угрожающе торчали острые когти. Дэйн вздрогнул, но не отпрянул.
— Не бойся, — шепотом повторил дракон. — Я помогу.
Дракон коснулся его шеи, Дэйн почувствовал холод и остроту когтя, словно это было лезвие. Дэйн не отрывал взгляда от лиловых глаз, пока дракон сантиметр за сантиметром распарывал платье, так легко, словно оно было маслом под ножом. Изо всех сил Дэйн старался унять стук собственного сердца, не желая выдавать, как боится.
Платье медленно расходилось и вскоре под собственным весом свалилось с плеч Дэйна. Он остался в одной лишь хлопковой белой рубашке до самых пят.
Дракон тактично отошел, а его рука вернула себе человеческий вид. Дэйн все еще сжимал кинжал, мог броситься на дракона, но не сделал этого, до сих пор находясь в каком-то странном оцепенении. Словно кролик, загипнотизированный змеей.
Дракон несколько мгновений наблюдал за ним, а потом обошел по дуге, стараясь не приближаться и не тревожить.
— Так, и что там передали на этот раз?
Глядя на открытую спину дракона, копошившегося в повозке, словно малое дитя, Дэйн убеждал себя, что не нападает, потому что это бессмысленно.
К счастью Дэйна, среди даров от жителей островов, дракон нашел его одежду. Заботливая Сишель, как оказалось, верила в его возвращение куда больше, чем говорила и подложила брату вещи.
И сейчас, бредя по коридорам замка в компании чудовища, Дэйн чувствовал себя куда лучше в собственной рубахе, высоких сапогах и штанах, а плащ с крупной застежкой давал иллюзию защиты. Но сейчас Дэйн понимал — лишь иллюзию. Раньше его одежда казалось ему подходящей для сражений, а теперь недоумевал, почему только один наплечник и где кольчуга, шлем?
Реши дракон напасть, для него доспех был бы всего лишь лоскутами ткани.
Дэйн не вынимал кинжал из ножен, но крепко сжимал рукоять, готовый защищаться в любой момент. Он исподлобья поглядывал на дракона, который был на полголовы выше в своем человеческом облике, но тот, казалось, не замечал этого.
Он сменил испачканную в крови белоснежную рубашку с запа̀хом на другую, точную копию первой. Таких рубах Дэйн никогда прежде не видел, ни у мужчин, ни у женщин, и даже сомневался, как ее назвать. Рубашка, накидка? Длинные полы до самых ступней скреплял лишь пояс на талии, а сама она была сшита из легкой струящейся ткани, с крупными длинными рукавами, которые при взмахе напоминали крылья.
Дракон тем временем без продыху говорил, порхал от одной комнаты к другой, активно жестикулируя, чем напрягал до невозможности, и рассказывал Дэйну об устройстве замка.
— Ты можешь выбрать любую комнату, их здесь много… Вот эта, — дракон открыл очередную дверь, — небольшая, уютная, теплая, я собирал ее в синих оттенках, с серым акцентом.
Дэйн едва ли запоминал все, что ящер говорил. Был слишком напряжен, ожидая удара, нападения, но отмечал, что красиво подобранные ткани и общая ухоженность добавляли уюта, но не могли скрыть общего запустения.
В этот момент, они подошли к развилке, но двери с одной стороны были наглухо забиты.
— Северное крыло я закрыл, его сложно отапливать.
Дэйн оглядел двери, мгновенно решив, что туда ему точно стоит наведаться. Может как раз там был секрет драконьей неуязвимости. Пусть первая атака Дэйна провалилась, но он обязательно найдет способ одолеть чудовище. И решил, что, если сейчас дракон не нападает, лучшим вариантом будет узнать о враге побольше.
— Я думал, что ты можешь изрыгать пламя, и проблем с теплом точно быть не должно.
Дракон сморщился.
— Мне не нравится слово «изрыгать». Может лучше, дышать огнем? К тому же камины с этим справляются куда лучше меня.
Они повернули в открытые двери и пошли дальше. Дракон выглядел беззаботным, продолжая рассказывать Дэйну о замке, но тот не обманывался. Он вспоминал, что мясники в городе делали так, чтобы животные до последнего не понимали, что их дни сочтены, говорят, что мясо так получается вкуснее. Сейчас Дэйн чувствовал себя именно так, будто он в лавке мясника и еще мгновенье и чудовище вспорет ему горло и сожрет. А эти слова про две недели просто способ усыпить бдительность.
Но как ударить первым, как его одолеть?
Дэйн бросил взгляд на полуобнаженную грудь чудовища, туда, где вонзился кинжал. Не осталось ни то, что шрама, даже маленького следа.
Дракон перехватил его взгляд и улыбнулся, как показалось Дэйн, виновато.
— В замке полно… всего. За столько времени мне надарили множество вещей. Даже есть игры, в одной нужно переставлять фигурки, они называются…
— Думаешь, я смогу развлекаться, зная, что ты хочешь меня убить? — Дэйн не выдержал, его одолело напряжение, ожидание удара.
Дракон замер. Дэйн выхватил кинжал, подумав, что разозлил, что дракон сейчас перестанет притворяться и нападет. Но тот лишь бросил на оружие равнодушный, даже тоскливый взгляд и не шелохнулся. Дракон не собирался защищаться. Он весь как-то осунулся и теперь выглядел… хрупким.
Несколько мгновений они стояли в тишине.
— Я не говорил, что хочу, — шепот дракона прозвучал оглушительно громко. Дэйн недоуменно уставился, даже рука с кинжалом опустилась. — Идем, я покажу.
Они прошли еще с десяток разнообразно обставленных комнат и коридоров и, наконец, очутились перед огромными массивными дверьми, которые, как понял Дэйн, вели в тронный зал.
Первое, что бросилось в глаза, как только они вошли внутрь — яркий желто-золотой свет. В центре зала, там, где должен был располагаться трон, зиял огромный магический круг. Тонкие золотые нити рисовали четкий контур узора. Солнце, звезды, круги, линии, символы, похожие на письменность, но которую Дэйн никогда раньше не встречал.
Круг, сотканный из энергии, медленно крутился, подобно мельнице. Сияющая золотая энергия, похожая одновременно на густую воду и жидкий песчаный песок, с одной стороны стекала с круга, по мере его вращения, распадаясь на вязь золотых нитей, что пронизывали все пространство, а с другой нитями взбиралась на круг обратно.
У Дэйна захватило дух. Зрелище казалось ему чудом, прекрасным, удивительным и непонятным. Дэйн протянул руку, желая коснуться одной нити, что протянулась совсем рядом с ними, но в последний момент остановился и вопросительно взглянул на дракона. Тот кивнул, мягко улыбаясь.
Энергия на ощупь была теплой, мягкой, рассеивалась от прикосновения, чтобы через секунду собраться вновь.
— Этот круг… Похож на круг жребия… Что это?
— Магия, — ответил дракон. — Вернее, заклинание. То, что ты называешь жребием — его часть.
— Оно… такое красивое.
Дракон не прерывал, ждал, пока Дэйн насладиться видом.
— И как, — спросил парень, оторвавшись от разглядывания, — это связано с… — произносить «моим убийством» не хотелось.
— Видишь под кругом, там, где должен быть трон, стоит алтарь?
Дэйн
