Книга В городе детства - Олег Александрович Сабанов

Пожалуй, еще библиотека со стадионом тогда были значимы для меня в такой же степени, как Дом культуры и кинотеатр. В читальный зал я стал ходить с пятого класса исключительно ради того, чтобы при помощи вспомогательной литературы лучше выполнять домашние задания по таким гуманитарным дисциплинам, как история и литература. Получилось так, что с каждым его новым посещением меня все более пленила царившая там атмосфера, а потому хотелось задержаться в стенах библиотеки подольше, иногда вплоть до самого закрытия. Впоследствии я старался навестить читальный зал городского Дворца книги при каждом удобном случае, лишь бы вновь оказаться в обществе героев из произведений отечественной и мировой литературы, чаще всего не имеющих отношение к школьной программе. Стадион же зимой превращался в большой каток, поэтому магнитом притягивал к себе презревших опасность прилюдных падений любителей эффектно покататься на коньках под эстрадную музыку, в числе которых был и я. Эти залитые ярким светом прожекторов морозные вечера на заполненном розовощекими людьми коварном льду голубоватого оттенка, вспоминаются мне намного чаще, чем безумные юношеские вечеринки и дискотеки. Ну а в теплое время года мы с ребятами гоняли мяч по стриженой траве стадиона в составе детских футбольных команд и регулярно проводили турниры настольного тенниса возле главного здания физкультурно-оздоровительного комплекса, где располагались многочисленные спортивные секции.

— Прошу к столу, — громко сказала Настя, заставив меня вздрогнуть.

Как оказалось, пока я стоял у окна и путешествовал по волнам своей памяти, завороженный открывшимся видом, подруга Виталика успела вскипятить воду и заварить чай. Мне ранее уже приходилось выпадать из реальности из-за причудливой игры собственного воображения, но то случалось в одиночестве или окружении близких людей, когда на время можно было забыть об окружающем мире, не опасаясь последствий.

— Извините, знакомый пейзаж навеял воспоминания, — буркнул я в свое оправдание, усаживаясь за стол.

— Не удивительно, когда через столько лет возвращаешься в город детства, — понимающе кивнула она, разливая чай по чашкам.

В ее голосе сквозило какое-то снисхождение, а на умиротворенном лице неуловимо играла ироничная улыбка, отчего создавалось впечатление, будто женщина видит меня насквозь. «Похоже, балабол Виталик во всех подробностях живописал наши прошлые похождения, и теперь она считает себя прекрасно осведомленной о моей персоне», — подумал я, а вслух сказал:

— Многое, конечно, здесь изменилось за прошедшие годы, но вопреки выросшим на местах пустырей высотным домам с супермаркетами и рекламным баннерам вдоль сохранивших прежнее название улиц, у меня стойкое ощущение, что оказался в музее воспоминаний под открытым небом.

— А я вот вся в настоящем и даже шага из него ступить не хочу ни в сторону прошлого, ни в сторону будущего. С какой стати покидать место, где тебе хорошо? — заключила Анастасия.

Ее вполне логичный вывод сложно было оспорить, однако звучал он слишком фальшиво. Мне никогда не приходилось встречать настолько слившихся с настоящим счастливцев, что их переставали тянуть назад воспоминания или увлекать за собой мечты. Менее всего я желал задеть собеседницу, приготовившую чай с поистине божественным ароматом, но все-таки не смог удержаться от едкого комментария:

— Вот бы и мне такому научиться! Но, боюсь, в этой жизни уже не получится. Только если тронусь умом и стану блаженным…

— Не самый плохой вариант! — шутливо воскликнула она без тени смущения. — Если так называемый спятивший ощущают себя счастливым, то ему лишь остается пожалеть вечно недовольных нормальных. К тому же безумие нередко граничит с мудростью, как вам наверняка известно.

Слегка озадаченный словами человека, с которым едва успел познакомиться, я все же вынужден был внутренне согласиться с услышанным. Счастливые моменты обычно переживались мною именно в состоянии отсутствия ума, с его хаосом мыслей и постоянными оценками происходящего, неизбежно приводящими к неудовлетворенности самим собой и положением вещей в целом. И если считать счастье высшей ценностью, ради которой человек готов переносить тяготы с лишениями всю сознательную жизнь, тогда как минимум следует задуматься, не препятствует ли безостановочное рациональное мышление ее достижению. Что касается рождающейся из помешательства мудрости, то о живущих в иной реальности и потому способных мыслить без оглядки на устойчивые стереотипы гениальных безумцах написано предостаточно. Мой собственный опыт лишь подтверждал эти свидетельства, поскольку помогающие выбраться из творческого тупика наиболее оригинальные идеи я находил в близком к сумасшествию состоянии полной отрешенности, когда гасли импульсы окружающего мира и стихал присущий большинству разумных существ внутренний монолог, вследствие чего восприятие становилось по-младенчески чистым.

— Может, доля истины в ваших словах и есть, — осторожно согласился я. — Но все же хочется пребывать в относительно вменяемом состоянии до самого последнего вздоха, и если уж суждено кирпичу упасть мне на голову, то пусть вместе со здравым рассудком он заберет и саму жизнь.

— Понимаю, — вздохнув, произнесла Анастасия и отхлебнула чай из чашки. — Оставаться в добром здравии до конца дней вполне естественное желание. Только почему все привязались к кирпичу? Куда больше вероятность угодить под колеса свадебного кортежа, например.

Постепенно мы разговорились, и битый час беседовали в общем-то ни о чем, но в то же время о многом по-настоящему важном, позволяя иногда мгновениям тишины растянуться до продолжительных пауз, придающих нашему общению неспешность и глубину. Чтобы не уходить от ответов на прямые вопросы собеседницы, мне волей-неволей надлежало быть предельно искренним при освещении некоторых подробностей из своей биографии. Сама же Анастасия по большей части говорила о том, как ей работается в офисе городского отделения почты, где со слов рассказчицы удивительным образом сложился дружный коллектив из сотрудников самых разных возрастов. Она с легкостью облекала в шутки даже самые серьезные темы, отчего время от времени создавалось впечатление, будто женщина рассказывает не о себе, а делится со мной содержанием просмотренного сериала. Лишь однажды во время нашей беседы, когда речь зашла о Виталике, ее серые глаза вдруг потемнели от грусти и с губ на мгновение слетела улыбка.

— Знаете, Виталя имел смелость не скрывать своих чувств и всегда напрямую мне о них говорил, — тихо произнесла Анастасия после выдержанной паузы, а затем с досадой добавила: — Чего я не могу сказать о себе, хотя он завладел моим сердцем с первой же встречи.

После второй выпитой за разговором чашки чая я решил под благовидным предлогом прервать затянувшееся общение, поскольку прекрасно знал ревнивую натуру своего друга.

— С вами безумно интересно, да и вообще хорошо сидим, но в моих планах вдоволь нагуляться по городу, пока не