грудь. Было ощущение, что он в своей жизни был очень-очень занят до этого, а теперь от безделья сходил с ума.
Тут на глаза попалась Галя Скорикова, решил с ней закрутить, а почему бы и нет? Очень даже ничего девочка, в его вкусе, да и порядком уже подросла — папа, строгий безрукий инвалид, уши не пообрывает. Но она всё такая же недоверчивая и невосприимчивая к его обаянию и красоте. А эти грехи он за собой знал, имелись, и бабы обычно свободно клевали на них. Но не Галя. Странно, но почему-то он сильно не расстроился.
Продолжая прогуливаться по коридору, достал уже пачку сигарет, чтобы выйти покурить на ступеньки подъезда, и тут на него выскочила из туалета эта медсестра Лена с бешеными глазами. В итоге горшок чуть не наделся ему на голову.
— Извините, пожалуйста, — выдохнула она, с сожалением отступая, и смотря очень хорошо знакомым ему взглядом совершенного, просто подавляющего восхищения. Нет, она не улыбалась и не открывала рот, глаза её были даже грустны и сильно опухши, но немой ступор восторга застыл в их выражении.
Денис небрежно сунул сигарету в уголок рта и холодно оглядел её плоскую грудь под халатом и узкие ступни в старых тапочках на босу ногу. Эта сцена длилась несколько секунд, но он заметил, как она дёрнулась от его взгляда, мгновенно съёживаясь, опуская взгляд в пол, и уже хотела развернуться убежать, как он… Он! Вдруг с ней заговорил.
— Спасибо тебе за руку. Ее и правда пришлось зашивать.
Он закурил, хотя все жильцы ругались без конца с теми, кто курит в коридоре.
Лена снова подняла глаза и смотрела невероятно серьёзно.
— Не за что. Болит?
Он поднял перевязанную правую ладонь и кивнул, уголком глаза заметив сострадание на её лице.
— Тебя Лена зовут?
Она кивнула.
— Меня Денис. Будем знакомы, соседка, — он усмехнулся. — С новосельем.
— Спасибо, — кивнула она и пошла в комнату.
Он задумчиво смотрел ей в след, став почему-то серьёзным. Раньше он бы и внимания не обратил на такую, как она. После семи лет школы жизни стал смотреть не в лица — скорее в души.
3
После ночной смены мама приходила уставшая, но всегда в хорошем настроении. Лена не задумывалась — почему так происходит. Она вздыхала с облегчением, что сегодня не будет упрёков и злых слов в сторону неё и Алёшеньки.
Нина Ивановна очень любила себя и всякое присутствие рядом терпеть не могла. Именно поэтому она развелась и разъехалась с мужем, а не жили вместе они да-авным давно. Теперь же ей приходилось ютиться в комнате вместе с маленьким ребёнком и взрослой дочерью. Ни мужчину пригласить, ни поспать вдоволь, всегда приходилось на кого-то оглядываться. Особенно вид мальчишки доводил до депрессии. Даже когда он просто подходил и смотрел на неё, хотелось шипеть как кошка. Ленка возилась с ним, как со своим, ни на минуту не отходила, надеялась, что и мать привыкнет к нему. Но Нина не смогла. Её сына Алексея воспитывала старшая дочь, по вине которой она, дура, и оставила это отродье.
С самого начала беременности она договорилась с врачом сделать аборт, да некстати сложно поломала руку и не успела. Пришла к 12 неделе, ей сказали — поздно. А тут ещё подключилась Ленка, узнав об интересном положении матери. Она — страшная зануда и праведница, никогда не встречалась с парнями, училась да дома сидела. Даже подружки её такие же и те замуж повыскакивали. Она одна осталась в девках, а что делать, далеко не красавица, убожество полное, заумная, мужиков зевать от таких тянет. Странно — в кого она такая, чувственная Нина потеряла счёт любовникам и маленьким интрижкам — постоянно хотелось новых ощущений.
Ленка и уговорила Нину оставить ребёнка, хотя та не горела желанием, и была готова сделать аборт на любом сроке, так как понятия не имела — от кого ребёнок. Дочь всё давила и пообещала взять на себя хлопоты. Она как раз отработала в поликлинике 2 года после медицинского колледжа, мечтала поступить в мединститут.
Родилось это. Нина сразу написала отказную, но Лена настояла забрать ребёнка… и забрать себе. С того момента её брат стал сыном.
Официально никто ничего не оформлял, но люди думали, что Алексей — ребёнок Лены. Нину Ивановну такое положение вещей устраивало. Она отказывалась даже смотреть на дауненка и подходить к нему.
Чувство неудовлетворённости с каждым днём росло и выливалось на голову девушки. Она стала виновницей глупого рождения ненормального ребёнка. Она уговорила и давила на жалость, захлёбываясь слезами. Вот теперь и получила. В 24 года, оставаясь без мужчины, теперь её никто не возьмёт с ребенком-Дауном в придачу. И странное дело — матери было абсолютно не жаль её, а только чувство удовлетворённости теплилось внутри — девчонка получила то, что просила. Нечего было лезть не в своё дело.
— Идите куда-нибудь, я отдохну, — бросила небрежно мать, снимая светлую блузку с себя. Ярко-малиновые губы улыбались задумчивой улыбкой, она не взглянула на дочь, войдя в комнату. В большие окна лился весенний апрельский свет начинавшегося дня, и Нина не хотела даже думать о том, что дома её двое детей. Причём один из них тот, которого она даже два года спустя совершенно не признавала. Мальчика для неё не существовало. И странно — он, похоже, это ощущал. Никогда не радовался её приходу и не улыбался ей. А только серьёзно так, насколько это может ребёнок двух лет, смотрел. И иногда ей казалось — он заглядывает ей в душу. Туда, где давно ничего не осталось кроме эгоистичного желания доставить себе удовольствие любым способом, будь то мужчины, походы по магазинам, встреча с подругами за бокалом вина — да всё равно, как.
Лена молча стала собирать Алёшу на улицу, хотя он всё утро хандрил, и даже играть любимым автобусом отказывался. Было чуть больше девяти утра, ещё рано для прогулки, но Лена никогда не перечила матери. Раз она хочет отдохнуть — пусть будет так.
Алёша категорически не хотел одеваться, выгибался и кричал, а у молодой женщины просто не было сил с ним совладать. Сцена была не из приятных. Она пыталась его уговорить, но малыш не умел ответить, а только громко, надрывно плакал. Нина Ивановна равнодушно следила за вспотевшей дочерью, и её уверенная морщинка на лбу даже забавляла. Лене почти удалось закончить с одеванием, как вдруг мальчика стало рвать. Он сам сильно испугался, выпучил
