устоять.
— Вот и замечательно! — просиял Хэйвард. — Увидимся на вечере, Лана. Не вижу причин задерживать вас дольше.
Проследив за тем, как он скрылся за углом магазина обуви, девушка продолжила свой путь до порта в мрачных раздумьях.
«Выслеживал меня, наверное, от самого дома. Представляю, как мама с папой будут радоваться, когда узнают, с кем я пойду на танцы. Впрочем, ну и пусть. Хэйвард крайне настойчив последнее время, скорее всего заранее похвастался всем о том, что я уже согласилась идти на праздник с ним и расплакалась от счастья. Нельзя его недооценивать, за ним нужен глаз да глаз».
Потом Лана спохватилась, что у неё не так уж много времени на лишние размышления. Ускорив шаг, она вскоре оказалась перед воротами родного и горячо любимого «Порта Окланда». Горожан здесь оказалось мало, в основном только корабельные грузчики да матросы, сидящие в тени самодельных навесов.
— Добрый день, мистер Гентар, — поприветствовала девушка засыпающего привратника, который в ответ буркнул что-то нечленораздельное.
Прошла мимо ангара с лодками и нашла глазами невзрачный на вид домик с грязными окнами и кошмарно изодранным половиком у входа. В окне кабака мелькнул знакомый силуэт с подносом.
«О, кажется, я не зря пришла», — ободрилась Лана, толкнула дверь и шагнула вовнутрь, брезгливо перешагнув коврик.
— Здравствуйте, мистер Морис, — поздоровалась она. Старый моряк с белоснежной бородой как обычно был в белом фартуке, с подносом в одной руке и тряпкой в другой. Именно таким он всегда и всплывал в её памяти.
— Э-э, Лана, — растянулся в радостной улыбке мужчина. Девушка просила его опускать официальное «леди», ей нравилось ощущение того, что она здесь свой человек. — Здравствуй! Ну, давай, сказывай, как поживаешь, как у родни твоей дела, твои делишки как?
— Дела у меня так себе, а с родителями всё нормально, — ответила Лана. — Может, я вас отвлекла от работы, зайду позже?
— Нет, я уже закончил, проходи, — заторопился старик, кинув грязную тряпку с другого конца комнаты в бочку с водой, положил поднос на стойку и предложил гостье стул. — Раз уж ты здесь, то давай поболтаем, а то у меня только ночью весело. Для начала объясни, почему дела у тебя так себе?
— Да не хочу я идти на этот дурацкий бал! В этом собственно и состоит вся проблема, — вспылила Лана, но взяв себя в руки, поспешно добавила: — Но давайте не будем об этой ерунде, а то я сейчас сгорю от злости.
— Хорошо, не хочешь о проблемах как хочешь, я и сам не особо расположен для этой темы. Давай о чём-нибудь другом, — последовал ответ. Старый моряк улыбнулся в белую бороду.
— Мистер Морис, — осторожно начала Лана, — расскажите мне о том, что видела команда капитана Сонмарса недавно в море.
Безпечное, простоватое выражение лица старика сменилось сначала удивлением, а потом страхом, в глазах блеснул огонёк, и моряк резко выпрямился.
— Об этом никто не должен знать! Откуда ты это знаешь? — воскликнул Кен Морис.
— Простите, но этого я вам сказать не могу, — ответила Лана, озадаченная поведением приятеля.
Старик немного успокоился, нервно подергал бороду и промолвил:
— К нам пришёл королевский гвардеец и сказал, что наместник по поручению короля приказал не распускать всякое суеверие среди народа, а то накажут.
— Но мне-то вы можете рассказать то, что вам доверили товарищи, мистер Морис, — сказала Лана и заглянула ему в лицо. Поднапряглась и сделала честные-пречестные невинные глаза. — Я уже пообещала одному человеку не выдавать его, а вас тем более не выдам, если вы расскажете мне подробности.
— Ладно, — смягчился старый моряк, вспомнив, что перед ним проверенный друг, которому можно доверять, — уж мне ли тебя не знать, а? Перед твоей очаровательной улыбкой невозможно устоять.
Тут же он стал серьёзным и начал рассказ:
— Вчера вечером я выходил из кабака, надо было одному пьянице занести «Шипучку», и вижу — причалил «Блаженный Клавдий». С него все выходят, я хотел поздороваться и зазвать к себе на выпивку, уже было направился к ним, но остановился, когда увидел их лица. На них застыло такое выражение страха, какого я в жизни не видел, — старик притих от воспоминаний, но потом продолжал. — Ко мне подошёл боцман Арчер. Смотрит на меня как-то странно и спрашивает мол, есть ли у меня свободный столик. Я ответил, что есть. В общем, зашли мы в кабак, расселись, я им предлагаю попить да поесть, они отказываются. Ну, я и не стал настаивать. Потом один из них говорит: «Не поверишь, старик, что мы видели».
— А сам весь сидит и дрожит, руки в замок сцепил, чтобы не тряслись, взгляд такой мутный, как у рыбы. Мне как-то не по себе стало. А тот, что начал, продолжал: «Плывём мы по морю прошлой ночью, я сеть сматывал у правого борта, остальные тоже делом заняты были. Слышу какой-то плеск от меня за бортом, поворачиваю голову и вижу корабль. Как он подплыл? Такие огромные корабли мы за километры замечаем, а его борт от нашего отделяли всего пара метров! Я так и обомлел на месте, двинуться не мог. А на том судне ничего не светится: ни окон, ни фонарей на палубе, ни сигнальных огней на мачтах. Я сразу понял, что за корабль перед нами — «Мальтазард».
Лана почувствовала, как сердце начинает сжиматься, нервно поёрзала и замерла, превратившись в слух.
Мистер Морис рассказывал дальше:
— Ты же знаешь, я не особо-то верю во всякие такие басни, — мужчина задумчиво накручивал бороду на палец. — Не верил. В общем, я их упрекнул, почему они не отпугнули этот странный корабль-призрак. Ведь, возможно, там всего лишь один растерянный человек, который заблудился. Ну как в старой легенде про Блуждающий Якорь, ты наверное, знаешь ее, — дождавшись утвердительного кивка собеседницы, продолжил: — Матрос Дарук, который рассказывал, посмотрел на меня таким взглядом, дав понять, что я сморозил глупость и мой оптимизм сейчас совсем не к месту.
«Ты думаешь, что на нашем месте ты поступил бы так, как предложил только что? — прошипел он. — Да ты был бы первым, кто убежит. На том корабле была команда. Когда я вгляделся в черноту, то разглядел силуэты, стоявшие у борта. Тьма была непроглядная, фонари потухли, как только они приблизились. Не могу сказать точно, но, по-моему, их там было человек шесть, хотя я сомневаюсь, что это вообще люди. Их корабль проплыл мимо нас так тихо, как никто не плавает, ни одна мачта не скрипнула, ни один парус не зашелестел. Тишина стояла гнетущая, никто из нас и слова не вымолвил.
