мускулистых ногах всё ещё были короткие джинсы, покрытые, как и жилетка, нашивками. Клетчатая рубашка оставалась широко распахнутой на груди, чтобы виднелась дюжина кожаных тесёмок. Неужели он в самом деле носит на шее нанизанные на тесёмку сушёные грибы? В любом случае широченная улыбка на его лице великолепно с этим вязалась.
Эта деревенская молодёжь! Ясно же, что они тут точно такие же чудики, как и сам Аркен.
Не мог бы Бьорн-младший уже перестать на него пялиться?!
Может, пересесть?
Пожалуй, он просто выйдет на следующей остановке.
Ариан сделал музыку громче, и парень наконец стал смотреть на что-то другое. Краем глаза Ариан держал его в поле зрения: никогда не знаешь, что такие типы могут выкинуть.
Тут Бьорн-младший обернулся к нему и в восторге показал на какую-то маленькую птичку, летящую за окном. При этом он улыбался от уха до уха, как дошкольник, а его длинные волосы спадали на широкие плечи.
Ариан вежливо кивнул – с психами, которые весят в полтора раза больше тебя, лучше держаться осторожно.
Чёрт, автобус ещё хоть раз остановится до того, как этот тип – похоже, он что-то сказал – найдёт очередную птичку?!
Автобус проехал в ворота внутренней толстой городской стены из валунов, вздымающейся на несколько метров. Должно быть, были времена, когда кому-то просто позарез хотелось в Аркен. Сегодня это невозможно представить. Стена поглотила свет, и ненадолго стало темно. Когда опять посветлело, на Ариана изучающе смотрели глаза зверя, в которых больше не было белков. Задохнувшись от невероятного зрелища, мальчик вскочил. Там, где только что сидел Бьорн-младший, теперь восседало нечто другое. Сквозь волосы из черепа пробились широкие загнутые рога. Кожа казалась неестественно бледной и покрытой пятнистым узором. Существо, что-то среднее между животным и человеком, оставаясь на своём месте, не сводило глаз с Ариана.
Прочь отсюда! Ариан помчался по салону автобуса, который как раз в эту минуту остановился, протиснулся в дверь и выпрыгнул наружу, ещё раз оглянувшись на монстра через плечо. Тот, вскочив, что-то прорычал ему.
Внедорожника, несущегося мимо автобуса на безумной скорости, Ариан не видел. Мигающий чёрный «Мерседес» летел прямо на него, и тормозить было слишком поздно. От стремительно приближающейся машины Ариана отделяли всего несколько сантиметров…
Тут время остановилось, и Ариан оказался не более чем гостем в собственном теле. Доли секунд растянулись, он воспринимал окружающее с непривычной ясностью. Он видел, как из пекарни вышли мать с сыном. Слышал запах свежего багета в её руках. Ощущал дыхание водителя автобуса – на завтрак тот ел пончики. Заметил, что тело его развернулось совершенно само по себе. Ничего не чувствуя, увидел у себя за спиной чёрную тень. Словно со стороны он видел, как его туловище отпрыгнуло и приземлилось на капот подлетающей машины – только для того, чтобы снова оттолкнуться и перекатиться по крыше. Он пружинисто опустился на ноги.
Секунду ничего не происходило, затем время опять потекло обычным темпом, а с ним вернулись и звуки. На него обрушились гудки машин, визжащие тормоза и громкие крики.
Отпрыгивая с проезжей части, Ариан видел людей, которые таращились на него округлившимися глазами и показывали пальцами, и тогда какой-то голос у него в голове крикнул «Беги!».
В «Кроличьей норе»
И Ариан побежал. Он бежал как ещё никогда в жизни. Он ощущал, как в нём ширится какая-то сила, стремительно растекаясь от ног по всему телу. С каждым шагом он оставлял позади страх и тревоги. Промчался по булыжной мостовой, перепрыгнул через скамейку с сидящей на ней старушкой и понёсся дальше – так, словно тело вспомнило что-то, о чём он давно забыл. Он огибал людей и вазоны с цветами, перемахивал через препятствия и пробежал три шага вверх по стене, чтобы перемахнуть через старую дощатую изгородь. При этом он даже не устал. Будто открыл дверь к какой-то мощной силе, дремавшей в нём где-то глубоко и только и ждавшей, чтобы её наконец высвободили. Он
