правящих этой страной. И кем я здесь стану – зависит только от меня.
Черт, ну почему я не родилась Питером Пеном?
Тогда мне не пришлось бы взрослеть.
Выхожу из машины и жадно вдыхаю горячий воздух, в котором буквально витает дух успеха и богатства. Я мечтала здесь учиться с тех пор, как начала задумываться о своем будущем, но мои планы получить стипендию рухнули так же быстро, как и мой средний балл, когда я нарушила парочку правил в старшей школе.
Окей, может, чуть больше, чем парочку.
К счастью, Руби довольно успешна в своем эскортно-модельном бизнесе и в состоянии оплатить мое обучение в престижном университете.
По дороге я изучаю карту и без труда нахожу нужную аудиторию. Но перед тем, как в нее войти, бросаю взгляд на наручные часы. Ноги прирастают к полу.
Проклятье. Я опоздала.
Нет, не просто опоздала – катастрофически опоздала в первый же день занятий!
Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.
Мысль о том, что какой-то преподаватель станет гневно отчитывать меня перед сотней незнакомых людей, переворачивает мой желудок. «Дыши», – приказываю я себе, пытаясь игнорировать подступающую тошноту.
«Пунктуальность – подружка зануд и бездельников, Хантер», – раздается в голове скучающий голос матери, и я быстро киваю, вытирая о джинсы внезапно вспотевшие ладони, пока мой внутренний Люцифер продумывает для нас план спасения.
Прежде чем открыть проклятую дверь, решаю осторожно заглянуть в щелку. Разумеется, профессор уже начала свою лекцию. Ее тоненький, почти детский голосок совершенно не вяжется со строгим внешним видом. Она похожа на Эдну Мод из мультфильма «Суперсемейка» – черное платье, геометричный боб и круглые очки в роговой оправе.
Мысленно пожелав себе удачи, я широко распахиваю дверь и на одном дыхании выпаливаю:
– Простите, профессор, но вашу машину только что пытались угнать!
Женщина поворачивает голову в мою сторону. На ее лице отражается замешательство, которое быстро сменяется испугом. Я облегченно выдыхаю. Вся территория кампуса, включая парковки, строго охраняется, и каждому преподавателю это известно, просто в стрессовой ситуации люди часто поддаются эмоциям, что мешает им трезво мыслить.
Благослови Господь создателей психологических триллеров!
Я окидываю беглым взглядом лекционный зал в поисках свободного места и замечаю, что все студенты пялятся на меня, как на пришельца. Мне приходится сделать над собой усилие, чтобы не закатить глаза.
Ну да, я лгу, и что с того?
– Белая Тойота Королла? – с ужасом спрашивает «Эдна», прикладывая руку к груди.
– Точно, – киваю я. – Но вам не о чем беспокоиться, профессор. Когда я пригрозила хулигану, что вызову полицию, он сразу же сбежал.
– Иисусе, – шепчет она небесам, а затем снова сосредотачивается на мне. – Спасибо вам за бдительность, мисс э-э-э…
– Хантер Брэдшоу, – сверкаю я своей лучшей фальшивой улыбкой.
– Спасибо, мисс Брэдшоу. Пожалуйста, присаживайтесь.
Нахожу свободное место в третьем ряду, возле длинноволосой брюнетки в дорогих шмотках, в которых без труда узнается крой премиальных брендов. Она слегка улыбается мне, когда я сажусь рядом.
– Брэдшоу? Как в «Секс в большом городе»[7]?
– Как «Хаос в маленьком пригороде», – бормочу я, вытаскивая блокнот из рюкзака.
– Что за пригород?
– Катлер-Бей.
– Понятия не имею, где это.
– Я тоже.
Девушка беззвучно смеется, а затем протягивает мне руку под столом. Я чувствую легкий аромат ее цветочных духов.
– Меня зовут Дэнни. Даниэла Ривас. Я из Пало-Альто.
Мы обмениваемся быстрым рукопожатием, и я поворачиваю голову, чтобы внимательнее ее рассмотреть.
Дэнни полная противоположность мне: черные волосы, смуглая золотистая кожа, полные губы и красивая фигура с аппетитными изгибами в нужных местах. Сдвинутые на макушку солнечные очки подчеркивают безупречный овал лица, а густые черные брови оттеняют невероятные светло-зеленые глаза с вкраплениями золота и янтаря.
– Твои глаза… Это что, линзы?
– Нет, это многонациональные корни моих родителей. – Она равнодушно пожимает плечами, словно не считает свой внешний вид грандиозной победой в генетической лотерее. – Моя мать – американка русско-турецкого происхождения, а отец – колумбиец, который имеет голландские и ливанские корни.
Ого.
– Ты горячая штучка, Даниэла Ривас.
– Э-э-э… Спасибо. – Ее приветливое лицо моментально розовеет. – Кстати, ты не боялась, что профессор Лебовски не купится на твое маленькое представление?
– Не особо. В крайнем случае я бы свела все к шутке.
Дэнни качает головой, но не осуждающе, а скорее изумленно.
– Уже определилась со специальностью?
– Криминалистика, – с придыханием произношу я самое сексуальное в мире слово. – А ты?
– Почти, – ее нос морщится. – Родители настаивают на предпринимательстве.
– А чего хочешь ты?
Даниэла удивленно сводит брови, будто до меня никто никогда не спрашивал ее об этом, но вместо ответа задает новый вопрос:
– Почему ты выбрала именно этот колледж?
– Он лучший во Флориде, – не раздумывая, отвечаю я, – и один из лучших в стране. А еще мне нравится его расположение, потому что кампус находится всего в получасе езды от моего дома. Жить в общежитии – полный отстой.
– Никакого родительского контроля.
– Общая ванная.
– Свобода и независимость.
– Чокнутые соседки по комнате.
– Не напоминай, – вздрагивает Дэнни, и мне уже не терпится услышать эту историю. – Хочешь перекусить где-нибудь после лекции?
Я киваю, и мое отстойное настроение моментально улучшается.
Глава 4. Хантер
В день, когда мне пришло долгожданное уведомление о зачислении в Рейнерский университет, я решила установить для себя несколько важных правил.
Правило первое: прилежно учиться.
Ну да, я в курсе, что мой прошлый рекорд – один семестр в младшей школе, но в этот раз все будет иначе. Ведь я действительно мечтаю стать экспертом-криминалистом. Собирать и исследовать улики с мест преступлений. Реконструировать события. Вычислять преступников, идентифицировать их личности и доказывать их вину. Разве это не крутая работенка? И нет, меня не пугает работа с трупами. И да, «C.S.I»[8] – мой любимый сериал.
Правило второе: не повторять ошибок прошлого.
Ну, например, не писать баллончиком «Сдохни» на машине учителя этики за долбаную «C»[9] с минусом на экзамене. Не составлять списки способов, которыми можно шантажировать преподавателей, на случай, если ухудшится успеваемость. В общем, стать терпимее к окружающим. Ведь в Рейнере меня никто не знает, а значит, я могу начать все с чистого листа.
Правило третье: преуспевать в общественной жизни колледжа.
В частности, в спорте. Спортсменам всегда все сходит с рук. Кому, как не мне, бывшему капитану команды по чирлидингу, знать об этом. Участие в университетской группе поддержки станет моим запасным парашютом, за кольцо которого я потяну, если облажаюсь с предыдущим правилом. Надеюсь, я без проблем в нее попаду.
И, наконец, последнее правило: не влюбляться.
По крайней мере, в парней. Не сомневаюсь, с этим проблем не будет. Вспоминая примеры богатого опыта своей матери, понимаю одно: любовь всегда приводит к драме, а драма – не мой жизненный маршрут.
Но это вовсе не значит, что я собираюсь записаться в монашки. Мне девятнадцать лет, черт возьми! Самое время грешить!
– Значит, ты тоже не на стипендии? – спрашивает Дэнни, когда мы занимаем свободный столик в дайнере.
Пары ее фраз о чечевичном супе и сэндвичах с фалафелем хватило, чтобы заинтересовать меня этим местечком. Я не вегетарианка, просто стараюсь питаться правильно, придерживаясь спортивной диеты. Конечно, от нескольких шотов текилы или бутылочки крафтового пива я вряд ли откажусь, но, выбирая между жирным бургером и овощным салатом, всегда предпочту последнее.
– Разумеется нет, – отвечаю я, листая меню. – Проще родить от морского ежа, чем получить стипендию в Рейнере.
– Тебе стоит поторопиться. У них уже заканчивается брачный сезон.
Я поднимаю голову и моргаю в недоумении.
– У кого?
– У морских ежей.
– Не знаю, что меня удивляет больше: то, что у морских ежей есть брачный сезон, или то, что тебе известно, когда он проходит.
Даниэла широко улыбается, и я чувствую, как по моему лицу ползет ответная улыбка. Черт, как же давно у меня не было подруги, с которой можно вот так поговорить о всяких глупостях.
– Я просто очень люблю морскую биологию.
– Тогда почему не выберешь ее своей специальностью?
Ее улыбка
